Лорд предпринял последнюю попытку: — Когда вы затормозили нашу заявку на стейдпейс, я уверял вас, что это доброкачественный препарат, лишенный каких-либо негативных побочных эффектов. В конечном итоге так оно и оказалось. Вот и сейчас я гарантирую это всей своей ответственностью ученого с солидной репутацией в области фармацевтики: то же самое можно сказать и о монтейне. — Задержку стейдпейса считаете напрасной вы, а не я, — бесстрастно ответил Мейс. — Во всяком случае, к монтейну это не имеет никакого отношения. — Кое-какая связь все же имеется, — сказал Лорд и, понимая, что другого выбора у него не остается, обернулся, чтобы удостовериться, закрыта ли дверь. — Связь есть, как мне думается, ибо ваши действия по отношению к нам, представителям «Фелдинг-Рот», вовсе не вызваны качеством заявки, а продиктованы вашими собственными умонастроениями. Слишком много проблем у вас накопилось. Они-то и занимают вашу голову; отсюда неоправданные предубеждения, неверные выводы. Некоторые ваши проблемы привлекли внимание моей компании. Мейса словно передернуло, и голос его стал жестким. — Что вы имеете в виду? И вообще, какого черта?.. — А вот что, — ответил Лорд. Он открыл портфель и достал документы. — Вот квитанции гонораров за посредничество в деловых операциях, погашенные чеки, банковские отчеты и прочие документы, из которых явствует, что вы сколотили более шестнадцати тысяч долларов незаконным путем, воспользовались служебными материалами ФДА относительно двух фармацевтических компаний — «Бинвус продэктс» и «Минто лэбз». К вороху бумаг на рабочем столе Мейса Лорд подбросил еще страничек десять. — Думаю, вам следует внимательно с ними ознакомиться. Я уверен, что все эти документы вы в свое время видели, но для вас, наверное, будет новостью, что у кого-то имеются их копии. И кстати, это лишь одна из них. Хотите спрячьте, хотите рвите — это ничего не изменит. Мейс — это было ясно — тут же узнал первый попавшийся ему на глаза документ — копию гонорара за посредничество. Руки его затряслись, когда он взял его со стола, затем другие бумаги и стал внимательно их разглядывать. Несомненно, они были хорошо ему знакомы. Лицо его при этом стало землистого цвета. Рот судорожно свело. Интересно, подумал Лорд, может, его прямо на месте инфаркт или инсульт разобьет. Но этого не случилось. Мейс положил бумаги и едва слышно выдавил: — Как вы их раздобыли? — Это несущественно, — быстро ответил Лорд. — Важно другое: у нас они есть, и мы изучаем возможность передать их генеральному прокурору и в газеты. В этом случае, естественно, назначат расследование, и если за вами значатся другие подобные проделки, они также станут достоянием гласности. По выражению страха на лице Мейса Лорд понял, что его последний, посланный наугад выстрел попал в цель. Так, значит, имелись и другие случаи! Теперь это было известно им обоим. — Естественно, вы отправитесь в тюрьму, — спокойно продолжал Лорд, — мне также думается, что на вас наложат крупный штраф, который полностью сведет на нет ваши финансовые ресурсы. — Но ведь это шантаж! — В голосе Мейса звучало отчаяние. — Вас могут… — Забудьте об этом! — грубо оборвал его Лорд. — Существует масса способов провернуть все дело так, что никто не узнает о причастности нашей компании. Да и свидетелей здесь нет — только вы да я. Тут Лорд нагнулся к столу, сгреб документы, которые он предъявил Мейсу, и спрятал в портфель. Он успел вовремя сообразить, что на них остались отпечатки его пальцев; рисковать, оставляя лишние улики, совсем ни к чему! Мейс был сломлен полностью. — Что вам от меня нужно? — пролепетал он, словно слабоумный, сквозь пузыри слюны. Лорд испытал приступ отвращения. — Я думаю, вы догадываетесь. — ответил Лорд. — Мне кажется, вы способны понять, что именно мы считаем «разумным подходом к делу». И снова отчаянный шепот: — Вам нужно разрешение на этот препарат? На монтейн? Лорд молчал. — Но послушайте, — сквозь всхлипывания взмолился Мейс, — я ведь вам искренне сказал, что здесь не все ладно… этот случай в Австралии, недоверие к монтейну… Мне действительно показалось, что здесь дело нечистое… Вам бы следовало… — Мы это уже обсудили, — с презрением бросил Лорд. — Люди поумнее вас считают, что австралийский случай — ерунда. Снова молчание. — А если вы его получите… разрешение? — При определенных обстоятельствах, — подбирая слова, сказал Лорд, — документы, с которых были сделаны предъявленные вам копии, не будут переданы генеральному прокурору и в газеты, они будут отданы вам с гарантией, что по крайней мере у нас дубликатов не осталось. — И я могу быть в этом уверен? — Тут уж вам придется полагаться на мое слово. Мейс предпринял попытку прийти в себя; в его глазах засверкала дикая ярость. — Чего стоит твое слово, сволочь? — Прошу прощения, но вынужден напомнить, — спокойно ответил Винсент Лорд, — в вашем положении я бы не употреблял таких слов. Все заняло две недели. Даже при содействии Гидеона Мейса колесам бюрократической машины потребовалось время, чтобы набрать обороты. Но к концу этого срока с санкции ФДА этот препарат разрешалось прописывать и продавать по всем Соединенным Штатам. В компании «Фелдинг-Рот» царило радостное настроение: коммерческий дебют монтейна, как и запланировано, состоится в феврале. Не доверяя почте или посыльному, Винсент Лорд отправился в Вашингтон и собственноручно передал Мейсу компрометирующие документы. Лорд сдержал свое слово. Все копии были уничтожены. Разговор происходил с глазу на глаз в кабинете Мейса. Оба они стояли, все было предельно кратко. — Здесь все, как и было обещано. — С этими словами. Лорд протянул Мейсу конверт из плотной коричневой бумаги. Мейс взял конверт, проверил его содержимое и лишь тогда взглянул на Лорда. — Отныне и впредь у вас и у вашей компании в ФДА есть враг, — проговорил он голосом, исполненным ненависти. — И наступит день, когда вы об этом пожалеете. Лорд пожал плечами и молча вышел из кабинета. С приближением февраля рекламная кампания, предшествующая запуску монтейна, разворачивалась в бешеном темпе. Селия и ее помощник Билл Ингрэм уже успели потратить на эти цели несколько миллионов долларов; еще более крупную сумму предстояло израсходовать в ближайшие месяцы. Красочная и дорогостоящая реклама в виде четырех страниц цветных вкладок начала появляться во множестве различных медицинских журналов. Одновременно компания обрушила целую лавину писем, адресованных врачам и провизорам по всей стране. Среди всего прочего рассылались и магнитофонные кассеты — на одной стороне пленки была запись прекрасной «Колыбельной» Брамса, на другой — подробное описание свойств монтейна. В довершение ко всему коммивояжеры — мужчины и женщины — распространяли тысячи упаковок монтейна среди врачей, не забывая при этом оставить на рабочих столах в их кабинетах фломастеры, которыми метят мячи для игры в гольф, с надписью «монтейн». Как обычно при выпуске нового лекарства, всю компанию сверху донизу охватило приподнятое настроение — нервное возбуждение, суета последних приготовлений, чувство надежды слились воедино. Надежду, причем куда более весомую, внушали и последние сообщения из научно-исследовательского центра компании «Фелдинг-Рот» в Англии. Наконец-то, казалось, Мартину Пит-Смиту и его команде удалось преодолеть научный барьер, столь долго стоявший у них на пути. Из письма администратора исследовательского центра в Харлоу стало известно, что удалось решить такую техническую проблему, как получение очищенного вещества на основе пептида из мозга крыс, а опыты в лаборатории подтвердили его эффективность — он улучшал память старых животных. Предстояло, правда, провести еще много экспериментов. Ясно было одно: даже если до получения средства, способного улучшать человеческую память, оставалось неопределенное количество лет, сама по себе такая возможность становилась куда более реальной, чем когда-либо раньше. Известие об этом поступило как нельзя более кстати, как раз накануне последней попытки добиться закрытия института в Харлоу, предпринятой рядом членов совета директоров. Попытки, опять-таки мотивированной высокими расходами и отсутствием результатов. Теперь, когда появились хоть какие-то обнадеживающие перспективы, центр в Харлоу и программа изучения умственного старения хоть на какое-то время были вне опасности. Протокол судебного разбирательства о монтейне, запрошенный по указанию Селии в Австралии, появился на ее рабочем столе в середине декабря. Это был объемистый том в несколько сотен машинописных страниц. Но к этому времени она была настолько перегружена другими делами, что пришлось отложить его чтение на потом. Не успела она его прочитать и к началу января, когда совершенно неожиданно произошло другое событие, способное, как оказалось, отодвинуть ее знакомство с протоколом суда в Австралии на еще более неопределенный срок. Завье Ривкин, вице-президент компании «Фелдинг-Рот» по торговле и коммерческим операциям, был активным членом демократической партии. В последнее время он энергично поддерживал президента Картера, добивавшегося переизбрания на второй срок, не жалел времени и средств на избирательную кампанию; Ривкин был лично знаком с новым президентом еще по совместной службе на флоте. И вот за все это последовало вознаграждение — предложение места заместителя министра торговли. Поначалу эта новость держалась в «Федцинг-Рот» в тайне, равно как и намерение Зэва воспользоваться сделанным ему предложением. Сэм Хауторн и несколько членов совета директоров, с которыми он в частном порядке обсудил этот вопрос, считали, что Ривкину следует его принять. Они считали, что компании вовсе не повредит свой человек в Вашингтоне, в министерстве торговли. Без лишней огласки Ривкину оформили весьма щедрую персональную пенсию, которую предстояло выплачивать вскоре после 20 января, когда президент вступит на свой пост. В середине января Сэм вызвал Селию и сообщил ей об отставке Ривкина. Для нее это явилось новостью, правда, через день-два об этом должно стать известно всем. — Если честно, — сказал Сэм, — никто, в том числе и я, не ожидал, что все произойдет так быстро. Однако с уходом Зэва ты поднимешься на место вице-президента компании по торговле и коммерческим операциям. Я уже обсудил это с теми же членами совета, которые решали вопрос об отставке Зэва. Мы понимаем, что все случилось не в самое подходящее время; монтейн вот-вот должен… — Тут Сэм прервался: — Что-нибудь не так? — Отчасти, — ответила Селия. Разговор происходил в кабинете Сэма. Оба они стояли. — Ты не против, если я сяду? — спросила Селия. — Конечно. Пожалуйста, — ответил Сэм, жестом указав ей на кресло. — И дай мне минуту, чтобы собраться с мыслями. — Сказано это было несколько сдавленным голосом. — Тебе, наверное, невдомек, но то, что ты сказал, словно удар грома. — Вот проклятие! Прости ради Бога! — разволновался Сэм. — Все следовало бы обставить куда торжественнее. Но порой приходится работать в такой бешеной спешке, что… — Да не в этом дело. Все и так отлично, — ответила Селия. — Вот только что касается монтейна… Однако сказано это было словно не ею. В сумбурном потоке воспоминаний, нахлынувших на нее, перед Селией ожило событие семнадцатилетней давности, когда вице-президент по торговле Ирв Грегсон, давно уже покинувший компанию, гневно приказал ей покинуть съезд коммерческого персонала в Нью-Йорке на глазах сотен свидетелей… …И спас ее тогда Сэм — от вице-президента и всех прочих бед. И теперь все тот же Сэм… Проклятие! Только разреветься не хватает, сказала себе Селия. Но как она ни сдерживалась, все-таки расплакалась и, подняв глаза, увидела Сэма. Улыбаясь, он протягивал ей носовой платок. — Ты это заслужила, Селия, — мягко проговорил Сэм. — Сама всего добилась, без чьей-либо поддержки. Поздравляю! Вот все, что я могу сказать! Я рассказал обо всем Лилиан за завтраком, и она рада не меньше моего; просила передать тебе, что всем нам нужно собраться поскорее. — Спасибо тебе, — ответила Селия. Она взяла платок, вытерла глаза и сказала уже своим обычным голосом: — Пожалуйста, поблагодари Лилиан; и тебе я тоже благодарна, Сэм. Теперь относительно монтейна. — Так вот, — начал Сэм, — поскольку ты с самого начала занималась подготовкой к запуску монтейна, мне, как и другим членам совета директоров, хотелось бы, чтобы ты довела это дело до конца. Конечно, это будет означать гораздо большую ответственность, да и нагрузки неизмеримо возрастут, но…