– Я был одним из его учителей в Дестри. – Он уже тогда представлял угрозу? – Когда-то он был хорошим учеником. Одним из лучших в моем классе. Но он легко поддавался влиянию, склонить его на свою сторону было проще простого. Со временем он присоединился к группе товарищей, которые наставили его на мрачный путь. Хальцион подумала о скрытых в тени противниках королевы Нерины, стремящихся свергнуть ее. Она знала, что Макарий был одним из них. Болиголовом, марионеткой Селены. И чем дольше Хальцион смотрела на Фелиса, тем отчетливее понимала, что в нем тоже скрывается нечто большее. Никто здесь не был таким, каким казался на первый взгляд. Ей хотелось расспросить его о Макарии, но над ними, на одной из верхних троп, внезапно раздался глухой удар, а затем стон. Фелис и Хальцион, подняв глаза, увидели стоящего на коленях Кассиана, которого рвало прямо в карьер. – Думаю, ты доказала свою теорию, Хальцион, – сказал Фелис нерадостно, как будто не хотел в это верить. – И что мне с этим делать? Она почувствовала, как ее собственный желудок сжался от издаваемых Кассианом звуков недомогания. Хальцион отвернулась и сделала еще один глоток воды из кувшина. – Я пока не знаю, – прошептал Фелис, возвращаясь к работе. – Но мы что-нибудь придумаем. План Фелиса состоял в том, чтобы Хальцион забирала у стражника свою миску с отравленной кашей, а по пути к столу как можно больше выплескивала через край: это должно было создать видимость, что она поела. После она ставила свою миску и принималась ждать, пока один из охотников за реликвиями не придет отнять ее. Как они поступали каждый раз. Даже когда они замечали, что Фелис выпивает лишь половину своей каши, а другую отдает Хальцион. Даже когда тех, кто забирал кашу, через несколько часов начинало тошнить. План продержался целых два дня, пока стражник не обратил на это внимание. На двенадцатое утро в каменоломне Хальцион проснулась и стала ждать, когда откроется камера. Она слышала, как с лязгом открываются клетки других заключенных. Видела, как те проходят мимо, направляясь в столовую. Но дверь ее камеры оставалась запертой на засов. В конце концов, подошел стражник и подсунул ей под дверь миску с кашей. Она молча уставилась на нее. Последние два дня, в течение которых яд не проникал в ее тело, она чувствовала, как к ней медленно, но неумолимо возвращаются силы. Но теперь она, похоже, оказалась в тупике. Ей придется либо съесть отраву, либо остаться голодной. – Я останусь здесь и буду смотреть, пока ты не проглотишь каждую каплю этой каши, – сообщил стражник. Хальцион не ответила. Она села на свою койку и сняла сандалии. Стражник простоял весь день, изредка косясь на нее. У Хальцион не было ни еды, ни питья. Она легла на живот и закрыла глаза, стараясь погрузиться в свои мысли, чтобы набраться решимости. Когда заключенные вернулись в камеры на ночь, стражник покинул свой пост. Но вскоре он вернулся, прихватив еще четырех мужчин, и они вихрем ворвались в камеру Хальцион. Чтобы удержать ее, потребовались силы троих. Четвертый открыл ей рот, и они насильно влили в нее кашу. Она захлебывалась, задыхалась. – Не вздумай убить ее, ты, болван, – прорычал один из них. Большую часть каши она выплюнула на стражников. Но часть все-таки проникла внутрь, и яд начал согревать ее горло, закипать в желудке. Когда стражники оставили ее в покое, она вызвала у себя рвоту. Прошло еще два дня, настолько похожих друг на друга, что Хальцион с трудом видела между ними разницу. Она чувствовала, что слабеет с каждым днем: ее мысли путались, тело болело, а легкие казались налитыми тяжестью, как будто в них стояла вода. Вскоре Хальцион начала кашлять кровью, и тогда она подумала, что смерть близко. Она лежала на своей койке и смотрела в стену. На камне просвечивался рисунок, который, должно быть, выцарапал заключенный, сидевший в камере до нее. И чем дольше Хальцион изучала камень, тем больше успокаивалась. Высеченная на стене огромная змея всколыхнула дальний уголок ее памяти. Нет, это была не просто змея, а василиск, и у нее перехватило дыхание от восторга. Василиск. Однажды, когда Стратон пригласил ее и Ксандера в подпольный союз Нерины, она встретилась с начальником королевской разведки. Это была короткая встреча в темноте. Хальцион не видела лица Василиска, но слышала его голос – грубый баритон, который звучал едва ли громче шепота. – Ты готова сделать это, Зимородок? – спросил он ее, имея в виду тяжелое путешествие за короной, спрятанной в сердце опаснейшей горы в королевстве. – Да, – ответила она, стоя рядом с Ксандером. – Нам нужно несколько лун, чтобы потренироваться, но мы, я уверена, добьемся успеха. Василиск молчал, но она чувствовала его пристальный взгляд в темноте. Она беспокоилась, что он увидит в ней какие-то недостатки, что сочтет ее неудачным выбором. – Сделайте это, – сказал он Стратону. – Пусть гоплиты отправляются в горы. Сознание Хальцион отключилось, но она продолжала смотреть на вычерченного на стене Василиска, гадая, действительно ли он там находится или у нее начались галлюцинации. Ей было интересно, что Василиск сейчас думает о ней: неудачница, бездарность. Ее силы, былое величие начали ускользать от нее вдох за вдохом, пока в сумеречном свете не раздался шепот: – Хальцион. Она повернула голову. У входа в камеру стоял Фелис, вцепившись в железные прутья. Девушка с трудом села. У нее не хватало сил идти, поэтому она подползла к нему. – Фелис… они поймают тебя, – прохрипела она, зная, что его камера находится дальше по извилистому коридору и что он рисковал собой, придя сюда после обеда. – Тсс, иди сюда. – Он опустился на колени так, чтобы их глаза находились на одном уровне, и сунул полную миску своей каши в узкое пространство под решеткой. – Выпей это, быстрее. Ее руки сильно дрожали. В отчаянном состоянии Хальцион сделала глоток каши; и та потекла по ее подбородку прямо на тунику. Все это время Фелис оставался стоять на коленях, в его глазах стояли слезы, пока он наблюдал за ней. – Почему он так поступил с тобой? – сердито прошептал он. Хальцион подавилась остатками каши, ее желудок скрутило узлом, и она с трудом сглотнула. Она пододвинула к нему миску, и он спрятал ее в своей тунике. – Фелис, я, наверное, здесь умру. – Ты не умрешь, Хальцион. Я найду способ освободить тебя. Просто… держись. Пожалуйста. Пожалуйста, не сдавайся. – Я умру здесь, – повторила Хальцион, чувствуя это всем своим естеством. – Как только ты покинешь это место, прошу тебя, отправь моим родителям и сестре в Изауру послание и сообщи им… – Ты, а ну прочь отсюда! – приказал стражник, подходя к двери камеры Хальцион. Пригрозив Фелису дубинкой, он оттолкнул того в сторону, и бывший маг двинулся по коридору. Хальцион, тяжело дыша, подползла к своей койке. Она кашляла до тех пор, пока ей не показалось, что легкие разорваны в клочья, пока не вырвало хорошей кашей, которую принес ей Фелис, рискуя собой. Она завалилась на свою койку и снова уставилась на Василиска, пока ее мир погружался в туман. Дыхание стало прерывистым, но в камеру вновь вошла группа стражников, намеревающихся влить в нее еще больше яда. Только на этот раз они ничего не сделали. Они пытались удерживать ее на ногах и били по лицу. В голосе одного из них звучала тревога. – Ты слишком много положил в кашу! – Быстро, дай мне чистой воды. Они суетились вокруг нее, открыли ее окровавленный рот и начали вливать в него воду. Захлебываясь, Хальцион едва ли могла сделать глоток. Девушка не помнила, как они ушли. Она заснула, дрейфуя на грани жизни и смерти, как вдруг почувствовала, что ее схватили под руки и поволокли по холодному камню. И снова Хальцион привели в кабинет и усадили на одинокий стул. Макарий ждал ее. Один только вид мужчины пробудил затухающую в ней жизнь, и яростная воля обострилась, удерживая дух на месте. Макарий, казалось, был ошеломлен ее видом. Хальцион и в самом деле с трудом узнавала свое собственное тело. Оно было изможденным и бледным, как будто она превратилась в привидение. – Надо ли нам приковать ее к стулу, милорд? – неуверенно поинтересовался один из стражников. – Я просил вас ослабить ее, пока меня не будет, – огрызнулся маг. – А не убивать ее, вы, идиоты! – Прошу прощения, милорд. Мы… не были уверены в дозе… – Приковывайте ее к стулу, – приказал Макарий. – А потом оставьте нас. Я разберусь с вами четырьмя позже. Хальцион не отрывала взгляда от мага, и когда ее тонкие руки и лодыжки заковали, он наконец-то посмотрел на нее. Тут она поняла, как силен был страх Макария. Он держал ее связанной даже тогда, когда сил у нее совсем не осталось. – Берилл? – позвал Макарий, и его писец опустилась за стол. – Приготовься записывать. Хальцион ощутила на себе пристальный взгляд Берилл. Она встретилась взглядом с писцом, заметив блеск ужаса в глазах Берилл, как будто та тоже была поражена состоянием Хальцион. – Ты уверен, что нам следует продолжать, Макарий? – колебалась Берилл. – Она неважно выглядит. – Ты меня допрашиваешь? – прошипел Макарий, оглядываясь через плечо и пригвождая ту взглядом. Пристыженная, Берилл села и развернула свиток. Она взялась за перо, но снова посмотрела на Хальцион, и на лице писца отразилось сомнение. Макарий переместился, чтобы встать прямо перед Хальцион. Она подготовила свой разум, выставив ментальные щиты на место к тому моменту, как его пальцы коснулись ее лба, а магия начала сновать по воспоминаниям. Он снова и снова копался в ее памяти, но каждый раз, приближаясь к истине – ко всему, что касалось Ксандера и Стратона и местонахождения короны Аканты, – сбивался с пути. И он знал это. Макарий проклинал ее, но в то же время восхищался силой, не в силах скрыть этого. Даже с отравой, текущей по венам, он не смог сломить ее разум. – Что это, Макарий? – разнесся по комнате холодный голос. Макарий разорвал свою магическую хватку и отшатнулся от Хальцион. Его лоб был покрыт бисеринками пота, и он, дрожащий и измученный, взглянул на посетителя. – Леди Селена. Я… я практически отыскал то, что вы ищете, – пробормотал маг, кланяясь ей. – Мне просто нужно еще немного времени. Хальцион не повернула головы. Но она почувствовала, как сестра командора шагнула в комнату и приблизилась к Хальцион, ее появление словно принесло с собой зимний шлейф. А затем Селена предстала в размытом поле зрения Хальцион, у которой не осталось иного выбора, кроме как встретиться с ней взглядом. Селена изучала ее. Они встретились впервые, пусть и были наслышаны друг о друге. В частных беседах, в обрывках сплетен, в дыхании людей, которым суждено было воспевать их в легендах. Селена, одна из сильнейших магов, которых королевство знало за многие столетия. И Хальцион, скромная воительница, которая, одна-единственная из всех, преуспела и завоевала уважение командора Бронзового Легиона.