Наркотики она спрятала в сумочку, вшитую в платье, никто бы не нашел. Вот только подсыпать их Светловой на глазах у всех оказалось ой как непросто. К счастью, майор засобирался уезжать, и Нане удалось всыпать их в Кристинину чашку. К сожалению, только два пакетика. Оставалось надеяться, что доза окажется смертельной. Но Фортуна изменила Нане. Светлова умирать не собиралась, и тогда она пустилась в бега. Понимала, что таким образом навлекает на себя подозрение, но паника оказалась сильнее. Она вернулась в город без одежды, без денег. Даже скрипка осталась в заложницах у Тимура. Зато у нее имелись еще пакетики с наркотиками и ключ от съемной квартиры, который она когда-то повесила на брелок с ключами от бабушкиной. Несколько раз порывалась выбросить их, но что-то останавливало. Теперь эти ключи давали шанс раздобыть хоть немного денег. К превеликому ее огорчению, у Михайлова, который буквально вынул из кармана три с половиной миллиона, денег в квартире не нашлось. Да что денег, у него даже продуктов в холодильнике не было! Зато она обнаружила паспорт Елены. Если не очень присматриваться, то вполне можно решить, что на фотографии Нана. Она не думала, что Михайловы так быстро обнаружат пропажу и обратятся в полицию. Ошиблась. Ну что ж, бывает. – А кто, по-вашему, убил Куцака? – спросил Щедрый. – Мне бы тоже очень хотелось это знать. – Хорошо, – майор поднялся, – а теперь напишите. Подробно, по всем эпизодам. Он придвинул к Нане ручку и несколько листов бумаги. – У меня только одна просьба. Посоветуйте, пожалуйста, к кому обратиться, чтобы в мое отсутствие позаботились о маминой квартире. – Не волнуйтесь, о ней и без вас найдется кому позаботиться, – жестко ответил Щедрый. – В каком смысле? – Квартира отойдет государству, – пояснил Щедрый. – Но ведь эта квартира принадлежала моей матери, а я – ее единственная наследница. У нас больше никого нет. – В Гражданском кодексе есть такой термин – недостойные наследники. Вы – именно такой, поэтому никакого наследства вам не положено. Назначат адвоката, и вы сможете с ним проконсультироваться, но, думаю, ничего другого он вам не скажет. К сожалению. – То есть вы хотите сказать, что я – бомж? – Поверьте, крышей над головой вы обеспечены на долгие годы, – заявил Щедрый и вышел из комнаты. «Похоже, вся эта психология, разговоры на тему «дочки-матери» просто от желания хорошо выглядеть. Мать Нана убила из-за пресловутого квартирного вопроса, поэтому и печется в первую очередь о квартире, а не о том, как достойно проводить женщину, подарившую ей жизнь, в последний путь», – думал Щедрый, выходя из допросной. Впервые за время знакомства с Кристиной майору не хотелось ее видеть. Понимал, что разговор неизбежен, но не чувствовал в себе сил спросить, глядя в глаза, правда ли то, что рассказала Нана про них с Тимуром. Если да, то почему Кристина молчала? Чтобы использовать его в своих целях? Но об одностороннем использовании речи не идет – сотрудничество Щедрого с «Кайросом» было взаимовыгодным. Тогда почему? Ответа не было, а потому, отловив в коридоре первого попавшегося на глаза оперативника, Щедрый поручил ему проводить Кристину и Тимура на выход. Глава 33 – Ты веришь, что Нана не убивала Куцака? – спросила Кристина, когда они покинули негостеприимное здание городского управления полиции. – Верю, – ответил Тимур. – Она, конечно, та еще лгунья, но тут, похоже, говорит правду. Кстати о Куцаке. Не хочешь съездить со мной в банк и пообщаться с Нестеровым? Мы, правда, договаривались на одиннадцать, но, думаю, ничего страшного. Сейчас уточню. Тимур кому-то позвонил и после короткого разговора скомандовал: – Едем. Они ехали по залитым солнцем улицам, и, случись это неделей раньше, Кристина наслаждалась бы красотой родного города и компанией Тимура. Но сейчас подавленное состояние не способствовало этому, а Молчанов не предпринимал никаких попыток, чтобы хоть как-то развеять ее мрачные мысли. Мало того, проезжая по Жуковского, он сказал: – А вот и «Ренессанс». Правда, неплохое место для офиса? Бизнес-центр и впрямь выглядел внушительно: ультрасовременное здание с панорамным остеклением, состоящее из нескольких корпусов разной этажности, соединенных в единый комплекс. – Интересно, во что обходится аренда, – продолжал Молчанов. – Если хочешь, можно заехать на обратном пути, прогуляться, познакомиться. Особым желанием Кристина не горела и уклончиво ответила: – Посмотрим. Здание, в котором располагался «Аверс-банк», было менее внушительным, чем «Ренессанс бизнес-центр», но казалось более доступным. Всем своим видом оно словно говорило: «Добро пожаловать!» В банке Тимур ориентировался отлично. Вежливо проигнорировав девушку, предлагающую помощь, он прошел по длинному коридору и остановился возле двери с внушительной табличкой «Председатель правления». За ней оказалась приемная с большими картинами в золоченых рамах на стенах, удобными креслами, мягкими диванчиками и женщиной-секретарем, сидящей за большим столом светлого дерева. При виде Тимура она встала и с вежливой улыбкой произнесла: – Здравствуйте, Тимур Михайлович! Павел Степанович ждет вас. Тотчас же дверь возле ее стола распахнулась и в приемную вошел мужчина лет семидесяти в безупречном костюме. – Тимур! – радостно воскликнул он и заключил Молчанова в объятия. Тот в ответ тоже обнял старика и дружески похлопал по спине. Кристине непривычно было видеть такое бурное проявление радости со стороны обычно сдержанного зама, и, чтобы скрыть смущение, она принялась рассматривать картины. – Рад тебя видеть! Не надумал, случайно, вернуться в банк? – Павел Степанович! Это генеральный директор нашей фирмы, Кристина Сергеевна, – вместо ответа сказал Тимур. – Ты, смотрю, все такой же, совсем не изменился. Заходите! – Павел Степанович жестом гостеприимного хозяина пригласил Кристину и Молчанова в свой кабинет. – Чай, кофе? – Если честно, мы спешим, – сообщил Тимур. – Как всегда, как всегда, – добродушно-ворчливым тоном пробормотал Павел Степанович. Он подошел к столу, нажал на кнопку селектора. – Татьяна Владимировна! Пригласите, пожалуйста, Виктора Нестерова. Через полминуты Нестеров уже был в кабинете. С белозубой улыбкой, в строгом бежевом пиджаке, застегнутом на все пуговицы, он словно шагнул в комнату с рекламного постера, призывающего взять кредит на заветную мечту. – Вызывали, Павел Степанович? – спросил он, продолжая улыбаться. – Вызывал, Валентин, вызывал. Садись, думаю, разговор будет долгим. Нестеров отодвинул стул, по-прежнему улыбаясь, но уже не так лучезарно. – Знакомься, – продолжал Павел Степанович, – это Тимур Молчанов. Он расследует убийство и хочет задать тебе несколько вопросов. Надеюсь, ты сможешь на них ответить. – Конечно, Павел Степанович, – без особой уверенности в голосе проговорил Нестеров. – Я готов. – Ну и отлично, а я, чтобы не смущать тебя, пойду пройдусь. Председатель «Аверс-банка» вышел из кабинета, но Тимур не торопился задавать вопросы, тянул паузу. Первым не выдержал Валентин: – Так что вас интересует? Я готов оказать любую посильную помощь. – Не сомневаюсь, – сквозь зубы процедил Тимур. – Расскажите, что за деньги вы вымогали у Тимофея Куцака. – Я? – побледнел Нестеров. – Вымогал? У Куцака? А кто это такой? – Это человек, который обманул вашу жену, в то время когда она еще ею не являлась. – А… этот… – По выражению лица Нестерова было понятно, что он мысленно добавил к этим словам еще одно, непечатное. – Этот, – согласился Тимур. – Насколько я знаю, долг вашей жены составлял два миллиона рублей. – Так? – Так, – подтвердил Нестеров и замолчал в ожидании новых вопросов. Но Тимур не собирался помогать ему. – И? – только сказал он. – И… – начал Валентин и задумался. Он сидел в банке на выдаче кредитов физическим лицам. В его задачу входила оценка кредитоспособности потенциального заемщика и обеспечения при исполнении обязательств. Обычно проколов в его работе не случалось: клиенты добросовестно гасили взятые кредиты. Иногда, конечно, возникали проблемы, но они благополучно разрешались. А если нет, то банк привлекал на аутсорсинг коллекторские агентства, которые взыскивали деньги с недобросовестных должников. Схема была налажена и работала практически без сбоев, пока в «Аверс-банк» не обратилась Виктория Костина. Когда Валентин впервые увидел ее в своем кабинете, ему показалось, что она очень похожа на его старшую сестру Ларису. В детстве они были очень дружны, а потом сестра вышла замуж за военнослужащего, морского офицера, и уехала с ним к месту службы в Мурманск. Валентину тогда было четырнадцать, самый что ни на есть сложный возраст. Расставание с сестрой он пережил очень тяжело. И вот теперь, много лет спустя, он встретил женщину, так напоминавшую его сестру, что не смог отказать ей в выдаче кредита, хотя заранее знал, что с возвратом такой суммы могут возникнуть проблемы. И они, разумеется, возникли. Узнав, для чего, вернее, для кого Виктория брала деньги, Валентин уговорил ее обратиться в полицию. А когда это не помогло – мошенник, обманувший девушку, был гол как сокол, – он решил взять на себя роль коллектора. Ну не мог Валентин допустить, чтобы чужие люди кошмарили женщину, с которой он мысленно уже соединил свою судьбу. Договорившись с бывшим одноклассником, служившим когда-то в ВДВ, он применил к Куцаку то, что на языке коллекторов называется осуществлением способов реализации определенных мер для возвратности кредитных платежей. Меры подействовали, кредит был погашен. Куцак практически не пострадал. Да, Нестеров потребовал с него не два, а три с половиной миллиона. Полмиллиона он пообещал однокласснику за содействие, а миллион… Это была компенсация морального ущерба Виктории и свадебный подарок. Валентин уже не улыбался. – Меня уволят? – спросил он. – Этот вопрос не в моей компетенции, – ответил Тимур. – Насколько я понял, у начальства к вам претензий нет, значит, и повода для увольнения тоже. – А Виктория? Вы ей расскажете? Иногда мне кажется, что она до сих пор любит этого мошенника. Но я его не убивал! После того как он передал мне деньги, я больше его не видел. Честное слово! Не рассказывайте Виктории, пожалуйста! Ей нельзя волноваться.