Часть IV На земле, в небе, под водой… Глава 20 — Хороший… — с этими словами Фирсов провел рукой по гладкому боку «Птеродактиля» — Славный… Костин улыбнулся, очень скупо, но в тоже время искренне. И спросил: — Скучаешь? — Что тут сказать… да, пожалуй. — Не хватает рева движков за спиной, да? — одобрительно кивнул «флибустьер». — Знаю. Потому и купил. — Так и думал, — в тон сослуживцу улыбнулся Фирсов. — При нынешнем то избытке предложения совать числовую станцию можно в любое летадло. А этот… во сколько обошелся, тысяч пятьсот? — Семьсот пятьдесят плюс комиссия. И то лишь потому, что я эксклюзивно перебил ставку. Так влетел бы минимум в девятьсот, а может и в лимон круглым счетом. Костин щелкнул пальцем по композитной пластмассе, заменяющей стекло в кабине. Материал отозвался глухим стуком, будто глотая звук, вбирая его в себя. — И еще триста на переоборудование, угадал? — предположил Фирсов, садясь на корточки, чтобы заглянуть под брюхо машины. Комитету принадлежало немало складских помещений в разных концах гигаполиса. Вчера изделие советских оружейников перегнали поближе к береговой линии, чтобы привлекать меньше внимания на перелете к заданному участку. Команда технического обслуживания, вывезенная из Африки, подготовила винтокрыл и провела тестирование. Машина была на полном ходу и готова к работе. На расстоянии примерно семи километров Нах и Копыльский уже выводили в море с закрытого пирса субмарину TKMS-50 класса «Esel», типичную рабочую лошадку для придонных работ на малых глубинах. «Мудрецы» при этом наверняка говорили разные дурные словеса, потому что и без того вымотались, а силы организма были не беспредельны даже с поддержкой лучшей фармакологии. Однако выбора не оказалось — сложный план уже потихоньку ломался из-за необходимости состыковывать действия стольких разношерстных групп, от нанятых баронов до рядовых инженеров. Так что юристу и бухгалтеру пришлось взяться за дело, которым изначально должен был заниматься отдельный экипаж диверсантов. Фирсову хотелось невзначай поинтересоваться, когда вертолетчики набрались опыта подводной войны и придонных диверсий, но по здравому размышлению он решил, что это было бы нескромно. Успеется потом. Или вообще не стоит. Несколько часов после рождения синдиката казалось, что все с минуты на минуту полетит в тартарары. У Мохито не сопрягались числовые станции на субмарине и вертолете, протоколы «Див» конфликтовали с «Яровитом». В ротошюте засбоила система подачи газа на мини-турбинку. Запаздывала поставка N-образной секции, которую нужно было врезать в подводный трубопровод. Сборная команда ломщиков-графов на подхвате у Мохито едва не запорола серию второстепенных задач. Метеорологический прогноз неожиданно пообещал усиление ветра, что обещало крайне осложнить высадку. В довершение всего Коллега еще раз опробовал посадочное оборудование, и не сработала одна из телескопических «ног». Матвей отделался синяком, а случись это на боевом вылете, получил бы как минимум сильные ушибы, возможно и перелом. Бедлам раскручивался центробежно до той минуты, пока в головах соорганизаторов не укоренилась мысль, что все пропало и надо сворачивать это покушение на негодную цель с негодными средствами. Тогда Постников наорал на всех и жестко постановил на правах директора: — Все еще раз проверить — Сломанное починить, оторванное прикрутить изолентой — И оставить как есть — Потому что тут либо повезет, либо нет И получилось настолько убедительно, что все как-то дружно согласились с тем, что действительно, либо рискуем, либо нет. А башмалы потрачено уже столько, что отступать как-то невместно для серьезных людей. — Двести пятьдесят и только на электронику, — уточнил Костин. — Добронирование и прочее надо будет отдельно считать, там все еще в процессе. Ходовую еще перебрали, кое-что износилось, пришлось пару деталей на заказ делать. — Знаешь… — Фирсов подумал и честно признался. — По реву двигла за спиной не скучаю нисколько. Меня от вибрации всегда блевать тянуло. — Этот помягче будет, — вставил Костин. — Амортизационную систему заменили полностью. Еще полтинник как с куста. Зато как в теплой ванне сидишь. — В теплой ванне вашему графу сидеть до упора, — хохотнул Фирсов и сразу посерьезнел. — А вот снова подержаться за управление огнем… Он не закончил, проведя кончиками пальцев вдоль блока из двух тридцатимиллиметровых стволов. — Ну, так залезай, в чем проблема то? — искренне удивился Костин. — Все равно предполетный прогон надо бы сделать. — Э-э-э… Фирсов на пару мгновений замялся, будто не в силах поверить своему счастью, а затем торопливо полез в двойную кабину, на место «оружейника». Надо сказать, несмотря на возраст и десяток лишних килограммов, бюрократ справился на удивление быстро, ловко. — Опыт не пропьешь! — гордо сообщил Фирсов, Голос звучал малость неразборчиво из-за остекления. — Знаешь, сколько лет хотел все забыть… А сейчас, наверное, годовое жалование с премиями отдал бы снова за то, чтобы выцелить какого-нибудь «Леоперда». И очередь, да на полный короб, чтобы всю обвеску с буржуя обдуло… — Это тебе не «Леоперда» прямо в триплекс застрелить хочется, как белку в глаз, — снова, который уже раз улыбнулся Костин. Всегда немногословный, сдержанный и крайне вежливый, сейчас он казался непривычно веселым, эмоциональным и даже обращался на «ты». — Это тебе хочется тридцатник с плеч скинуть. Чтобы снова двадцать лет в краснокожей паспортине и вся жизнь впереди. — И то верно, — пригорюнился Фирсов и, хулигански прищурившись, щелкнул переключателем, подав питание на операторский комплекс, а затем и на кресло «оружейника». Пожужжал электроприводом, развернувшись на полный круг, синхронно с платформой оператора поворачивалась и пушка. — Опа, — удивленно заметил оператор. — Да ты все зарядил? — Ага, — довольно согласился Костин. — И еще контейнер с ракетой сейчас подвешу. — Зачем? — Глупый вопрос. Пусть будет. — Да, в самом деле. Но тогда побольше надо бы. Пусть будет. — Головой думай, — Костин постучал согнутым пальцем по лбу. — Это снарядов на складах хоть тылом жуй, еще на годы хватит. А старые ракеты давно или распроданы, или пошли в утиль, теперь это штучный товар задорого. Так что ПТУР пока только один. Зато у пушки двойной комплект. — Ну да, — Фирсов даже устыдился собственной недогадливости. — Новое вооружение не бьется с управлением и частотами… Не подумал. — Помогай. Затем всю автоматику прогоним и вперед, по графику. — Что? — ответил вопросом на вопрос Фирсов, неистово надеясь, что все понял верно. — Слушай, хорош тут в дурачка играть, — досадливо потребовал Костин. — На кой хрен я бы тебя иначе позвал? Красивой машинкой похвалиться? Случиться может все, что угодно. А где я найду «пушкаря», которого не надо учить работать с антиквариатом? Давай, за дело. Последовательность еще не забыл? Фирсов закрыл глаза, поверив, наконец, что иногда чудеса случаются. И все так же, не открывая глаз, процитировал вызубренное наизусть много, много лет назад: — Надлежит внешним осмотром проверить исправность, а также чистоту оптики и фотоконтрольного прибора, надежность крепления и зарядку. Состояние и чистоту прозрачных элементов бронирования. Проверить внешнюю исправность пульта управления машиной, арматуры управления пушечным и ракетным вооружением. Целостность и печати предохранительных колпачков на кнопках желтого сектора. Исправность цепей сигнализации и подсвета сетки прицела ПКВ… Он открыл глаза и потрясенно выдавил: — Слушай, все ведь помню… Как будто вчера последний раз делал… Костин улыбнулся еще шире, по-настоящему и по-дружески. — Вот сейчас верю, что, по крайней мере, с нашей стороны все будет нормально, — сообщил вежливый «мудрец». — Только фотоконтроля у меня нет, уж не обессудь. Костин обошел боевую машину, хлопнул по намертво закрытому отсеку с электроникой. Эль Мохито утрамбовал внутрь два полноценных «Дива» и мощную радиостанцию с шифрованием, залил отсек амортизационной пеной и самолично заварил панель, сказав, что не хрен туда больше лезть, если что-то и сломается, починить все равно будет некогда и некому. — Как думаешь, за сколько управимся? — спросил «флибустьер». — По регламенту сорок минут, для очень хороших экипажей полчаса, — вспомнил Фирсов. — Но мы уже старенькие. Думаю, часа хватит. Еще минут тридцать докинем просто на всякий случай… — И укладываемся с запасом, — закончил мысль Костин. — Тогда вылезай, бери шлем, сделаем все по правильному, предполетную подготовку от А до Я. Но сначала ракету. — Слушай… — Фирсов хлопнул себя по лбу. — А мы ничего не забыли? Комитетчик поднял бровь, огляделся, разворачиваясь всем корпусом, внимательно посмотрел на «Птеродактиля». В отличие от длинного «Шайенна» советский винтокрыл казался более плоским и широким, напоминал приземистый чемодан с обрубленными и сглаженными углами. Хотя он был спроектирован милевцами, двойной винт повторял типичную схему КБ имени Камова. Два толкающих пропеллера уместились за трапециевидными крыльями, у основания короткой хвостовой балки. На почтенный возраст машины указывало настоящее остекление кабины, без непрозрачных панелей с проекцией типа «гибкий экран». Ми-40М казался не очень большим, скорее очень «плотным», компактно собранным — за счет нетипичного для советской школы отказа от полноценного десантного отсека. — Слушай, дурная шутка, — Копыльский повернулся к Фирсову, который вылез наружу и массировал пальцы. — Время то идет… «Флибустьер» осекся. — Ну?.. — ухмыльнулся Фирсов. — Вот же… — от души чертыхнулся Костин. — «Гробик» для ротошютного чудилы не подвесили. Слушай, вот, что значит привычка… Ладно, сейчас сделаем. Вертолетчики переглянулись и дружно без команды и повода, рассмеялись. Тепло, как старые друзья, никогда не расстававшиеся больше чем на пару дней. — Это будет весело, — решил Костин, утирая выступившие слезы. — Как бы ни закончилось, точно будет не скучно. Ладно, время поджимает. * * * — У подводников жизнь необычна, мы об этом поем иногда… Тем, кто к трудным делам непривычен, не служить на морях никогда… — пробормотал себе под нос НуНах, стукнув по боку ящик «Симаргла». ЭВМ сердито завыла вентилятором. — Эй, не трогай технику! — разволновался Мохито. Голый как Адам в момент появления на свет, он готовился лезть в гелевую ванну, чтобы не сварить себе мозги по ходу комплексного взлома. — Это мое, — недовольно огрызнулся Нах. — Навигация. — Все равно не трогай! — трагическим шепотом возопил граф. — Как скажешь, — отмахнулся «флибустьер», ставший временным капитаном субмарины, и проворчал уже себе под нос. — Вот же… хотел в детстве побыть советским подводником и взорвать что-нибудь капиталистическое… Догнала мечта спустя сорок лет.