— А что там с этой винтовкой трофейной? Ты ее, разумеется, сдал? — словно его волновало сейчас именно это, спросил полковник и повертел в руке пульт от телевизора. — Еще чего! — испуганно ответил Василий. — Законно моя. Ее включили в табель положенности департамента и закрепили лично за мной. — Что они затеяли? «Щит Евфрата», — повторил он. — Какой еще щит, к лешему? Что ты думаешь обо всем этом? — Два момента. Первый — мы с турками сейчас вроде как по одну сторону баррикад, хотя с ними никогда не бываешь уверен на все сто процентов. И все же, почему мы не в курсе предстоящих перемещений, если это типа ротации? И второй момент — американцы — союзники с курдами, в какой-то степени гаранты их безопасности. Курды воевали вместо них с ИГИЛ. Выходит, янки отдают курдов туркам? Всякому ясно, что без больших жертв там не обойдется. А если предположить, что такая договоренность между американцами и турками возникла не теперь, а года эдак четыре назад? — Еще до сбитого турками нашего самолета? — прикинул Ермилов. — За что они могли посулить туркам такой щедрый подарок — курдские территории вместе с мальчиками для битья? Против турецкой армии даже опытные бойцы РПК или YPG не устоят. Это ведь не локальные столкновения с полицией. Артиллерия, танки, широкомасштабное наступление. Нет, не устоят. Часть поляжет на поле боя, часть сбежит в Иракский Курдистан. К тому же, если американцы не будут выступать против операции, никто в мире, кроме России, не осмелится на серьезные возражения, чтобы остановить турок. Тявкать-то многие станут, а разгребать последствия в итоге нам. Ну все-таки это все гипотезы. По факту есть только шаткая информация о планах американцев покинуть базы и оставить их туркам. Какой криминал? Они все в НАТО. А то, что база находится на территории курдов, у которых с турками, мягко говоря, многолетние танцы с саблями — это лишний раз продемонстрирует беспринципность американцев. Только и всего. Никого ею не удивишь. Им главное за собой оставить базы в нефтяных районах. К тому же их нынешний президент анонсировал уход из Сирии, он сворачивает деятельность тут в преддверии выборов. Но, думаю, ты прав. Что-то кроется за всем этим. Узнать бы что… Да не просто узнать, а иметь факты на руках, тогда можно было бы и предпринимать определенные шаги, чтобы предотвратить очередную бойню. Не так уж мне милы курды, те еще ребята, тем более получат все сестры по серьгам, нечего было с американцами путаться. И все же… — Шеф, а нет у вас ощущения, что все это время американцы контролировали и придерживали курдов, чтобы те не беспокоили турок и таким образом давали им возможность сконцентрировать силы для удара, заняться своими внутренними делами, а потом с новыми силами взяться за курдов, которых американцы к тому времени подадут на блюдечке под своим предвыборным соусом? — Ощущение есть, фактов нет. Обрати внимание, с 2012 по 2015 годы было перемирие турок с курдами. Доктор занимался переговорами. Даже посещал Оджалана на Имралы. В 2014 году в Турции состоялись выборы президента. На фоне перемирия это красиво получилось. А кто мог договориться о перемирии? Само собой, американцы, имеющие влияние и на сирийских, и на иракских курдов, влияние финансовое. Им нужен был у власти не кто иной, как нынешний руководитель Турции, поскольку с Доктором его уже связывали самые тесные дружеские связи. — А сами мне велели не заниматься Доктором, — с обидой заметил Василий. — И ты послушал?.. — с усмешкой взглянул на него Ермилов. — Не думаю. Судя по тому, что Леонид переполнен сведениями о Халюке Фырате и фонтанирует фактами его очень засекреченной биографии, вы все же вдвоем до твоего отъезда в Сирию проштудировали материалы. — Ну так, чуть поинтересовались, — Василий отошел к окну, вознамерившись облокотиться о подоконник, но вернулся к стулу и снова примостился на краешке. — А как вы объясните попытку в 2013 году провернуть в Турции цветную революцию? Уже война в Сирии разгоралась, два года как шла. Если у них были совместные далеко идущие планы, зачем это вмешательство в дела союзников? — Американцы пошли в Сирию в сентябре 2014 года. В 2013 году не могло быть никакой договоренности насчет еще не существующих американских баз в Сирии, — Ермилов привычно начал рисовать в блокноте, лежащем под рукой, загогулины и цветочки. — Можно предположить, что такой секретный сговор мог возникнуть где-нибудь в 2015 году. Однако эти вещи могут быть и вовсе не связаны с данными договоренностями. Американцам нужно было сменить чиновников на других, лояльных Штатам, и вот. Попытка переворота в 2013 году, довольно быстрое подавление революции на начальном этапе, консультации с американскими друзьями — их встречи, переговоры с Фыратом никто и не скрывал — все это звенья одной цепи. Сняли тогда чиновников, все больше брали цэрэушники контроль над экономикой и в особенности над спецслужбами Турции. Туда же приплюсуй историю с мятежом 2016 года, что стала поводом уволить несколько тысяч чиновников и сотрудников спецслужб Турции. — Допустим, — согласился Василий. — А как вы тогда объясните постоянное давление на Турцию? Вот сейчас, к примеру, относительно иранской нефти, которую Штаты запрещают Анкаре покупать. А у турок НПЗ «Тупрас» только иранскую нефть переваривает и северо-иракскую. — Смотри-ка, если наши предположения верны насчет договоренностей в 2015 году, то именно в 2015-м, после подписания Ираном ядерной сделки, ООН сняла ограничения, и Турция все эти годы благополучно запитывалась иранской нефтью. Да так нарастила импорт, что он к 2018 году уже составлял почти сорок процентов от общего объема. Иран у них поставщик номер один. И тут бац — США выходит в прошлом году из СВПД[16]. Импорт резко пошел на спад. Напоминает кусочек мяса на веревочке для бездомной собаки. Позволяют проглотить, а затем выдергивают. Изощренное издевательство. — Что им это дает? Зачем, если существуют какие-то тайные договоренности по Сирии? — Ну во-первых, для отвода глаз, — Ермилов загнул палец, собрался загнуть второй и задумчиво на него уставился, но все же загнул и его. — А во-вторых, чтобы стимулировать желание турок начинать очередную военную операцию. Ведь каждая операция — это большие расходы. Популярность в народе будет только в случае успеха, тогда все забудут и про потери, и про расходы. Инфляция у турок приличная, экономика проблемная. Их всячески подстегивают к принятию тех решений, которые выгодны ЦРУ. Списывают неудачи в экономике на упрямство руководства страны. Это удобно, если не вспоминать о Докторе и про тотальную смену чиновников за эти годы. А кипрский шельф с газом, который манит турок уже столько времени, а там и Израиль пасется, и Греция, а бедной Турции обломится ли чего-нибудь? Вот они и рыщут по окрестностям. Ливия опять же, где нефть и газ. Там Турция пытается влезть в местный конфликт. Спонсирует вооружением, физической силой — наемники, инструкторы. Не удивлюсь, если они там базу организуют. Не теряют надежду прихватить и часть территории Сирии. Некогда великая Османская империя ходит по Ближнему Востоку как побирушка. За свои же деньги хочет купить нефть, но американский брат хлопает ее по рукам. И ведь как ловко! Турция могла бы покупать у России и Ирака, но возрастает цена по доставке. Наша им подходит, кажется, марки Urals. Турки берут у саудитов и ОАЭ, но «Тупрас» простаивает. Есть еще НПЗ «Стар», азербайджанцы построили. И потом, раз там замешан Доктор, то я не исключаю, что договоренности идут на уровне спецслужб. При любом исходе удобная позиция. Главы государств в стороне. А глав разведок можно и отправить в отставку в случае провала задуманной операции. — А как история с хождением Доктора в политику? Это как раз был снова 2015 год, — Вася прикрыл глаза, вспоминая. — Да, точно. В феврале он вдруг ушел с поста, чтобы баллотироваться от ПСР, а уже через месяц вернулся обратно. В марте, кажется. Кто ему держал место? Для чего все это было? Вернулся, чтобы начать тайные переговоры с США? Заманчивые перспективы были или ЦРУ его попросило вернуться и не дурить? Соскочить хотел у них с крючка? Я посмотрел, что в Турции происходило. Двенадцать крупных терактов, новый виток проблем с РПК, летом турки отбомбились по Иракскому Курдистану, тамошним позициям РПК. Перемирие закончилось. Затем сбитый самолет, турки почувствовали, что они хозяева положения, если есть договоренности о дележе Сирии с янки, голова закружилась, и в результате разрыв отношений с Россией, что на руку американцам. Но через год мятеж, тень одиозного Гюлена на фоне звездно-полосатого флага и антиамериканский курс Турции совместно с Россией. Как по нотам. Но как возможен антиамериканский курс для члена НАТО? Затем астанинские переговоры по Сирии. Турция на острие войны и в курсе всех наших дел. — Ну допустим, не всех, — дипломатично уточнил Ермилов. — Далеко не всех. — И все же. А Гюлена наверняка используют как подсадного. — Я думаю, что некоторые противоречия в турецкой политике связаны с тем, что президент, может, и стремится к самостоятельной и силовой, даже агрессивной политике, а сидит под боком человечек и, культурно выражаясь, гадит. Ну как небезызвестная англичанка, которая тем же промышляла и промышляет. А что касается уходов и приходов Доктора в 2015 году, не забывай, что осенью наши ВКС пришли в Сирию. К тому шло. Тогда уж Доктору стало не до политики, когда под носом русские военные оказались. Только успевай поворачиваться. Ермилов полистал настольный календарь. — Давай-ка ты с Леней составь мне отчет о твоей командировке и аналитическую справку о наших с тобой пространных рассуждениях, но постарайся свести их к реальности, а не допускам, домыслам, гипотезам… Ближе к земле и к фактам, — он взглянул на Василия скептически и добавил: — В этом я больше полагаюсь на Леонида. Ты можешь увлечься. Что касается вашего боя в Сирии, — Ермилов крякнул и начал багроветь. — Конечно, можно все списать на лихость Горюнова, который и меня протащил по Сирии с Меркуловой под аккомпанемент стрельбы. Ну да, там стреляют, риск никто не отменял. Но голова-то на плечах есть?! Василий поднялся со стула и привычно уставился на календарь. — Да сиди ты! Уже небось наизусть этот календарь выучил, — махнул рукой Ермилов. — Ты хоть в отчете сочини что-нибудь логичное. А то ваши спорадические телодвижения вызовут громы и молнии и на мою голову. Пожалей седины. — А что мы должны были сделать? — сквозь зубы спросил Егоров, у него, как нарочно, разболелась спина. — Бежать, чтобы пятки сверкали? — Разговорчики! — возмутился обычно мягкий Ермилов. — Решил в спецназовцев поиграть? Ты — оперативник. Твое дело головой думать, а не мышцами поигрывать. Да, надо было повернуться и уезжать, а не полагаться на авось. — Учту на будущее, — еле слышно ответил Василий. — Учти. — Так что, если информации не будет в следующий раз, вы имейте в виду — я учел. Полковник смерил его таким взглядом, что другой бы провалился через несколько этажей, не зацепившись ни за один кабель спецсвязи. — Ты сейчас нарвешься, Василий Стефанович, — Ермилов тоже встал. — Свое упрямство примени в работе, а не в препирательствах со мной. Это бесперспективно. Для тебя. Ясно? — Так точно. Но уехать мы не могли. Нас начали обстреливать, когда мы были вне машины. Ермилов закатил глаза и вернулся к себе за стол, решив сбить накал выволочки. Тем более сам на Егорова подписал представление о награждении. Если бы не его меткая стрельба, вряд ли вышли бы они живыми с Горюновым из той передряги. — В общем, я жду отчет. Доведем до руководства наши соображения, пусть и другие поработают. Мы сделали что могли. Теперь хорошо бы агентура узнала, где и что слышно про американские и турецкие планы на будущее. А как отнесся к словам курда Горюнов? — Никак. Отдал мне записи, — припомнил Василий и замолчал. Затем Горюнов помогал спецназовцам грузить трупы, отпустил курда на уцелевшем пикапе. Уже начало темнеть. Василий проглотил еще таблетку, которую дал Петр. Спецназовцы все же завели джип, и контрразведчики поехали вслед за бронемашиной. В сопровождении добирались гораздо спокойнее. Сидеть Егоров толком не мог, да и растрясло сильно, пришлось останавливаться. Связались со спецназовцами, те притормозили и вкололи раненому промедол. Хотели даже вызвать вертолет, но Вася послал их и отключился. Промедол перестал действовать на подъезде к Хмеймиму. Пока их пропускали на территорию, пока довезли до госпиталя… Зоров, встречавший их, ругался, но, надо сказать, довольно интеллигентно. Потом Василия ковырял тамошний хирург. Долго и неприятно. Общий наркоз давать не стал после всех пилюль, которых майор наглотался по дороге, и промедола. Горюнова он увидел утром, едва глаза продрал на койке в госпитале. Петр сидел и скорбел… — Ах да, — вспомнил Егоров, — он просил вам передать. Ваш общий приятель сообщает про «Белые каски». Про то, что в MI6 ищут крысу среди «Белых касок». Подозревают кого-то в руководстве, ищут утечки. На карандаш взяли самого Ле Мезюрье. А в Турцию отправляется какой-то тип, кажется, из Израиля, с проверкой. Я толком ничего не понял. Но передаю дословно. — Главное, чтобы я понял, — Ермилов нахмурился. Он знал, что Горюнов просто так рассказывать ничего не станет. Если Петр никак не прокомментировал откровения курда и все же передал через третье лицо, пусть и обладателя допуска, информацию, полученную от агента из «Белых касок», значит, намекал на что-то. Ермилов попытался свести воедино полученные за последнее время сведения о курде и ситуацию вокруг него и вот эту последнюю вводную. Пока мозаика не складывалась в подобие цельной картины. «Агент вообще-то наш, а не УБТ. А Горюнов пользуется своими связями и узнает информацию там, в Сирии, из первых рук, — с раздражением подумал Ермилов. — Петр ничего не упускает, все крошки подбирает. Но какая связь?.. Почему именно сейчас, в преддверии возможного наступления Турции на курдские территории, начинается шевеление в Израиле, якобы связанное с „Белыми касками“? Это, возможно, внешний формальный повод поездки моссадовца в Турцию, прикрытие. А это однозначно моссадовец. Или в самом деле ему приспичило проверить организатора „Белых касок“? На что намекает Горюнов? Что Израиль — сторона тайных переговоров США с Турцией? Это вполне возможно, учитывая тотальное влияние Израиля на США и в целом на Ближнем Востоке. Израильтяне затаились в тени, когда Штаты бомбили Багдад, ставший родным для Горюнова, когда вешали Саддама, убивали Каддафи, влезли в Сирию; когда президент Сирии отказался от катарско-турецкого газопровода, который должны были провести по их территории; свергали правительства во время цветных революций в ненавистных им арабских, мусульманских странах, строили козни против Ирана и продолжают интенсивно давить персов санкциями». Егоров рассматривал зависшего, как древний компьютер, шефа. Ждал, но ничего на его лице не прочел. К чему Горюнов приплел «Белые каски»? Об этом Василий тоже размышлял. И в самолете, когда летел в Москву, и два выходных по прилету. Хотя дома ему было не до Горюнова и белокасочников. Приходилось отстаивать в хрущевке свой микро-Курдистан, а Виктория, как янычар, пропилила ему черепную коробку бензопилой претензий. Проведя трепанацию черепа, она капала непосредственно на мозги, ее слова затекали в извилины и действовали усыпляюще. А если Егоров таки во время ее нотаций задремывал, кое-как примостившись на животе, чтобы не сорвать дренажную трубку со спины и чтобы не испытывать постоянную ноющую боль в лопатке, Вика возмущалась, что он равнодушный и никого ему не жалко. Василий знал весь перечень обычных претензий и слушал их вполуха. До тех пор пока супруга не касалась в своих речах вопросов разоружения. Тут он взвивался кречетом и заявлял в категоричной форме, что есть вещи, которых он как мужчина не потерпит. Виктория информировала, что она как женщина и без того слишком многое от него терпит. Затем они оба сопели от обиды и расходились по углам, насколько это возможно в крошечной хрущевке. Валерка в это время резался в компьютерные игры, прекрасно зная, что сопеть они будут недолго. Отец захочет есть, а мама — хохотушка, она в принципе долго дуться не умеет. Они уйдут на кухню пить чай, и оттуда будет то и дело раздаваться смех. …— Шеф, а что с Карваном? Нам ведь он нужен живым и невредимым до зарезу. Только за его безопасность ратует Салар. Наш человек там скажет их службе безопасности, что мы ошиблись? Как в анекдоте. Как-то несерьезно. Такими вещами не шутят. Как бы после таких слов не взялись и за нашего человека. Карван был авторитетным командиром, и вдруг такие беспочвенные обвинения. — Думаю, нашему человеку там виднее, как поступить. Кстати, он и не наш, а СВР. Но суть не меняется. Карвана надо вывозить. Может, удастся организовать его побег, если он захочет бежать. Весна 2019 года. Иран Акчан измучилась в дороге и окончательно потеряла надежду увидеть мужа. Он явно влез в смертельную игру. Ради чего? Старика Карвана прикрывал? Сам наделал дел? Она сломала голову над этими вопросами. Но мало что знала о муже, да и его дяде. Младшего сына она держала на руках, пока переходили границу, и мысли о побеге растворились в тумане, дождевой пыли, как и размытые тени курдов, несущих ящики контрабандной техники, замотанные в пленку от дождя. По скользким тропам, где верхом, где пешком, продвигались медленно… Дети не хныкали. Они уже привыкли к сложностям горной, довольно спартанской жизни. Пахло мокрым картоном, лошадьми и землей. Шуршал дождь по дождевикам, в которые завернулась Акчан и дети. Все равно все вымокли, ноги до колен забрызгало грязью. Она не знала, что они уже на территории Ирана. Только когда им навстречу вышли из мокрой темени несколько мужчин в похожих дождевиках и стали перегружать на своих лошадей груз, она поняла — переход состоялся. Они продолжили путь, но с такими же предосторожностями. Громко не разговаривали, не курили. Контрабандистов ничуть не удивила женщина с детьми. По-видимому, этими тайными горными тропами кто только не ходил. Или эти усталые люди слишком погружены в свои проблемы и мысли, они сами как зашоренные кони, бредут по тропам и видят под ногами только корни деревьев, за которые нельзя цепляться, чтобы не разбить груз. Акчан заметила, что у одного из парней на руке отсутствуют два пальца. Он держал за повод ту лошадь, на которую усадил Акчан с ребенком. Она догадалась, что этого человека несколько раз задерживали за контрабандный алкоголь. Слышала о суровых законах Ирана. Остальные дети бежали следом сами, уже не боясь и радуясь ночному приключению. Начало светать, дождь остался далеко за спинами бредущих гуськом людей и лошадей, горячих, в облаках пара, такого плотного, словно животные начали испаряться и вот-вот исчезнут туманными силуэтами, цепляясь за ветки деревьев, тающим дымком скользнут в небо, светлеющее, промыто-блеклое. Акчан тоже хотела бы стать тонкой струйкой дыма, раствориться в воздухе, чтобы никто не смог уже обидеть, принести черные новости, растоптать и физически, и морально. Она устала так же, как эти изможденные лошади. Им дали обсохнуть в какой-то хижине, затем приехал старенький разбитый «Пейкан», они еле влезли туда всей семьей. Никакой охраны, только водитель, старый курд, седой, с густой щетиной, напоминающей иголки ежа, с обвисшей кожей, смуглой дочерна. Куда бежать в чужой стране, не зная языка? Оказаться в местной тюрьме с детьми? Акчан старалась держаться из-за детей, но удавалось ей это с трудом. Она до крови исцарапала ногтями ладони, сжимая непроизвольно руки в кулаки. Они проехали какой-то небольшой городок, а на выезде, когда из виду скрылись бежевые каменные домишки, Акчан увидела черную машину «Саманд», стоящую на обочине. Из автомобиля никто не выходил, и выглядело все это угрожающе. Старик-курд притормозил на почтительном расстоянии и стал перегружать сумки курдянки, суетливо бегая от своего «Пейкана» до блестящего автомобиля и обратно. Вдруг задняя дверца «Саманда» открылась, но никто не появился. Водитель «Пейкана» велел: — Иди, что же ты сидишь? Тебя ждать не будут. В машине пахло духами, кожаной обивкой сидений — запах дорогой жизни, аромат богатства. За рулем Акчан увидела женщину в черном платке, сбившемся на затылок или нарочно надетом так легкомысленно. Раздался звук резко отъехавшей машины — курд постарался побыстрее убраться отсюда. Черный «Саманд» тронулся с места мягко, с легким шелестом шин по асфальту. Сидящая впереди женщина посмотрела в зеркало заднего вида. Акчан разглядела ее довольно крупный нос и верхнюю половину лица с продолговатыми почти черными глазами. Девушка заговорила низким голосом на курманджи с акцентом: — Акчан, тебе не о чем беспокоиться. Сейчас мы поедем на квартиру. Там ты останешься ненадолго. Отдохнешь, приведешь себя в порядок. Я выправлю тебе документы. — Вы кто? — Друг, — коротко ответила незнакомка. — Что будет, если нас остановит полиция по дороге? — Я решу эту проблему. Но нас не остановят, — она явно намекала на то, что номера машины такие, что никто не посмеет остановить.