Каллиопа продолжила следить за ним. Несомненно, этот парень был отличной «жертвой», пусть и носил форму цвета хаки, встречал гостей и помогал с багажом. Он совершенно точно принадлежал к высшим кругам. Каллиопа поняла это по сияющей улыбке, наклону головы, уверенному и спокойному взгляду, правда лишенному снобизма. Но она никак не ожидала, что он сказочно богат! На выходные Каллиопа заявилась на корпоратив отеля в малиновом шелковом платье, струящемся по полу и облегающем изгибы бедер и бюст. Нижнее белье она намеренно не надела, и платье это явно подчеркивало. Есть только один шанс поймать рыбку на крючок, говорила мама. Вечеринка выплескивалась далеко за пределы отеля, минуя огромный сарай, где хранились сафари-ховеры из оргстекла. Гостей собралось на удивление много: молодые и симпатичные работники гостиницы столпились вокруг модного искусственного костра – голограммы, испускавшей настоящий жар. Они танцевали, смеялись, пили ярко-лимонный коктейль. Каллиопа молча взяла стаканчик и прислонилась спиной к ограждению. Опытным взглядом она сразу же обнаружила свою цель. Парень стоял среди друзей и с улыбкой слушал их. А потом поднял взгляд и увидел Каллиопу. Какие-то парни отважились подойти к ней, но она прогнала их взмахом руки. Каллиопа скрестила ноги, демонстрируя их в соблазнительном разрезе платья. С парнями она никогда не делала первого шага. Они быстрее попадались в любовные сети, когда подходили сами. – Хочешь потанцевать? – спросил парень. Наконец-то он подошел. Похож на американца. Ладно. Каллиопа могла притвориться кем угодно, но предпочитала говорить, что она из Лондона: американцев привлекал ее хриплый голос и сексуальный акцент. – С теми, кто приглашал меня, нет, – ответила она, изгибая бровь. – Потанцуй со мной. И снова эта самоуверенность с ноткой бесшабашности. Похоже, парень делал то, что ему несвойственно. Словно пытался убежать от чего-то – может, совершенного им поступка или печально закончившихся отношений. Каллиопе ли было не знать: она сама бежала из-за ошибки. Парень отвел ее к костру. С каждым шагом бряцали крошечные серьги-колокольчики, купленные Каллиопой утром на рынке. В колонках гремела музыка: неистовый, бешеный ритм барабанов. – Каллиопа, – представилась она. Имя это как-то встретилось ей в старой пьесе и очень полюбилось. Оно притягивало удачу. По лицу парня скользили тени от голоогня, подчеркивая выдающиеся скулы, высокий подбородок, легкую россыпь конопушек под тонким слоем загара. – Трэвис. Кажется, она уловила в его голосе фальшь. Врал он неумело. В отличие от Каллиопы, которая врала так часто, что разучилась говорить правду. – Рада познакомиться. В конце вечеринки Трэвис не позвал ее с собой. Каллиопа, к своему удивлению, поняла, что даже рада этому. Когда они попрощались, она решила, что мама все-таки права: намного легче, если «жертва» не отличалась приятной внешностью. А этот парень был очень даже привлекательным. Теперь же, разглядывая Атласа – единственного парня, которого не смогла околдовать и даже поцеловать, – Каллиопа поняла, что искушает судьбу. Она не могла предсказать его дальнейших действий, а значит, он представлял угрозу. Мать и дочь не любили неизвестность, как и не любили терять контроль над ситуацией. Каллиопа с вызовом вскинула голову. Один раз она упустила Атласа, но теперь стала мудрее и решительнее. Не существует парня, которого она не сможет заполучить. У Атласа не было ни единого шанса. Эйвери – Игристого коктейля, пожалуйста, – сказала Эйвери, подойдя к бару. На ходу шуршала ее юбка из тонкой золотой парчи «ламе». Мама настояла, чтобы она надела именно это, праздничное платье. Бармен за своей стойкой встряхнул высокий цилиндрический стакан, и тот благодаря запрограммированным кристаллам превратился в круглый кувшин. Взяв кувшин за ручку, парень налил ей коктейль в бокал и украсил веточкой омелы. На стенах апартаментов висели ярко-зеленые гирлянды и мигали золотистые фонарики. По обе стороны зала парили бар-палатки в окружении миниатюрных оленей, запряженных в настоящие сани с огромными бантами. В их квартире еще не собиралось столько народу – мужчины и женщины в коктейльных нарядах стояли с бокалами игристого красного вина и с улыбками глядели на голоснег. Эйвери надеялась, что такой интерес вызван новой Башней в Дубае, а не тем, что произошло на тысячном этаже в ночь гибели Эрис. Каждый год в декабре отец устраивал праздничную вечеринку от «Фуллер инвестментс», чтобы в кулуарах пообщаться с акционерами и крупными клиентами, ну и, конечно, пустить пыль в глаза всем остальным. С малых лет Эйвери и Атлас присутствовали на этом мероприятии, демонстрируя свое обаяние и безупречный внешний вид. С годами ничего не изменилось, только ответственности прибавилось. В средней школе Эйвери на пару с Эрис всегда отрывались на подобных вечерах. Таскали тарелки с пирожными из десертного бара и подслушивали, как расфуфыренные взрослые хвастаются друг перед другом. У подруги была забавная привычка: сочинить разговор самой, если не удавалось подслушать. Она пародировала разные голоса и акценты, придумывала скандальные диалоги, полные возмутительных секретов, ссор и воссоединений. – Ты пересмотрела дурацких голопередач, – сквозь приглушенный смех говорила Эйвери. Она обожала Эрис за ее способность к необузданному, невероятному полету фантазии. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Эйвери подняла голову и увидела Каролину Додд-Рэдсон. Точнее, Каролину Додд, как она стала называться после развода. Мама Эрис, как всегда, сияла – в жаккардовом платье с набивным рисунком и многослойной юбкой. Однако свет фонариков ловил серебристые пряди в ее рыжих волосах – того же дерзкого оттенка, что и у Эрис, а на лице женщины пролегли новые морщинки. Каролина смотрела на Эйвери с грустью. Конечно, трусихой Эйвери себя не считала, но в эту секунду ей больше всего хотелось убежать – лишь бы не смотреть в глаза той, чью дочь она не уберегла от падения. Что бы ни случилось на крыше, Эрис погибла не где-нибудь, а дома у Эйвери. Именно она открыла люк, позволив случиться страшному. Теперь придется жить с последствиями своих поступков. Эйвери кивнула Каролине, выражая скорбь и сожаление. Спустя мгновение мама Эрис ответила тем же, будто понимала, что на сердце у подруги ее дочери. – Это Каролина Додд? – услышала Эйвери перешептывания. – Кажется, ее дочь погибла в этой самой квартире! Сбившиеся в кучку сплетницы буравили маму Эрис взглядом. Казалось, они не заметили замершую в ужасе Эйвери. – Какой кошмар, – произнесла еще одна женщина совершенно бесстрастным голосом, ведь не ее коснулось несчастье. Эйвери сжала бокал с шипучим розовым напитком и отступила в сторону библиотеки, подальше от шума, жестоких, словно заученных сплетен и пронзительного взгляда Каролины. Однако там ее ошарашило появление еще одной гостьи. Нечему удивляться, ведь Эйвери сама пригласила девушку на вечеринку. Перед ней, в платье с глубоким декольте, стояла Каллиопа и неприкрыто флиртовала с Атласом. – Каллиопа, привет. Рада, что тебе удалось прийти, – прервала их беседу Эйвери. – Вижу, ты уже познакомилась с моим братом, – проговорила она и повернулась к тому, о ком думала все время. После того как отец их чуть не застукал, они с Атласом избегали друг друга дома. Эйвери всю неделю его не видела, а теперь с жадностью разглядывала лицо любимого, испытывая странную радость от тайного обладания им. В темно-синем костюме с галстуком и с зачесанными на одну сторону волосами Атлас выглядел еще более неотразимым. Перед вечеринкой он гладко выбрил лицо и теперь казался Эйвери более молодым и ранимым. Она попыталась успокоиться – в такой близости от него сердце пустилось вскачь, а температура поднялась на пару градусов. – Ты уже познакомилась с Эйвери? – Атлас повернулся к Каллиопе. Девушка запрокинула голову и захохотала, будто дивилась такому совпадению, – этот громкий, буйный смех вовсе не показался Эйвери искренним. – Несколько дней назад мы вместе ходили в спа-салон, – проговорила девушка, очень умно сформулировав ответ: будто их поход был естественным и запланированным, хотя это она увязалась за Эйвери и ее подругами. – Вот кто пригласил меня сюда. – Каллиопа повернулась к Атласу, уверенно поставив руку на пояс. – Ты просто невыносим! Даже не сказал, что у тебя есть сестра. Эйвери вдруг осознала, что перед ней стоит очень красивая девушка, окутанная ароматами духов и источающая привлекательность – все эти соблазнительные изгибы, сверкающие глаза, гладкая загорелая кожа. С Атласом она общалась в непринужденной, даже интимной манере. Может, Эйвери что-то упустила? Она перевела взгляд с Атласа на девушку: – Вы уже знакомы? – Мы с Калли познакомились в мае, на сафари в Танзании. Атлас пристально смотрел на Эйвери, словно хотел донести до нее какую-то мысль. – Каллиопа, – поправила девушка. – Ты же, как никто другой, знаешь, что я ненавижу прозвища! Хотя, Эйвери… – Каллиопа заговорщически понизила голос, – этот Джеймс Бонд представился мне вымышленным именем. Как это загадочно, Трэвис! Будто от Танзании до Патагонии за тобой кто-то следил. Каллиопа снова засмеялась, но Эйвери не издала ни звука. Патагония? Она знала, что после Африки Атлас сразу отправился в Южную Америку, но он же путешествовал один. Может, она неправильно поняла? Пока Эйвери все обдумывала, по гостиной докатился голос мистера Фуллера. – Всем доброго вечера! – сказал отец. Звук шел из миниатюрных колонок, паривших в воздухе. – Добро пожаловать на двадцать шестую годовщину основания «Фуллер инвестментс». Мы с Элизабет счастливы приветствовать всех вас в нашем доме! Раздались вежливые аплодисменты. Мама Эйвери, облаченная в черное облегающее платье с элегантными рукавами-крылышками, улыбнулась и помахала рукой. – Простите, мне нужно кое-кого найти, – мягко проговорила Каллиопа. – Я скоро вернусь, – добавила она, видимо обращаясь к Атласу. – И что это было? – спросила Эйвери. Приклеив к лицу вежливую улыбку, адресованную всем, кто смотрел на них, она двинулась в сторону гостиной. – Удивительное совпадение! Я встретил эту девушку в Африке, а теперь она с матерью в Нью-Йорке. – Сколько же времени ты с ней провел? – прошептала Эйвери, и Атлас замолчал, очевидно не желая отвечать. Она закусила губу. – Почему ты не рассказывал про нее? Эйвери шагнула к толпе гостей, и Атлас последовал за ней. В это время отец произносил речь – благодарил спонсоров и инвесторов в проект Дубая. – Не придавал значения, – ответил Атлас так тихо, что его расслышала лишь Эйвери. – Да, мы вместе путешествовали, имея одинаковую цель: без какого-либо плана переезжать с места на место. – Ты с ней спал? – прошипела Эйвери, страшась услышать ответ. Атлас посмотрел ей в глаза: – Нет, не спал. – Как многие из вас знают… – прогремел голос отца на несколько октав выше, – очевидно, он включил колонки. Эйвери пристыженно замолчала. Может, даже среди толпы папа увидел, как они шепчутся, и добавил громкости? – Сегодня мы собрались в честь нашей гордости – нового объекта, открытие которого состоится через два месяца в Дубае!