– Справедливее сказать, пьяным был я… – В это я охотно верю. – Лара скрестила руки на груди. – Так что рассказывал Библиотекарь? – Он говорил, что демоны способны передавать свою магическую силу при соитии, и я подумал… – О чём ты подумал? – сквозь зубы процедила Лара. – Я не исключаю такой вероятности, всё можно опробовать опытным путём… – Андреас умолк и усмехнулся. – Но если ничего не выйдет, ты же меня убьёшь, да? Та согласно мотнула головой. – Гадкий пошляк! – Лара, я ведь не утверждаю… – Не зли меня и не обманывай, я – твоя последняя надежда на спасение! – Пожалуй, ты права, – сдался Андреас. – Хотя попробовать стоило. Кто её, эту чёрную магию, знает? Лара погрузилась в раздумья: «Стоит или не стоит?..» – Передавать магическую силу во время соития? Гм, чего только эти черти не выдумают… – И не говори. – Что стоишь? Раздевайся. У Андреаса дрогнул кадык. – Ты не ослышался. Тот возражать не стал и торопливо взялся за пуговицы на штанах, не задерживаясь на столь незначительном одеянии, как рубашка. – А чего ты со штанов-то начал? – нахмурилась Лара. – С самого главного и начал. А чего зря время терять? – Андреас приступил к избавлению от шёлковых подштанников. – Но ты, киса, не стесняйся, можешь снимать с себя всё! Лара ощутила, как заливается румянцем, – и вовсе не от страсти. – О господи… Андреас поспешно перебил: – Ты на всякий случай Господа не поминай, а то у нас точно ничего не выйдет. Мы же всё-таки силу тёмную передать пытаемся. «Вот именно, что не выйдет! Ведь ты не демон!» Когда рубашка пала на голые бёдра, прикрывая то немногое, что могла, Лара осознала страшное и отвернулась. – Ты слишком быстро разделся! Одевайся обратно – я передумала. – Что же я, исподнее напрасно снял? – опешил Андреас. – Одевайся – застудишься! – с притворной заботой потребовала Лара. – Но почему?! – Ты не демон! – С каких пор это стало изъяном? – недоумевал Андреас. – Ты сам сказал, что колдовскую силу могут передавать лишь демоны. – Я не говорил слова «лишь». Я сказал, что мы можем попробовать, а там… – Его жаркий голос был совсем близко. – Чем чёрт не шутит… Лара поняла, что Андреас подошёл к ней почти вплотную, и дёрнулась в сторону, сбрасывая с себя его руки. – Надень штаны! – Только если ты будешь смотреть… – Я видела твою мать. Больше Андреас не приставал. – Когда? – Утром. – Лара наконец обернулась, чтобы замешкаться, а потом уставиться в его невинные зелёные глаза. – Как ты посмел обещать, что приедешь на Рождество с невестой, не спросив меня? Андреас беззаботно развёл руками. В одной руке – штаны, в другой – подштанники. – Ты сидела в тюрьме, как я мог тебя спросить? – А теперь в тюрьме сидишь ты! – Лара нервным движением заломила шляпу набекрень. – Такое пообещал, а меня не спросил… Ничего у нас с тобой не получится! – Ещё как получится, – поклялся Андреас, возвращая штаны на место. – Вот что, наглый котяра. Я тебя, конечно, спасу, но спать я с тобой не буду! Тот окинул её красноречивым взглядом с головы до ног. – Тогда… как же мне тебя отблагодарить? – Да перестань. Благодарить он меня собрался… В кошку превращай. Андреас улыбнулся и томным голосом произнёс: – Тебе сейчас будет очень больно… – Ой, да перестань уже. – Зато потом ты сможешь меня спасти. – Не давая Ларе ответить, Андреас склонился к её уху. – Прости, что причинял тебе боль – все те разы. Прости. – Ну… я тоже в долгу не оставалась, – смутилась Лара. Бесстыдно портя момент, он прижал её к себе. – Стоять! Руки! От неожиданности Андреас отпрянул. – Как-то ты посуровела. – Если бы ты знал, что я пережила, если бы ты знал, как меня называли… – проворчала Лара. – Силой он со мной демонической собрался делиться. А сам даже не демон! – Я всего лишь пытался тебе помочь меня спасти. Лара пригрозила ему кулаком. – Я тебя спасу. Я тебя так спасу, что ты ещё пожалеешь, что раньше не спасся. – Мне начинает казаться, – тихо пробормотал Андреас, – что компания Филиппа не так уж и плоха… Незадолго до рассвета Лара протиснулась через решётку подземельного окошка и серой тенью проскользнула за кадку с цветами, радуясь тому, что спрятала письмо под одежду и ей не приходится нести его в кошачьих зубах. С восходом солнца во дворе засуетились слуги. Из каретника выехала роскошная карета. На крыльце замка объявился Филипп в голубом камзоле с разрезами на рукавах и лиловыми бантами. Его красивое порочное лицо освежали голубая шляпа и кружевной воротник. Из-под синего плаща, что по французской моде висел на одном плече, торчала шпага на парчовой перевязи. «Как же ты омерзителен». Старый привратник размотал на лебёдке цепь, которая крепилась к балкам, – именно на них держались грохочущие цепи подъёмного моста. Филипп сел в карету и, когда ворота открыли, тронулся в путь. «Чтоб ты перевернулся!» – пожелала ему Лара вослед. Она пробежала за каретой и не успела перепрыгнуть на обрывочный мост, как цепи подъёмного моста за её спиной начали двигаться вверх. Лара помчалась к лесной дороге, где стоял экипаж Крэха. Тот, против обыкновения, был ужасно зол. Вернув Ларе человеческий облик, бывший ворон первым делом гаркнул: