— Ладно, — я развожу руками. Стоит признать, что мы не в том положении, чтобы упускать шанс на спасение. Но и инстинкт самосохранения тоже никто не отменял. — Не бойся, Брукс. Я никому не позволю тебя обидеть. Он кладет руку поверх моей и поглаживает, а затем снова выходит под дождь. Ни на какой шиномонтаж мы сегодня не попадаем. Тот самый сосед нашего нового знакомого Фрэнка уже спит. Об этом становится известно, когда мы приезжаем в Мэйвуд. Шина к тому времени пала смертью храбрых, а я до ужаса устала, чтобы злиться на Эйдена. Позвонив Эдди, я сообщаю ей о том, что у нас случилась поломка, и диктую адрес Фрэнка и Джоан Хендерсонов, радушно приютивших нас на ночь. Им обоим лет по шестьдесят, и в ожидании позднего ужина, который предложила нам хозяйка дома, мы с Эйденом успеваем выучить имена всех их детей и внуков, рассматривая многочисленные фотографии. И это была, вообще-то, не наша инициатива. Но Хендерсоны слишком любят своих потомков, поэтому у нас нет выбора. Их двухэтажный дом на окраине поселения небольшой, но милый и уютный, а ужин слишком вкусный и сытный, чтобы я отказалась от него. Полночь — не самое лучшее время для принятия пищи, но последний раз я ела, кажется, в школе. — Я постелила вам здесь. Надеюсь, это уместно? — спрашивает Джоан, открывая перед нами дверь одной из спален. С тёплой улыбкой она смотрит на меня, но я молчу. Язык прилип к небу, и говорить с таким дефектом не очень удобно. Пока думаю о том, насколько бесцеремонным с моей стороны будет выглядеть, если я скажу обратное, Эйден отвечает за нас двоих. — Да, мэм, большое спасибо. И я с трудом сдерживаю радость, услышав его ответ. Сердце словно падает вниз, как во время поездки на американских горках в чикагском парке развлечений «Шесть флагов», куда пару раз мы ездили с Ханной и Эдди. — В ванной комнате есть новые зубные щетки и все необходимое, — говорит Джоан. Она уходит, и я сразу же скрываюсь за дверью ванной комнаты. Что за день сегодня?! Сначала Джек, а теперь… ночёвка с Эйденом в доме незнакомцев. Ладно. Не такие уж они и незнакомцы. Ведь мне известно, что их младшего внука зовут Ленни, и он играет на скрипке. Я умываю лицо прохладной водой, чтобы хоть как-то приглушить предательский румянец. Но ничего не выходит. В глазах масляный блеск, а на губах все та же глупая улыбка. Возможно, я придумала себе тот недопоцелуй в машине, но хочется надеяться, что это не так. С другой стороны, с чего бы Эйдену целовать меня. С тем разом все понятно, он сделал это ради забавы… Но уж точно не ради забавы он привез меня в тот бар и даже съел мой бургер… Если бы я только могла знать, что в голове у этого парня! На подкашивающихся ногах я иду к кровати. Мои зубы ещё никогда не были такими чистыми. А все потому, что я не решалась войти в спальню, где проведу эту ночь вместе с одним беспечным типом, лежащем поверх покрывала. На парне только джинсы и больше ничего, и меня необычайно волнует это зрелище, по которому я уже успела соскучиться. Я не в первый раз вижу его без футболки, но полуголый Эйден — это отдельный вид искусства. И я, как истинный ценитель, боюсь представить, что будет, если увижу его полностью обнаженным. Культурный шок… в хорошем смысле? Великий Боже, о чем я только думаю? — Вот видишь, Брукс ничего страшного не произошло. У нас есть кров и тёплая постель. Стоило ли так переживать? — бодро интересуется он. При слове «постель» меня потряхивает. Парень приподнимается на подушке, садится и скрещивает руки на груди, от этого его бицепсы становятся более внушительными и неотразимыми. Неотразимые бицепсы. Ну что за ерунда приходит мне в голову?! — Этот Фрэнк мог оказаться серийным убийцей. Или… ты смотрел «У холмов есть глаза»? А ещё сегодня пятница тринадцатое! Я занимаю свою часть кровати и тоже сажусь, прислонившись спиной к изголовью. — Вот теперь мне стало как-то не по себе. — Ты закрыл дверь? Там есть щеколда, — указываю на дверь. — Я же шучу, — усмехается парень. — Они отличные ребята. — Откуда ты знаешь? — Ты слишком тревожная личность. Тебе нужно как-то расслабиться. Изогнув бровь, Эйден облизывает губы. На самом деле, меня ничуть не тревожат хозяева этого дома. Они мне даже понравились. Но я немного нервничаю из-за Эйдена, поэтому вся эта чушь про серийных убийц помогает отвлечься от созерцания его идеального торса и ощущений порхающих в животе бабочек. Хотя я страсть, как не люблю бабочек. — Отстань, ладно? — отмахиваюсь от него. При том сама не прочь повторить то же самое с участием моего языка и его губ. — Я слишком устала, чтобы реагировать на твои пошлые шуточки. — О чем ты, Брукс? Я имел в виду… ну… мы можем поболтать или сыграть в… — он разводит руками. — И кто ещё из нас пошляк? Я закатываю глаза. — Да, конечно. — Скарлетт, — произносит Эйден совсем по-другому — тихо и вкрадчиво. — Да? — я вопросительно смотрю на парня, вглядываясь в его лицо. Он зовёт меня по имени нечасто, и я предчувствую, что он хочет сказать что-то особенное. — Я хочу тебя поцеловать. Эйден пристально смотрит, чуть сузив глаза. От его слов у меня перехватывает дыхание, и я киваю в ответ, громко сглатывая. — Ладно, — мой голос с большим трудом мне повинуется. — Ты не рассердишься? — спрашивает он. — Как в прошлый раз? Я качаю головой, наблюдая, как приближается лицо парня. Его рука скользит по моей руке и обхватывает плечо. Он вот-вот меня поцелует. — Нет, подожди, — выдохнув, я отстраняюсь и медленно поднимаю на него взгляд. — Эйден, скажи, что происходит? Мысленно хвалю себя за выдержку, потому что прежде, чем я снова буду с ним целоваться, а я точно буду, мне нужно прояснить кое-какие нюансы. — Ты хочешь услышать прямой ответ или как обычно? — он покусывает губы. — Пожалуй, прямой. — Значит прямой, — кивает он. — А короткий или длинный? — Это что, викторина? — у меня вырывается нервный смешок. — Пусть будет длинный. — Ладно. Ты предпочла длинный и прямой. Я понял. — Эйден! — возмущаюсь я. — Прости. Это от… волнения… В общем… Такое дело. Скарлетт, мы с тобой давно знакомы… — начинает он. — Я даже помню, как ты бегала голышом у нас на заднем дворе… — Я не бегала нигде голышом! — прерываю его. — У тебя есть возможность это исправить. Я качаю головой, заглядевшись на ямочку на его щеке. — Эйден… ты… — Ладно, не злись. — Его теплые пальцы находят мою руку. И я и не думаю возражать. — Что я там хотел сказать? — задумчиво спрашивает, поглаживая меня. — Не знаю, как так вышло… Короче, как я уже говорил, мне нравится с тобой болтать и всегда нравилось. С тех пор, как ты в первый раз появилась на нашей улице. У тебя был такой огромный хвост на макушке, — он приставляет к моей голове кулак. — Да, я помню, — перебиваю его, — ты сказал, что в Орландо живёт твоя тетя, и спросил, не из Флориды ли я. А, когда я сказала, что нет, поинтересовался для чего тогда на моей голове пальма. — Точно, — посмеивается Эйден. — Но ты же не обиделась? — Какой своевременный вопрос. Дай-ка подумать, — я изображаю задумчивость. — Нет. Ты был прав, я действительно напоминала тропический мини-остров. — Да, не каждый так легко реагирует на ту хрень, что я обычно несу. — Он посмеивается, но потом снова становится серьезным и нежно смотрит своими красивыми карими глазами. — Но ты можешь посмеяться, а можешь и воспринимать меня всерьёз… А ещё ты красивая… — я издаю глухой звук и морщусь, намекая на то, что вот сейчас Эйден точно несёт хрень. — Не делай такое лицо, потому что это правда! Ты красива, Брукс. И дело даже не во внешности. Красота она не… Да ну нахрен, я король банальностей, — одергивает сам себя. — Это полный отстой, — с досадой резюмирует он, взъерошивая темные волосы. — Может, я лучше отвечу коротко?.. С длинным ответом вышла какая-то лажа. — Я улыбаюсь и пожимаю плечами. Лично мне его длинный ответ пришелся по душе, потому что он уже сказал то, о чем я и не мечтала. — Короче, ты мне нравишься, Брукс. Очень нравишься. Поэтому, если это не взаимно, я буду в полном отчаянии, возможно, мне придется навсегда свалить из Авроры, чтобы не видеть тебя, потому что … Эйден, как обычно, сводит все к шутке, но при этом выглядит таким искренним, что я не выдерживаю и перебиваю его: — Не придуривайся. Ты же знаешь, что это… — мой голос затихает, — взаимно. — Правда? — его взгляд впивается в меня. Ты в своем уме! Как ты можешь не нравиться?! Я не знаю, куда мне теперь смотреть. Эйден совсем не преувеличил, когда сказал, что все это очень нервирует. — А что «потому что»? — бормочу в ответ, ухватившись за его слова, как за спасательный круг. Он хмурится, покачивая головой. — Не уходи от вопроса. Ты запала на меня, да? — Запала, — я не утверждаю, а передразниваю его. Ну что за тупое слово?! — Так, да или нет? — не унимается парень. — Возможно, — я не отвожу взгляд от его лица. Он хмыкает.