– Я знаю. Не попадемся, – ответила я. Мы оба многое могли потерять. Я даже больше, чем он, но ему незачем было об этом знать. Мне нравилось, какие чувства пробуждал во мне Трент, но я бы не доверила ему даже утюжок для волос, не говоря уже о моей тайне. Я не хотела, чтобы у него стало еще больше рычагов давления на меня. Он закинул обе мои ноги себе на плечи, наклонился вперед, заставляя напрячь бедра и шире развести их, потом провел языком от промежности прямо вдоль складок. Я задрожала, широко распахнув глаза от шока и удовольствия. Никто никогда не прикасался к этой части моего тела. К той, что возле заднего прохода. А Трент… даже не спросил разрешения. – Такая чертовски сладкая, – прорычал он, уткнувшись в мою мягкую кожу и посасывая клитор. Всхлипнув, я сжала его голову руками и приподняла бедра ближе к его губам, чтобы испытать еще больше этих головокружительных ощущений. – И моя. – Сладкая? Возможно. Твоя? Нет, – выдохнула я, бесстыдно трясь о его лицо. Трент сладостно тянул время, лениво посасывая клитор и водя пальцами по половым губам, но не вводя их внутрь. Пока он просто играл с моим возбуждением, размазывая влагу у входа, будто готовил к чему-то большему. – Хочешь проверить эту теорию? Он прикусил кожу, и, сжав его виски пальцами, я запрокинула голову и зажмурилась, чувствуя, как рот наполняется слюной. Что, черт возьми, со мной происходит? – Конечно, – еле проговорила я. Его мокрый палец прошелся вдоль моей киски к заднему проходу, и я сразу сжала мышцы, но не хотела струсить и отодвинуться от его руки, пока он еще ничего не сделал. К тому же ощущение его рта, поглощающего меня, оказалось лучшим ощущением, что случалось с моим телом после серфинга. – Пробовала анальный секс? – спросил он. Его палец коснулся отверстия, лениво кружа вокруг него. Ощущение было… странным, но не ужасным. Было щекотно и странным образом эротично. Я тяжело сглотнула и, зажмурившись, помотала головой. – Попробуешь к тому времени, когда я с тобой закончу. А по киске тебя шлепали? Он всего на пару сантиметров ввел палец мне в задний проход, но в тот же миг ворвался языком в мою киску, заставляя стонать от желания и страсти, а мои ноги дрожать. – Нет, – призналась я. – Да, это тоже случится. А кубики льда? – Д-да! – воскликнула я с придыханием, пока он водил языком туда и обратно, и это проникновение казалось более жестким, чем секс. Я была вся мокрая, но не потому, что вышла из океана. Наплевав на последствия, я подтолкнула его голову глубже меж моих бедер, а он в ответ ввел в меня весь палец целиком и согнул его вверх. От его улыбки, которую я чувствовала распаленной кожей, я пылала, как костер. Оргазм захватил в тиски каждую косточку в теле, сотрясая меня медленными, мощными волнами, от которых застучали зубы. О боже мой. Боже мой. Я и представить не могла, что ощущения могут быть настолько мощными. Настолько безумными. Я насытилась. – Ну конечно, ты пробовала лед, – пробормотал он, уткнувшись мне между ног со злорадным смешком. – Уверен, поэтому Бэйн и сказал, что ты не пресная. А ты не только пресная, но еще и безглютеновая. Повторяй за мной: осторожно, разумно и по обоюдному согласию, Эди. Оргазм ударял по мне, как удары хлыста. Снова и снова. Я не сразу осознала, что впервые в жизни испытывала множественные оргазмы. Все они были одинаково интенсивны, и я начала задумываться, что особенного было в Тренте, отчего я чувствовала, будто сгораю изнутри. Бэйн был хорош в постели. Очень хорош. Но он не заставлял меня вспыхнуть и не отворачивался, едва меня охватывали языки пламени. Он не пробуждал во мне жажду говорить и делать глупости. – Повтори. Трент приподнял голову, напряженно глядя на меня серо-голубыми глазами. Его губы блестели от моих соков. Я опустила взгляд с его лица к мускулистому, с выступающими венами предплечью руки, исчезавшей между моих ног. Он так и не вынул палец из моей задницы. – Осторожно, разумно и по обоюдному согласию, Эди, – дерзко повторила я. – Вот, – произнес он, нависая надо мной и почти касаясь губами моих губ. Внезапно он оказался близко, слишком близко. Близко к моему лицу. Близко к моему телу. И к моему сердцу. Он медленно и мучительно вынул из меня палец, и мои расслабленные конечности сотрясла последняя судорога. – Вот почему я знаю, что ты моя, Эди. Твое тело уже принадлежит мне. Твоя киска принадлежит мне, и задница наполовину тоже, а все остальное… – Он усмехнулся, а в его радужках плескалось такое вожделение, что придавало ему дьявольски зловещий вид. – На все остальное мне плевать. Трент опустил взгляд на мои губы, плотно сжатые и недоступные. Может, он и хорош в постели, но он был прав. Поцелуи в договоренность не входили. И не из-за какой-то ерунды в голливудском фильме, а потому что между нами не было никакой близости. Напротив, на уровне ума и сердца мы держались как можно дальше друг от друга. Трент приоткрыл рот, и на миг мне показалось, что он скажет что-то еще. Или еще хуже – поцелует меня. Его полные губы едва не коснулись моих, а потом он поднялся и, выбравшись из машины, встал ко мне спиной, чтобы дать время надеть плавки. Я вылезла следом, и он подхватил стоявшую у салона авто доску для серфинга. – Я отвезу тебя домой. – Что? – фыркнула я со смешком, догоняя его. – Нельзя, чтобы тебя видели со мной. – У меня тонированные окна. К тому же твоего отца нет в городе. Все будет нормально, если только не пристегнешь свою доску к крыше. Нам нужно поговорить. Мы подошли к его дому. Всю дорогу он нес мою доску, а потом положил ее в машину, и мне пришлось напоминать себе, что Трент не был джентльменом. Когда мы сели в машину, он опустил ладонь мне на бедро и сжал его, неотрывно глядя на дорогу. Мне нравилось находиться рядом с ним. Повсюду витал его запах. Чистый, дорогой и с ноткой запрета. Или чего-то грязного и сексуального. И только детское кресло на заднем сиденье напоминало о том, что он отец. Во всем остальном он производил впечатление беззаботного одинокого мужчины. Одинокого мужчины, желавшего меня уничтожить. – А что с матерью Луны? – поинтересовалась я. Дело было даже не в нем. Я знала, что он свободен для отношений. У меня просто в голове не укладывалось, как можно без оглядки оставить своего ребенка. – Я не хочу об этом говорить, – его тон был неумолим. – Не повезло, Рексрот, потому что ты не контролируешь каждый аспект этих отношений, – сказала я, делая вид, будто смотрю в окно и любуюсь прибрежным городом, в котором мы жили, хотя на самом деле мне хотелось лишь уловить Трента в слабом отражении стекла. – Мать Луны кинула нас, когда моей дочери был всего год. С тех пор я не перестаю ее искать. Он говорил прямо и по-деловому. Мне нравилась эта его черта. Черта, которая давала возможность узнать что-то о нем, не чувствуя себя задетой или уязвленной его самолюбием. – Зачем? – Что именно? – Зачем ты ее ищешь? Очевидно же, что она не хочет, чтобы ее нашли. Он покачал головой, держа одну руку на руле, а второй продолжая мять мое бедро. Было сложно собраться с мыслями, когда он прикасался ко мне. Я с трудом разбирала его слова, когда он просто находился рядом, источая мужественность, демонстрируя грубые и дерзкие замашки, что уж говорить о моментах, когда он прикасался ко мне. Но я была слишком возбуждена, чтобы остановить его. – Все сложно. – Почему? – не отступала я. – Потому что всем нужна мать. – Смотря какая, – бездумно ответила я. – Да неважно, – возразил он. – Уж поверь мне на слово, – усмехнулась я и вновь отвела взгляд в сторону, на сей раз по-настоящему. После долгой паузы Трент заговорил снова: – Скажи мне, зачем тебе нужно столько денег, Эди. Расскажи, почему отец оставляет тебя на мели. Почему ты ненавидишь деньги, будто они причинили тебе вред? Как я могла ответить ему, не пытаясь при этом оправдаться, почему до сих пор живу с родителями? Мне уже давно пора было съехать. Я не хотела жить на улице и не знала никого, кому хватило бы безумства разозлить Джордана Ван Дер Зи, пустив меня пожить к себе. Никого, кроме Трента Рексрота. Сказать ему правду значило признать, что я была в полном подчинении и власти моего отца. – Я не хочу об этом говорить. – Я повторила его недавний отказ. – Не повезло, Ван Дер Зи, потому что ты не контролируешь каждый аспект этих отношений. На моих губах возникла горькая улыбка. Трент провел рукой выше по моему бедру, теперь облаченному в шорты, и принялся потирать чувствительное местечко, вынуждая меня со стоном сжать ноги. – Ладно. – Я сделала судорожный вдох, все еще не в себе после испытанных утром оргазмов. – Если вкратце, у Джордана есть кое-что на меня. То, что дает ему власть над моей жизнью. – Ты что-то сделала? – спросил он. Я поразмыслила об этом беспристрастно. – Нет. – Это можно изменить? – Теоретически можно. Но на деле в его руках слишком много власти, поэтому в судебной тяжбе он ни за что не проиграет. К тому же дома у меня тоже кое-что происходит. Моя мама… – Я не понимала, почему доверилась Тренту, но, возможно, все дело в том, что больше мне не с кем было поговорить. – У нее психическое расстройство. Оборвать связи с Джорданом означает, что заодно придется оборвать связи и с ней. Она слишком слаба. И нуждается во мне. – Значит, ты выхаживаешь одного родителя, стараясь при этом, чтобы второй тебя не уничтожил, – уточнил Трент сухим бесстрастным тоном. Я внутренне поежилась от того, как он выразился, но к счастью, благодаря его руке меж моих бедер, момент оказался не таким угнетающим. – Точно. Он заехал на заправку и достал кошелек из консоли между сиденьями. – Я за кофе. Тебе взять? Я помотала головой. – Хотя я бы не отказалась от кокосовой воды. – Чертова богатенькая хиппи, – фыркнул Трент, закатив глаза.