– Не шевелись. Ты их от вояк спасла, а они тебя чудовищем кличут. Вот и терпи, Жанна д’Арк хвостатая. Лара завыла ещё жалобнее. Наконец Крэх взялся за пику поближе к ране. – Замри, чудовище, – потребовал он, резким движением вытягивая пику наружу. Из горла извергся рёв пополам с протяжным воем, от которого Лара сама чуть не оглохла. – Тихо-тихо! – напустился Крэх. – Сначала рану затяну, потом обратно превращу, иначе ты от боли сознание утратишь. С которым у тебя и так неладно… – То не чудище, а Зазнайка… Лара… – услышала она, пока Крэх лечил её заклятием. Пульсирующая боль отступила, плоть затянулась. О ране напоминала лишь тёмная кровь, окрасившая её левый бок. К Ларе подошла спасённая от солдата сестра Юргена. Девушка встала на колени, чтобы омыть её бок водой из ведра. Осторожно касаясь руками мокрой шерсти, она прошептала: – Спасибо, Зазнайка… то есть Лара. – Пожалуйста, – ответила та, отрешённо глядя на красную, стекающую с шерсти воду. Её ответ, должно быть, звучал как смиренный львиный рык. Многие убежали тушить два горящих дома, но человек десять остались, следя за Ларой со смесью ужаса и любопытства на чумазых от копоти лицах. Среди них стоял и её бывший ухажёр – донельзя растерянный Юрген. Когда Крэх собрался её уменьшать, Лара поднялась на лапы и отряхнулась от воды. Не успела остыть боль от превращения в кошку обычного размера, как торопливый колдун уже протягивал руку для следующего заклинания. – Погоди, ну не здесь же! – заволновалась Лара, глядя на поражённых свидетелей её метаморфоз – многих из этих людей она знала в лицо. – Я не хочу, чтобы ты обращал меня при всех! – Я не понимаю твоих «мяу», – нахмурился Крэх. Лара потрясла головой, привстав на миг на задние лапы. – Давай хотя бы за дом отойдём! – Ши-ги-шин-па-эр-дли-ях. «Поздно», – вместе с новой болью осознала она. – И правда – Лара! – ахнули деревенские. Она задышала и позволила себе глубокий вздох. – Так что ты пыталась сказать? – поинтересовался Крэх. – Уже не важно, – осипшим голосом пробормотала Лара. Она увидела, как Юрген отделился от толпы и убежал. Это почему-то успокоило. Зато среди людей начались волнения: – Богомерзкий чернокнижник… А если он и нас зачарует?.. – Не тревожьтесь! – поспешно объявила Лара. – Он не причинит вам никакого вреда. Мы здесь, чтобы спасти вас от солдат, а не околдовывать! Возбуждение в толпе не унималось, но хотя бы стало менее враждебным. «Крэху придётся стереть им всем память…» Лара повернулась к колдуну. – Не думала, что когда-нибудь снова это скажу, но… спасибо тебе, Крэх. – Не думала она, – ворчанием ответил тот. – А я вот думал. И никогда не сомневался, что ты опять угодишь в переплёт. – В книге есть заклинание для тушения огня? – выразительно спросила Лара. Крэх бросил безучастный взгляд на зарево пожаров. – Не уверен. К удивлению Лары, в деревню вкатила одна из повозок Крэха, с которой слезли три матроса. – Мельник поведал мне о солдатах и, прежде чем тебя догонять, я отправил кучера за повозкой и товарищами, – вертя тростью, пояснил колдун. – То есть… – обомлела Лара, – первое, о чём ты подумал… – А мерзавцев-то сколько! Всё-таки не зря я за тобой поехал, – весело заметил Крэх, подходя к лежащему на земле солдату. Он поддел его голову сапогом и слегка наклонился. – Живой? Со мной поедешь. По давно заведённому порядку Крэх замораживал раненых солдат, разоружал и уменьшал. Два матроса, притащившие четыре пустые клетки, сажали кирасир под замок. Вилда и третий матрос собирали пистолеты, палаши[17] и пики. Лара только качала головой. – Ты – вылитый жнец смерти. Деревенские жители наблюдали за действиями Крэха и его помощников без понимания происходящего, но с одобрением. – Лара, – спросил кузнец, показывая на сбор солдат, – как это понимать? Та не знала, что ответить, не пускаясь в объяснения, и отвечала коротко: – Как дань. Пожары почти потушили. Снег больше не падал. Крэх собирал ещё живых с азартом грибника. – Вот это улов! – приговаривал он. – Отличное пополнение моей коллекции. С такой отборной швалью и пираты не сравнятся… Лара отряхивала камзол, когда из толпы вдруг сказали: – Спасибо тебе, Лара. До конца наших дней мы перед тобой в долгу. Ей стало неловко. Она совсем не чувствовала, что заслужила благодарность. «Без чудовища я бы не справилась», – подумала Лара, а вслух произнесла: – Знаете, почему за тридцать лет войны на вас ни разу не нападали? – Деревенские задумались, замялись. – Потому что все эти годы вашу деревню защищала бабушка. В толпе послышались шептания. – По всему выходит, ты и правда ведьма? – боязливо подал голос кузнец. – Скорее нет, чем да. – Ты оборотень? – Такой же, как и всякий человек. – Лара кивнула на Крэха, что пленял солдат. – Не я умею превращаться в зверя, а он умеет превращать. Теперь всеобщее внимание было приковано к колдуну. Тот вернул деревенским многозначительный взгляд и, показав на клетки тростью, крикнул так, чтобы слышали все: – Друзья мои! Хотите ли вы для этих нелюдей страшной мучительной смерти? – Хотим! – дружно ответили те. – Тогда слушайте! Я увожу солдат с собой, а вы забываете всё, что сегодня видели. Если кто узнает, что вашу деревню спасло колдовство… на кострище, быть может, и не попадёте, а вот на дыбу – уж наверняка. Эту тайну вы унесёте с собой в могилу. Никаких песен и сказаний о громадной кошке и прекрасном колдуне! Лара с сомнением воззрилась на Крэха. – Никому ни слова – даже меж собой не обсуждайте! – ораторствовал «прекрасный колдун». – Так вы проявите самую малую благодарность за то, что я сберегу вам память и жизни. Уяснили? Люди ответили «да», бодро кивая. – А теперь разойдитесь по домам и запритесь! Кто ставни откроет и хоть полноса высунет, того чудовищем сделаю. – Он указал на Лару. – Таким же точно. «Ещё чуть-чуть – и мной начнут детей пугать», – печально подумала та. Погасив костёр для пыток, деревенские разошлись: кто-то – с радостью, а кто-то – нехотя. – Береги себя, Лара. Прощай! – И вы прощайте. – Увидев рядом Крэха, Лара убеждённо сказала: – Они бы меня не сожгли. – Может, и не сожгли бы, – легко согласился он. – Ведь из тебя бы вышла знатная шуба. – Да чтоб тебя!