– Кстати, у вас бензобак открыт. Он залез в свою старую маленькую поганую машину, которую Ронан окрестил «хондаета». Адам почему-то чувствовал себя героем. Блу продолжала кипеть праведным гневом, пока они выезжали со стоянки. Несколько минут слышалось только усиленное пыхтение мотора. Потом Ной сказал: – А у тебя правда красивые ноги. Блу замахнулась на него. Адам беспомощно прыснул и получил тычок в плечо. – Ты, по крайней мере, достала воды? – спросил он. В качестве ответа она поболтала термосом. – И купила гагат. Это хорошая защита при гадании. – А мы будем гадать? – спросил Ной и немедленно выпрямился. Адам попытался объяснить: – Кабесуотер говорит на одном языке, а я на другом. Общее представление я могу получить, разложив карты. Но гораздо труднее понять, как именно починить линию. Поэтому я читаю по воде. Постоянно. Это эффективное средство, Ной. – Да, отличный способ отдать силам чистого зла свою беззащитную душу, – сказал Ной. Блу и Адам переглянулись. – Я не верю в силы зла. Ной ответил: – Им все равно, веришь ты в них или нет. Блу повернулась, чтобы посмотреть на него. – В принципе я не люблю говорить, что ты стремный. Но сейчас именно тот случай. Мертвый мальчик отодвинулся к спинке сиденья, и в машине слегка потеплело. – Адам сегодня уже говорил, что я стремный. – Объясни про починку линии, – потребовала Блу, обращаясь к Адаму. – Почему Кабесуотер хочет этого от тебя. – Какая разница? Блу издала раздраженный звук. – Даже если оставить в стороне все мистические соображения или… или… мифологические, или еще какие-нибудь – ты манипулируешь огромным источником энергии, который, очевидно, общается непосредственно с твоим сознанием на непонятном языке. И лично мне кажется, что у меня возникла бы куча вопросов, будь я на твоем месте! – Я не хочу об этом говорить. – А я хочу. Ты тащишься неизвестно куда и даже не спрашиваешь почему? Адам не ответил, потому что ответ прозвучал бы невежливо. Впрочем, молчание было еще хуже. Блу резко сказала: – Если ты не собирался разговаривать, я не понимаю, зачем ты предложил мне поехать! – Может, и зря. – В самом деле, кому нужен спутник, с которым думаешь хором. Адам с усилием овладел собой. Допустив лишь одну колючую нотку в голосе, он сказал: – Я просто хочу сделать дело. – Высади меня здесь. Я пойду обратно пешком. Адам ударил по тормозам. – Не думай, что не высажу. – Ну так давай! – она уже схватилась за ручку. – Ребята! – простонал Ной. Лучшее и худшее в Блу Сарджент заключалось в том, что она всегда говорила искренне; она действительно пошла бы пешком обратно, если бы Адам сейчас ее высадил. Он скривился. Она тоже. «Не ссорься с Блу. Не ссорься с Ганси». Вздохнув, Адам нажал на газ. Блу успокоилась и включила радио. Адам даже не знал, что эта древняя кассетная штуковина работала, но после нескольких секунд шипения из динамиков понеслась мелодия. Ной сразу же принялся подпевать. – Стукни раз, стукни два… Адам потянулся к радио одновременно с Блу. Кассета выскочила с такой силой, что долетела до Ноя. – Эта песня. Что она делает в твоей машине? – спросила Блу. – Ты слушаешь ее в свободное время? Как она вообще выбралась за пределы Интернета? Ной хихикнул и показал им кассету. На ней красовался самодельный ярлычок, подписанный рукой Ронана: «Для размышлений в «хондаете». На обороте: «Подпевай в развалюхе». – Включи! Включи! – весело потребовал Ной, размахивая магнитофонной лентой. – Ной. Ной! Блу, отбери у него эту штуку, – попросил Адам. Впереди маячил въезд в парк. На сей раз Адам был готов – когда они подъехали к будочке, он открыл кошелек. Внутри лежало ровно пятнадцать долларов. Блу протянула пятерку. – Моя доля. Пауза. Адам взял деньги. Он протянул их совместный вклад в окно и получил карту, которую отдал Блу. Въехав на пологую парковку, находившуюся почти сразу за воротами, Адам неуверенно исследовал свою гордость на предмет повреждений и, к своему удивлению, не обнаружил ни одного. – Это нужное место? – спросила Блу. – Тебе вернуть твою карту за пятнадцать долларов? Адам сказал: – Сейчас пойму. Давайте выйдем. Перед ними земля резко обрывалась в бездонную пропасть; позади мрачно вздымались горы. В воздухе висел приятный и грозный запах древесного дыма: где-то, на одной из этих осенних гор, был пожар. Адам прищурился и нашел источник – дым окутывал далекую вершину. На таком расстоянии он казался скорее волшебным, чем угрожающим. Блу и Ной скакали вокруг, пока Адам извлекал колоду Таро. Расставив ноги, чтобы лучше чувствовать пульс силовой линии, он наугад выложил карту на теплый капот и обвел рассеянным взглядом картинку – черный рыцарь на коне, с обвитым виноградными лозами жезлом в руке. Адам начал превращать ее в нечто бессловесное, сонное. Зрелище сменилось ощущением. Головокружительным ощущением дороги, подъема, чего-то правильного. Он накрыл рыцаря ладонью и подождал, пока зрение не вернулось. Потом убрал карту. – Рыцарь жезлов? – спросила Блу. Но Адам уже не мог вспомнить, какую карту, собственно, достал. – Да? – Ну и кто тут теперь стремный? – поинтересовался Ной. Адам надел на плечи рюкзак и зашагал к началу тропы. – Пошли. Нам сюда. Каменистая узкая дорожка была засыпана опавшими листьями. С одной стороны склон круто обрывался, с другой точно так же резко вздымался. Адам с особой остротой замечал массивные валуны, торчавшие посреди тропы. Покрытые ярко-зеленым мхом, похожим на мех, они казались спокойными и живыми, естественными проводниками силовой линии. Адам вел Ноя и Блу вперед и вверх, пока они не добрались до хаоса валунов. Адам сошел с тропы и полез по ним, ставя ноги на выпирающие камни и сучья. Большие синие валуны громоздились друг на друга, словно тут поиграл какой-то великан. «Да, вот оно». Он заглянул в расщелину, куда вполне мог пролезть человек.