– Выменял в садике у Костика на машинку. – Ясно. А зачем Таню пугал? – Я не пугал! Я устраивал световое шоу со спецэффектами! И так всегда. «Спокойно, – сказала себе Дуняша. – Сегодня сочельник, все плохое отступает, а хорошее…» В дверь позвонили. – Папа! – дети с громким криком бросились в коридор. * * * Требуются чудеса ловкости, чтобы нажать на кнопку звонка, если у вас в руках объемные коробки, а на плече – сумка с аппаратурой. А чтобы отвлечь внимание двух детей, которые уже вопят за дверью, перекрикивая звонок, «Папа, папа!», нужны чудеса сообразительности. У Тобольцева за плечами десять лет отцовства, и на чудеса он мастер. Иван аккуратно спустил коробки на пуфик и тут же громко провозгласил: «Кто первый обниматься?» Оба желающих бросились наперегонки и комфортно устроились в отцовых руках. А Тобольцев поверх двух темных маленьких макушек кивнул жене на коробки. Там были детские подарки на Рождество. И только тут разглядел, что держала Дуня в руках. Это была Ванина черепаха, а на ее панцире… Креатив у сына в крови, и можно только гадать, от кого. Скорее всего, и от папы, и от мамы. Пока трое Тобольцевых шумно обнимались, Дуня аккуратно опустила зубастую черепаху на пол и перепрятала подарки на верхнюю полку встроенного шкафа. А значит, можно снимать куртку и идти мыть руки, параллельно выслушивая новости от Тани и Вани. – А мы с мамой печенья испекли! – и рот Ивану заткнули детской ладонью с крошками. – А я когда вырасту, буду световые шоу под бессмертную музыку Петра Ильича Чайковского делать! – поспешил вставить свое слово сын. Черепаха с челюстью на спине была явно частью этого плана. За спиной Ивана послышались удаляющиеся шаги жены, а чуть позже по квартире поплыл запах выпечки. Все трое Тобольцевых дружно повели носами. – Знаешь, а мама гадание приготовила! – дочь примостилась у отца под боком. Сам отец устроился в гостиной под елкой, с черепахой в руках. Надо как-то этот перформанс модифицировать, а то ночью неровен час увидишь… – Это она уже давно сюрприз готовила, но держала в тайне. А вчера мне под большим секретом сказала, что будем гадать. – Танечка мечтательно вздохнула и добавила: – Прямо как в сказке. Иван рассмеялся, поворачивая живность в разные стороны. Двухсторонний скотч, надо же. Ванину бы энергию да в мирное русло. Но для младшего Тобольцева мирное русло – это скучно. – А ты мне рассказала. Значит, он уже больше не секрет. Я пойду скажу маме, что мамин секрет больше не секрет, – вскочил на ноги сын. – Нет! Нет! Я сама скажу! Дети умчались на кухню, дав Ивану пятиминутную передышку на борьбу с двухсторонним скотчем. Освобождая черепашку, он прислушивался к перепалке с кухни. – Мам, а если секрет кому-нибудь рассказать, это уже не секрет? – звонкий голос сына. – Да, – мягкий ответ жены. – А Таня рассказала про твой секрет папе! – А папе можно! – возмущенный ответ дочери. – Он никому не расскажет. – А если секрет, то вообще никому нельзя! К тому моменту, когда троица вернулась в гостиную, освобожденная черепашка торопливо ковыляла в сторону дивана, а светящаяся челюсть в руках Ивана обрела голос и интонации Джека Воробья: – Ну и где ваше гадание?! Дети дружно взвизгнули от восторга, а Дуня наконец улыбнулась. Впервые с того момента, как он вернулся домой. Хорош переживать, царица, ну поругались, с кем не бывает. Зато сейчас – нарядная елка, довольные дети, вкусно пахнет печеньем. И челюсть Джека Воробья плотоядно укусила красивую женскую ногу. А потом и руку, и ухо – когда женщина устроилась рядом и положила голову Ивану на плечо. – Не спи, не спи! – челюсть громко клацала в умелых руках. – Что нам готовит наше будущее?! – Да! Да! Да! – наперебой загалдели дети. – Ваше будущее на елке, – рассмеялась Дуня. – Там висят красные бархатные шарики, а на их ленточках написаны предсказания. Ищите! Первым шарик снял ветки, разумеется, сын, при этом чуть не уронив елку, – Иван вовремя поймал. – Папа, прочитай! Пока Иван разворачивал ленточку, Танюша, обойдя елку кругом, спросила: – Мама, а пятый кому? – Бабушке Иде, – Дуня снова прижалась щекой к мужнину плечу. – Ну что там, уважаемая челюсть, написано для Ванечки? Челюсть профилактически цапнула царицу за палец, а потом прочла одно слово: «Друг». – Здорово! – обрадовался сын. – Я бы хотел друга. Такого, как… И замолчал. Тане выпала поездка на море. Практичная дочь тут же заявила, что ей срочно нужен новый купальник. В горошек. А потом Дуня негромко прочитала свое: – Ваше желание сбудется. Она подняла на мужа большие влажные глаза и одними губами произнесла: «Сбылось». Ответить Иван не успел – дети наперебой затребовали, чтобы папа прочел свое предсказание. И, сдерживая улыбку, он исполнил их желание: – Вас ждет очень вкусный ужин. – Сбылось! Сбылось! У нас есть вкусное печенье. У папы желанье сбылось! – дети принялись скакать вокруг елки и родителей. – Ужин был не весь. Десерт зажали, – заговорщицки прошептала Дуне на ухо челюсть, воспользовавшись тем, что дочь и сын отвлеклись на прыжки. – Ваше желание сбудется. Перед глазами Тобольцева вправо-влево качалась алая с зеленым ленточка. * * * Дуня ошиблась. Это был очень счастливый день. Настоящий сочельник, когда все плохое уходит, а все самое хорошее сбывается. После того как неугомонные дети наконец уснули, родители с удовольствием начали ползать под елкой. Ваня вынимал яркие упаковки с бантами из принесенной домой коробки, а Дуня красиво все это раскладывала. Завтра Танечка с Ванечкой встанут… – А это тебе, – Иван протянул Дуне красный пакет. Внутри оказались тапочки. Мягкие, удобные, розовые. С вышитыми коронами. На правом корона. И на левом корона. – Дарю тебе, Дульсинея, домашних росинантов, – важным голосом произнес Иван. И Дуня не смогла сдержать счастливую улыбку. А потом надела росинантов на ноги, чуть притопнула, словно попробовала, хороши ли в носке, и, бросив «Погоди, я сейчас», скрылась из комнаты. Через пять минут она вернулась с синим пакетом. – Это тебе, – протянула мужу. Внутри оказались тапочки. Мягкие, удобные, темно-серые. С вышитыми коронами. На правом корона. И на левом. – Жалую тебе, автостопщик, тапки царские, – важным голосом произнесла Дуня. – Любимый Ванечка, – поправил жену Иван. – Любимый Ванечка, – согласилась Дуня и села рядом. Целоваться под елкой было замечательно. Продолжение оказалось еще более замечательным. И все же последняя мысль засыпающей Дуняши была не о муже, а о свекрови, которая обещала пожаловать в гости на старый Новый год. Дуня отлично помнила все пять предсказаний, которые прикрепляла к ленточкам. Она придумывала универсальные, те, которые смогут подойти всем. И когда писала то, что осталось на елке, думала про себя, потому что работа, домашнее хозяйство, двое детей. Думала о муже, потому что работа, ответственность, двое детей. Думала о дочке, потому что Танечка начала ходить в танцевальный кружок и у нее не все получалось.