— Он не звонил? — спрашиваю с ходу. — Нет. И лучше бы ему сделать это в ближайшее время, — в голосе подруги слышна тревога. — Все как с цепи сорвались и готовы повесить на Эйдена все грехи! — раздраженно тараторит она. — Маме звонил директор Торренс. Он думает, что спортивная витрина — дело рук Эйдена. А тренер Берроуз требует, чтобы Эйден покаялся перед всей школой за то, что устроил в бассейне. Ты же знаешь, каким психом становится Берроуз, когда дело касается дисциплины? Но разве Эйден станет извиняться?! — Господи, и что теперь будет?! — выдыхаю я. — В лучшем случае, моего пустоголового братца снова отстранят от занятий на неделю… или больше. — А в худшем? — перебиваю Ханну. — Да, Скар, — так же подавленно отвечает Ханна. — Его в два счета могут выгнать из школы несмотря на то, что наша мама в Школьном совете. Родители учеников, которые пришли на соревнования, очень недовольны инцидентом. И руководство школы пойдет на все, что это замять. Это слова моей мамы, — добавляет она. — Но он же не виноват! В смысле, он просто все не так понял! — И кого это волнует, кроме нас? Ведь никто не станет защищать его. Он же вечно опаздывает, прогуливает, провоцирует учителей, — Ханна перечисляет сомнительные достижения своего старшего брата. — А теперь устроил драку на соревнованиях. Ещё эта чёртова витрина… Эйдена не было дома все выходные. Откуда мне знать, что это не он? Чувствую нарастающее раздражение. Она серьезно считает, что Эйден способен на такую пакость? Но зачем ему это? — Конечно, это не он! — заявляю со всей уверенностью. — Логан сказал, пропала их фотка, где снята вся команда. Все, что от нее осталось, нашли в мужском сортире, кто-то пытался сжечь ее! Конечно, я не думаю, что это Эйден, но всем нужен козел отпущения! Я хватаюсь за голову и издаю почти беззвучный стон. — Это все из-за меня. — Не выдумывай, Скар! Не думаю, что это имеет к тебе отношение. И ты не просила его избивать Логана, — замечает Ханна. — Радует одно, Логан сразу сказал, что не будет заявлять на моего брата… Чёрт возьми, он испортил мне такой день! — рычит подруга. — Ты знаешь, кто был тот мужик, который увел его?! Скаут из Иллинойса! Если он узнает, что Эйден мой брат… — Не один он виноват в том, что случилось, Ханна. Мы все заврались, — заступаюсь за Эйдена, швыряя тетрадь по английскому на подоконник. — Да… — произносит она намного тише. — Блин, конечно, я все понимаю. — Что мы можем сделать? Ханна тяжело вздыхает. — Немного. Завтра, когда Берроуз чуть остынет, я сама подойду к нему и попробую извиниться. Но что до недовольных родителей… Здесь мы бессильны. — Мне надо увидеть его… Где он может быть? — Не знаю, зависает, наверное, в своем гараже, — предполагает Ханна. — Он там все выходные торчал. Я сразу оживляюсь, ухватившись за эту мысль, как за соломинку. — Ты не знаешь, где это? — Нет. Закусив губу, пытаюсь припомнить все, что когда-либо слышала о месте, где работает Эйден. — Точно! Лайла знает, — почти радостно восклицаю, — она была там! — Я поеду с тобой! — предлагает Ханна. — Не надо, я просто поговорю с ним. И, если он станет меня слушать, попробую убедить позвонить вам. После звонка Лайле, я заказываю такси, навесив очередную порцию лапши на доверчивые уши Эдди. Сомневаюсь, что Иисус любит меня в данный момент, но мне нужно увидеть Эйдена. Во всем, что с ним происходит есть и моя вина. Я не была с ним честна, как и его близкие, и вот, во что это вылилось. Никогда не думала, что одна маленькая невинная ложь способна повлечь за собой такие последствия. Вся эта ситуация напоминает снежный ком, он катится со склона, разрастаясь и превращаясь в силу страшной силы. Нужно остановить его. Доверие Эйдена я уже все равно потеряла, но он должен узнать правду. Расплатившись с таксистом, я перехожу улицу и пару минут стою в нерешительности перед одноэтажным строением. Металлические ворота для машин опущены, но сбоку от них есть дверь. Она оказывается заперта, и я нажимаю кнопку интеркома. На удивление, мне сразу открывают. Никто даже не спросил, кто я. Я медленно прохожу внутрь темного помещения и жду, пока глаза привыкнут к сумраку после яркого солнца. Узкое зарешеченное окно даёт минимум света. Здесь пахнет бензином и машинным маслом и очень прохладно. Приглядевшись, я различаю кучу ржавого металлолома, сваленного у одной бетонной стены: автомобильные двери, бамперы, части кузова. А в центре стоит черный Додж Чарджер 1969 года. У него ещё нет дверей, глазницы фар зияют пустотой, а вместо колес стоят подъемники, но я точно знаю, что это он. Вспоминаю свое удивление, когда Эйден сообщил, что занимается реставрацией раритетных автомобилей. Он обещал, что привезёт меня сюда, когда они с парнями закончат восстанавливать Додж. Но я оказалась здесь совсем не по этой причине. Я подхожу к тачке и наклоняюсь, проводя пальцами по решетке радиатора. Я знаю, как Эйден ждал эту штуку, когда нашел ее на eBay. Значит, он получил свою посылку на днях. — Чувак, слава яйцам, ты передумал… — слышу знакомую растаманскую интонацию и оборачиваюсь. Одновременно с этим вспыхивает свет, а из двери, которую я не сразу заметила, выходит парень. — Ого, это кто у нас тут? Я на секунду зависаю, разглядывая его. Он когда-нибудь бывает трезвым? — Привет, Ти-Джей. Осматриваюсь в надежде увидеть Эйдена. — У тебя проблемы с тачкой? — интересуется парень. И, судя по развязному тону, он так не думает. — У меня нет тачки. Я… ищу Эйдена, он здесь? Ти-Джей с подозрением меня разглядывает. — Вы… поругались? Я развожу руками. — В общем… да. Ти-Джей усмехается. — Чёрт! Я так и думал! Все проблемы от девчонок! Мы протусили здесь все выходные, и этот чувак и пары слов мне не сказал. А это совсем не в его стиле. Обычно у него рот не закрывается. Я сразу понял, что тут нечисто. А он такой: «Отвали, мужик, у меня был стремный вечер». Теперь ясно из-за кого. — Ты… обо мне? — Не-а, о Ники Минаж! — с сарказмом говорит он. Мне нечего на это ответить. Ти-Джей, сам не зная, попал прямо в точку. — Ладно, — говорит он более дружелюбно. — Вы разминулись. Он только что уехал. Мое сердце подпрыгивает от смутной радости. — Он домой поехал? — осторожно спрашиваю. Ти-Джей качает головой. — Нет, не домой, — произносит как-то отчаянно. Парень массирует шею, глядя себе под ноги. От его тона в груди появляется неприятное ощущение. — Ясно. Не знаешь, он ещё вернётся? — Надеюсь, вернётся и передумает. Я непонимающе смотрю на парня. — Передумает? Насчёт чего? — Насчёт дерьма, в которое сам себя втягивает. Ухмылка медленно сходит с его лица. Меня охватывает тревожное чувство. — Ты о чем? Куда он себя втягивает? — А тебе, что есть до него дело? — с вызовом спрашивает Ти-Джей. Я пожимаю плечами. — Представь себе, есть. Ти-Джей несколько секунд пялится на меня и, наконец, тяжело вздыхает: — Надеюсь, я не ошибся в тебе. Может, ты его отговоришь… — От чего?! Где Эйден?! — его манера недоговаривать и обречённый вид начинают меня раздражать. — В полной заднице твой Эйден, если не одумается, — отвечает парень. — Ведь я его предупредил, а он ни в какую… — он умолкает и снова продолжает. — Тот чувак на озере… Крипер… — Хьюго? — перебиваю его. — Кузен Лайлы?! — Да, — губы парня растягиваются в недоброй улыбке. — Лайла… Эта сучка недалеко ушла от своего чертова родственничка. Как только узнала, что я на мели, помахала мне ручкой… — с горечью говорит он и сам себя одергивает: — Оу, я сказал «сучка»?! Извини, мать твою… — я пропускаю мимо ушей его противоречивое извинение. — Короче, Крипер предложил Эйдену работу. — Что за работа? Ти-Джей не сразу отвечает, отчего мне становится не по себе. — Ну… скажем, типа, он хочет взять его курьером. И он не пиццу будет доставлять.