Она уже не плакала, лишь судорожно вздрагивающая спина напоминала о недавних слезах. Кристина уткнулась носом в кудрявую макушку, вдохнула запах молока с печеньем, и волна отчаянного счастья накрыла ее с головой. Рыбак, Дубровин и Ася прошли в комнату. – Откуда у вас этот ребенок? – спросил Иван. Тон его по-прежнему был грозным, но не таким страшным, как несколько минут назад, когда он требовал открыть дверь. – Это, между прочим, моя дочь! – заявил Дубровин. Он, похоже, полностью пришел в себя и чувствовал себя хозяином если не положения, так хотя бы квартиры, в которую без приглашения ворвались непрошеные гости. – У вас есть документы, которые это подтверждают? – полюбопытствовал Рыбак. – А у вас есть документы? Не помню, чтобы вы их предъявляли! – усмехнулся он. Рыбак молча достал из кармана красную книжицу, открыл ее и помахал перед носом Дубровина. Но тот оказался тертым калачом. – Ну-ка, ну-ка! – Он вперил взгляд в удостоверение. – Детективно-консалтинговое агентство «Кайрос»? Что за фигня? – Может, присядем? – тоном гостеприимной хозяйки на светском рауте предложила Кристина и села на диван. Настя по-прежнему не выпускала ее из цепких объятий. Дубровин покосился на Рыбака и сел рядом с Кристиной, Ася устроилась в кресле напротив. В этот момент у Кристины ожил телефон. Она поморщилась – уж очень неподходящее время кто-то выбрал для звонка. И хоть отвечать она не собиралась, машинально скользнула взглядом по дисплею. Ефимова. Что за Ефимова такая? Не до нее сейчас. Кристина уже хотела сбросить звонок, как вдруг до нее дошло. Ефимова! Это же Фима! – Алло! Здравствуйте, Александра Сергеевна! – сказала она и перехватила удивленный взгляд Аси. – Спасибо, что перезвонили. – Я попросила одного своего знакомого побыть на выходных с Настей. Хотела предупредить и забыла. – Знакомого? – удивилась Кристина. – Он сказал, что Настя – его дочь. – Ну да, – подтвердила Фима, – есть такое. Это он сам вам сказал? Мне казалось, он не хотел, чтобы об этом кто-то знал. – Сам, – подтвердила Кристина. – Вы в следующий раз предупреждайте, пожалуйста, а то мы уже хотели полицию подключать – думали, что столкнулись с киднепингом. И вообще, мне бы хотелось, если это возможно, встретиться с вами, поговорить. – Я очень занята. Сейчас приехать никак не могу, – быстро сказала Фима. – Только на похороны Ольги. Я Дубровину поручу заняться подготовкой. И да, буду вам очень признательна, если вы при необходимости подключитесь. Разумеется, все расходы я компенсирую. Как только все будет готово, Андрей мне маякнет, и я постараюсь вырваться на пару часов. Там мы с вами и пересечемся. Хорошо? Конечно же, с точки зрения Кристины, это было не очень хорошо. Не по-человечески как-то. Но спорить, а тем более критиковать Фиму она не собиралась, поэтому коротко ответила: – Хорошо. – Дубровин рядом с вами? Дайте ему трубку! – потребовала певица. – Это вас, – Кристина протянула телефон сидящему рядом мужчине. – Да! – сказал он. Потом еще раз: – Да… – И еще несколько раз: – Да… да… да… С каждым «да» лицо его мрачнело и вытягивалось все больше. – Понял, – наконец обреченно кивнул он, и рука, державшая смартфон, безвольно упала на колени. – Не знаете, сколько денег нужно на похороны? Хотя бы примерно? – Он с несчастным видом посмотрел на Кристину. – У вас такая машина классная, – как бы невзначай проронил Рыбак. – Это свадебный подарок, – не без гордости сообщил Дубровин. – От тестя небось, – усмехнулся Иван. – Нет, он квартиру подарил. А машину – Соня, жена моя. – Понятно. Да вы не волнуйтесь, тело пока в полицейском морге, разрешение на похороны еще неизвестно когда выдадут, успеете денег подсобрать. – А сколько у меня есть времени? – На Дубровина было жалко смотреть. Похоже, Фима шантажировала его, обещая рассказать жене о ребенке. Кристина решила прийти ему на помощь: – Да не волнуйтесь вы так, – сказала она. – Ольга была моей одногруппницей, так что с деньгами я помогу. – Мы поможем, – подтвердила Ася. – Лучше расскажите, каким человеком была Ольга и что за отношения складывались у них с сестрой, – попросила Кристина. – Да нечего особенно рассказывать, – пожал плечами Дубровин. – Я Ольгу уже сто лет не видел. В Фиму был еще со школы влюблен. Она на год младше, и у полшколы голову снесло. Это из-за нее я увлекся фотографией. Очень она любила устраивать фотосессии. Ну и пела, конечно. С самого первого класса. Помню, как на линейке первого сентября – я тогда во второй класс пошел – выскочила она, маленькая, совсем кнопка, а голос звонкий такой, на весь район слышно, бант на макушке больше головы, глазастая, рот огромный и двух зубов впереди нет. Как запоет: «Учат в школе, учат в школе, учат в школе…» Да так, что даже завуч наша, Галина Валентиновна, строгая такая тетенька, заулыбалась и подпевает тихонько: «Учат в школе, учат в школе, учат в школе…» И с этого дня пошло-поехало. «Песенка первоклассника», помните, Пугачева пела: «То ли еще будет…» – Помним, – задумчиво произнесла Ася. – Еще помню «Девчонка Наташка теперь первоклашка», ну и в мае, на последней линейке, как водится, «Школьные годы». Помните? «Нет, не забудет никто никогда школьные годы»! Аж мурашки по спине. Такое реально никогда не забудешь… А Ольга, она на два года младше сестры, для меня это целая пропасть. Нет, она, конечно, была довольно симпатичной, но у Шуры – это потом она стала Фимой – была такая харизма, что других девчонок в ее присутствии никто и не замечал. После школы она уехала в Москву, учиться на певицу. Конечно, звездой не стала, но на квартирку эту заработала. Две ее песни даже крутили по радио, на «Ютубе» десяток клипов вполне профессиональных, просмотров куча. Я после школы заделался профессиональным фотографом, арендовал студию, потихоньку обзавелся техникой. Хвастать не буду – клиентов хватало, даже без особой рекламы. Ну и денег, соответственно. На «Кадиллак Эскайленд», конечно, нет, но я бы сам и не купил такую – слишком дорогая в обслуживании. А на фирменные шмотки, ужин с симпатичной девчонкой, путешествия в старушку-Европу – это пожалуйста. С Софией мы познакомились в Лондоне. Бедный ребенок пытался грызть гранит науки. Знала, что ей это не по зубам, но не хотела огорчать родителя. Я сразу понял, что он человек небедный, да и Соня мне понравилась: миленькая, маленькая, привязалась ко мне как кошка. Конечно же, папа был против свадьбы. Но как-то она сумела его переубедить: хоть маленькая, а характер – глыба. Не обойти, не объехать. Свадьбу отпраздновали с размахом. Там же, в Лондоне. Для гостей специальный рейс забронировали туда и обратно. Потом, как положено, свадебное путешествие… «И как нам это поможет в поисках убийцы Ольги?» – думала Кристина, слушая не отличающийся скромностью рассказ фотографа. Но Рыбак, обычно не приветствующий подобных излияний, молчал, и Кристина решила набраться терпения. Настя, похоже, заснула. По-хорошему, нужно было уложить ребенка в постель, но оставлять ее на ночь в этой квартире Кристине не хотелось, значит, нужно ждать окончания рассказа. – Я ее сразу не узнал. Только когда она запела, – продолжал тем временем Дубровин, и Кристина поняла, что речь о Фиме. – Есть какая-то магия в ее голосе, сам не знаю, как это произошло, но утром я проснулся в ее гостиничном номере. Голова пустая, ни мысли, ни воспоминания о прошедшей ночи. Из чувств – только страх, липкий ужас – вдруг Соня узнает. Я тогда быстро собрал вещи и сбежал. А где-то через год она позвонила. Не знаю, как нашла мой телефон, впрочем, она всегда отличалась умом и сообразительностью, как та птица из мультфильма. «Привет, – говорит, – давно собиралась тебе позвонить, да все не могла выкроить минутку». Я сослался на занятость и хотел уже сбросить звонок, а она как почувствовала: «Ты послушай, послушай! У нас с тобой девочка родилась. Настя. Фамилию я твою записала, Анастасия Андреевна Дубровина. Красиво звучит, правда? Ты не бойся, я не насчет алиментов звоню. У нас все хорошо, чего и тебе желаем. Просто это же не только мой ребенок, но и твой. Я подумала-подумала и решила, что ты должен знать о ее существовании. А теперь до свиданья, папаша». В трубке уже давно тишина, а я стою и прижимаю ее к уху – дурак дураком. И с тех пор я жил в страхе, ждал, что все откроется. И вот дождался. Она вчера позвонила… дальше вы уже знаете. – А вы не пробовали жене рассказать? – спросила Ася, задумчиво накручивая прядь волос на палец. – Думаю, это будет последнее, о чем я ей расскажу. Все мои следующие рассказы будут слушать совершенно другие женщины, только не Соня. А тесть еще и постарается оставить меня, пардон за откровенность, без штанов. Рыбак задумчиво поскреб щетину на подбородке и поинтересовался: – Дела… А ты уверен, что это реально твой ребенок? – Фамилия же в свидетельстве о рождении моя. – Ну, это еще ничего не значит. – Предлагаете сделать тест на отцовство? – воодушевился Дубровин. – Отличная мысль. Он потянулся к Насте, словно желая каким-то, одному ему известным способом претворить эту мысль в реальность здесь и сейчас. – Тише, она спит, – прошептала Кристина и, уже обращаясь к друзьям, предложила: – Может, поедем? Хотелось добавить, что она просто смертельно устала, но Кристина сдержалась. Только спросила у Дубровина: – Вы же не против, что мы Настю заберем? – Буду премного вам обязан! – заявил тот. Похоже, образ железной леди Кристине не удался – Иван, видя, как она пытается встать с Настей на руках, скомандовал: – Давай сюда ребенка. Ну как тут не подчиниться? Иван взял Настю, и тут зазвонил Кристинин телефон. «Щедрый», – прочитала она на дисплее и быстро нажала на кнопку: – Привет, Андрей! – А чего шепотом? – поинтересовался майор. – Ребенок спит. – Понятно. Запишешь адрес? – Адрес? Какой? – растерялась Кристина. – Так ты только что звонила, просила узнать… – вскипел майор. – А, точно, адрес! Конечно… Извини. Ты же сказал, что тебе некогда… Вот спасибо! Пишу, диктуй. Не говорить же Щедрому, выкроившему для нее минутку, что адрес ей уже не нужен. – Кстати, ты не скажешь, когда можно будет забрать тело Ольги? Ее сестра поручила нам заняться подготовкой к похоронам. – Давай вернемся к этому вопросу в понедельник. Я пока не готов, – отмахнулся Щедрый. – Подожди, разве ты завтра не приедешь к Тимуру? – Завтра? А что завтра?