— В пятницу? — переспросил я. — До пятницы у нас никаких развлечений, только вот в четверг, Джесси Джеймс наверняка будет грабить банк в Розуэлле, это здесь рядышком. Зеленый на секунду задумался. — Не тот ли Джесси Джеймс, о котором ваши газеты пишут, что он как Робин Гуд, грабит богатых и отдаёт деньги бедным? — Конечно, отдаёт, — сплюнул Билл. — Газетные репортёры — бедные люди. — Вот чьи джинсы вам бы прикупить для коллекции, да, мистер Смит? Моё почтение, — я тронул поля шляпы и развернул гнедого. Я слегка пихнул шпорой коня Билла, а то бы он так там и оставался, пока мустанг не подохнет. Мы проехали сквозь рощу, а когда лошади решили напиться из ручья, Билл хотел вроде бы что-то сказать. Небо отражалось в воде, облака подпрыгивали на перекатных камушках. — Сомневаюсь я, что он останется здесь до пятницы, Джек. Я кивнул. — Да и с девушкой там непорядок, — сказал Билли. — Мне кажется, она попала в беду. Я должен её выручить. Мустанг Билла откровенно заржал. Я тоже подумал, что с девушкой-то как раз полный порядок. — Конечно, конечно, — подтвердил я. — Только, Билл… Тебе лучше о ней не мечтать. Она, по меньшей мере, принцесса или, того выше, дрессировщица зверей в цирке. Ты ей не ровня, Билл. — Человек всегда влюбляется самой верхушкой своей души, — Он вздохнул. — Так высоко, что может и не дотянется. Камушки в ручье притёрлись друг к другу, заставляли воду звенеть. — Ладно, Билл. Я развернул гнедого, и мы прогалопировали обратно, до рощи, а когда поравнялись с деревьями, я прихватил под уздцы коня Билла и свернул вправо. Теперь мы могли видеть шатёр, скрываясь за ветвями. Сходни у него кто-то невидимый втянул внутрь, а на месте входа образовалась ровная поверхность. Потом весь шатёр покачнулся и поднялся вверх, футов на двадцать. Повисел и стал подниматься всё выше и выше в воздух. — Это колдовство, Джек, — Билл задрал голову. Я протёр глаза. — Если только это не от выпивки. Облака выстроились в небе, как скалы. Серебристый шатёр блеснул и скрылся между ними. — Ну, вот и всё — вздохнул Билл. Ветер пошевелил ветви деревьев, как будто поворошил волосы непослушным мальчишкам и ушёл на северо-запад. — Могу я спросить, Билл, какие мысли у тебя под шляпой по этому поводу? Билли пожал плечами. — Индейцы называют облака всадниками в небе. Там свои пастбища и своя жизнь. — Если верить индейцам, можно далеко зайти. Мустанг кивнул, как бы подтверждая коварство индейцев, и лягнул моего гнедого. Тот взбрыкнул и полез кусаться, только держи поводья. Биллу пришлось его пнуть. — Я говорил, что у меня бабушка валлийка? — Билл с трудом вырвал свой сапог из пасти моего гнедого. — Она рассказывала про подобных тварей. Она называла их гоблинами. И они не были добрыми. — Правильно, Билл, вредные твари, вроде твоего мустанга, и не могут называться лошадьми. — Я про мистера Смита. Гоблины, они вроде колдунов и могут всякие чудеса творить, на манер этого летающего шатра. — Понятно, Билл. — А ещё у меня был дед ирландец, говорят, он однажды вздул баньши, когда тот мешал ему спать своими воплями. — Конечно, Билл, ты бы тоже вздул этого гоблина, если б он мешал тебе спать воплями. Билл вздохнул. — К сожалению, он не вернётся. Его следы в облаках. — К сожалению, вернётся. Билл повернулся в седле. — С чего это ты взял, Джек? Я пронаблюдал, как челюсти Билла превращают роскошную сигару в кусок жевательного табака, и решил, что тянуть не стоит. — Я не случайно запустил штучку про Джесси Джеймса. — Ну и что, Джек, какое ему дело до местных придурков? — А какое дело ему до антилоп, однорогих лошадей и джинсов? Он собиратель диковин. То, что для нас обычная вещь, в других землях — диковина. — Думаешь, ему нужен скальп Джесси Джеймса? — Да он разберёт его на сувениры. — Хотелось бы, чтоб ты оказался прав. — Держу пари. Вчера я видел в баре Розуэлла одного из парней Джеймса. Похоже, он заслал разведчика пронюхать, чем можно поживиться. В Розуэлле железнодорожная станция, ковбои перегоняют сюда скот на продажу и здесь же грузят в вагоны. Поэтому в городке два банка, Билл. Джеймс наверняка совершит налёт. — На который из них? — Какая разница? Главное, что Мистер Смит попробует встретить его и поторговать. В Кларксдейле всё оставалось по-прежнему, будто мы с Биллом и не уезжали. На пустынной улице Роджер устало пинал Тэрнера, раскинувшегося в корыте для питья лошадей. Я отворил ногой дверь конторы шерифа. Не то, чтобы у меня руки заняты, просто чтоб не дать парню зазнаваться. — Привет, Боб, где цветной календарь за этот год? — Обрати внимание, — шериф кивнул на плакат. — Гвоздь сезона, Джесси Джеймс. — А у тебя не найдётся чего подешевле? Долларов на пятьсот? — Ума не приложу, — Боб шлёпнул на стол пачку портретов, под каждым из которых была цена за голову. Я пролистал их все, но Зеленокожего здесь не было. Когда мы въехали в Розуэлл, улицы городка были пустынны. Джесси развлекался, как умел — палил с двух рук по банкам. Джесси любил палить по банкам. Единственно, что он не любил, так это палить по пустым банкам. А поскольку в городке было два банка и они пока еще не были пусты, он палил по ним. Это занятие должно было дать ему прибыли на несколько тысяч долларов. Лошадь под ним нервничала от выстрелов и кружилась на месте. Мы укрылись за углом салуна. — Видал зелёную скатку поперек его седла? — Да, и мне показалось, что из неё торчали рожки. — Значит, гоблин попался. Есть план? — Не думаю, что нам следует вмешиваться в кредитно-финансовые отношения. Право, слово, не думаю, Билл, — я прихватил под уздцы мустанга Билла. — Встретим их на обратной дороге. — На обратной дороге? — Дорога отсюда одна — такая, где они смогут напоить лошадей. Встретим на водопое.