Кто-то распахнул дверь и впустил в зал поток света, но, заметив Корда, поспешил уйти. В этот короткий проблеск Райлин увидела его лицо – отстраненное, холодное, недоступное – и ужаснулась. Лучше бы Корд накричал на нее, выплеснул злость, обиду, пусть бы даже был жесток. Равнодушие казалось в сто раз хуже. Он так глубоко спрятал свои чувства, что теперь Райлин не могла добраться до них. Она навсегда потеряла Корда. – Жаль, что я ничего не могу изменить, – безнадежно сказала Райлин. – И мне жаль. Но такова жизнь, да? Корд шагнул вперед, собравшись уходить. Райлин встрепенулась – она не допустит, чтобы он ушел первым и лишил ее остатков гордости. Она засеменила к двери, мельком оглянувшись: – Похоже, что так. До встречи, Корд. К сожалению, новые встречи неизбежны. Теперь Райлин постоянно придется видеть парня, который в ней больше не нуждается. Днем Райлин апатично стояла возле ленты в столовой и думала о том, сколько всего минут еще придется провести в школе. Даже хотела запустить обратный отсчет в уголке планшета, как делали девчонки перед днем рождения. Как она и ожидала, в ее расписание поставили все базовые предметы, включая биологию, поскольку в прежней школе эту дисциплину Райлин не изучала. Даже хорошо, что она опоздала на встречу с куратором миссис Лейн, иначе пришлось бы терпеть ее снобизм на полчаса дольше. – В анкете говорится, что вы работали в магазине «Эрроукид», – проговорила миссис Лейн, высокомерно водя носом. В этот момент Райлин пожалела, что не купила себе светящиеся резиновые сапоги «Эрроукид», – носила бы их в школе всем назло. Подойдя к сканеру сетчатки на кассе, Райлин взяла с полки бутылку, в которой сияла красная вода. «Марсаква» – значилось на этикетке. Оледеневшие буквы на фоне алой планеты. Мультяшная надпись периодически таяла, стекая на дно бутылки, и вновь всплывала, образовывая ледяные кристаллы. – Марсианская вода, – услышала Райлин за спиной. Развернувшись, она столкнулась лицом к лицу со своим ночным кошмаром. Перед ней стояла Леда Коул. – С марсианских снежных пиков откалывают глыбы, потом привозят на Землю и разливают по бутылкам. Превосходное средство для обмена веществ, – проговорила Леда обманчиво приятным голосом. – Похоже, Марсу это не на пользу, – ответила Райлин, стараясь сохранить хладнокровие. Леда напомнила ей злую бродячую собаку, когда-то крутившуюся возле их квартиры, – дашь слабину, и она без промедления атакует. – Идем, вместе пообедаем, – приказным тоном проговорила Леда и пошла к столику, не дожидаясь ответа. Райлин не пыталась скрыть раздражение. Похоже, придется в первый же день разделаться со всеми неприятными разговорами. Но пожалуй, это и к лучшему – дальше будет легче. Леда села за столик на двоих возле окна из оргстекла, с видом на внутренний двор. Возле огромного фонтана собрались студенты и дурачились с летающими видеокамерами. С потолка струился яркий естественный свет, проходящий через фильтры-зеркала на крыше, поэтому казалось, что ребята находятся на улице, правда там вряд ли встретишь такую чистоту и геометрическую упорядоченность. Райлин села напротив Леды и макнула картофель фри в соус айоли. Очевидно, та хотела ее запугать, но Райлин не доставит ей такого удовольствия. – Ты-то что забыла здесь, черт побери? – грубо спросила Леда. – Тоже учусь. – Райлин указала на свою клетчатую юбку и изогнула бровь. – Если ты не заметила, мы в одинаковой форме. Леда, похоже, не слушала. – Тебя подослали копы? – Копы? Да у тебя паранойя! Что за смехотворная идея – Райлин Майерс в роли шпиона полиции. – Ты живое напоминание о ночи, которую я предпочла бы забыть. «В этом ты не одинока», – подумала Райлин. – А теперь по непонятной причине ты приходишь сюда, в мою школу, а не на двадцатый, где тебе самое место! Голос Леды задрожал, и Райлин с удовольствием отметила, что ее слова пронизаны страхом. – Насколько мне известно, Леда, на входной арке нет твоего имени. Так что это не твоя школа. И живу я на тридцать втором! – поправила Райлин. – Я здесь благодаря стипендии. В глазах Леды вспыхнуло понимание. – Стипендия Эрис! – Именно, – весело отозвалась Райлин и смачно откусила от чизбургера, наслаждаясь тем, как исказилось лицо Леды. – А теперь, если ты закончила, дай мне спокойно пообедать. Я здесь не ради того, чтобы рушить твою идеальную жизнь. Райлин сделала ударение на слове «идеальную», сомневаясь, что у той и впрямь такая жизнь. Леда резко встала, скрипнув стулом по темно-ореховому паркету. Схватила нетронутый салат со шпинатом и перебросила волосы на одно плечо. – Дам тебе бесплатный совет, – сказала она с фальшивой улыбкой и глянула на бургер Райлин. – «Гриль спэшл» не для девушек. Райлин ответила не менее широкой улыбкой: – Забавно. Я – девушка и только что его съела. Похоже, кое-чего ты не знаешь. – Будь осторожна, Майерс. Я за тобой слежу. Ничего не скажешь, первый день прошел потрясающе. Райлин откинулась на стуле и сделала большой глоток немыслимо дорогой марсианской воды. А почему бы и нет, черт подери! Леда – А где мама? Не заходя в сапогах на ковер цвета слоновой кости, Леда задержалась на пороге семейной столовой. Отец сидел за столом в одиночестве и постукивал пальцами по ультрасовременной стеклянной поверхности, читая что-то на линзах. – Привет, Леда. – Он поднял голову. – Мама немного задерживается. – Пап, на какие числа в январе заказан дом на Барбадосе? – спросил Джейми, опускаясь за стол. Леда неторопливо зашла внутрь и выдвинула стул напротив брата. Стол парил в воздухе без всяких опор, представляя собой центральный элемент минималистичного декора в их квартире. Леда считала такой дизайн безликим и неприглядным – их дом скорее напоминал отель, – но в этом был свой смысл. Вид дома означал, что живущие там люди проявляют искреннюю заботу друг о друге. – Вообще-то, – Мэтт Коул прокашлялся, – мы отказались от таймшера[3] на Барбадосе. – Что? – изумилась Леда. Они не один год владели долей в просторном, тихом доме на Барбадосе: располагался он на холме, а узкая мощеная дорожка вела прямиком на пляж. Родители там становились на удивление спокойными, расслабленными, будто стряхивали с себя нью-йоркскую пыль и делались чище, лучше. – Мы решили пропустить этот год и найти новое занятие, – пояснил отец, но Леда в это не верила. Должно быть, отец испытывал финансовые трудности. Уж конечно, шарфики от «Кальвадор» для малолетней любовницы дорого ему обошлись! Леда вспомнила, какой непомерно роскошный подарок он сделал Эрис перед ее смертью. – Фигово, – приуныл Джейми. – Я думал привезти туда друзей. – Через секунду он пожал плечами. – Умираю с голода. Давайте уже есть! Джейми никогда не переживал подолгу. – Может, дождемся маму? – предложила Леда, но отец нажал на скрытую сенсорную панель в центре стола. В столовую моментально вошла их шеф-повар Тиффани, с широкой тележкой, заставленной блюдами. – Мама просила начать без нее, – сказал отец. – Она задерживается на собрании. Леда поджала губы и потянулась к миске с пастой: сегодня были ее любимые макароны пенне с капустой кале, кусочками соевого белка и фенеролом. Мама составила меню так, чтобы порадовать Леду. Но из-за своего упрямства та лишь поморщила нос. – Леда, как дела в школе? – спросил отец. Такое ощущение, что он задавал заученные вопросы, взятые из пособия «Как разговаривать с дочерью-подростком». Интересно, не стояло ли рядом на полке и другое пособие – «Как утаить от семьи наличие несовершеннолетней любовницы». – Хорошо, – коротко ответила Леда и отправила в рот макароны, но тут же со звоном опустила вилку. – Правда, сегодня в школу пришла новенькая. Странно начать учебу посреди семестра, да? – Я ее, кажется, видел, – вклинился в разговор Джейми. – Стипендиатка? Леда удивленно уставилась на брата. Обычно его интересовало лишь курево, выпивка и подарки. Но если не обращать внимания на хамское поведение, Райлин обладала приятной наружностью. – Именно. Она с двадцатого этажа! – подчеркнуто проговорила Леда, поморщив нос. – Можете себе представить? – Ты, наверное, чувствовала себя так же, когда мы переехали сюда с майл-хая[4].