— То, что ты слышала. Мы не делали… этого. Вся троица замолчала. Первая подала голос Виолетта: — Вы… вы что, пошутили, что ли?! — она снова перешла на крик. — Какие уж тут шутки! — выкрикнула Зинаида. — Тогда зачем вы врете? Зачем? Это ведь вранье, что вы ничего… не делали, ведь вранье?! — Да никакое это не вранье! Андрюха правду сказал! — Да ладно вам, в конце концов! Прикалываться! — закричала Виолетта. — Ну ни фига себе прикол! — тоже закричал Ворошилов. — Так ты по-прежнему нам не веришь? Не веришь, да? — Не верю, да! — Ну и не верь. Дура! — Сам дурак! И не смей меня обзывать! — Ну ладно, извини. Просто я весь на взводе. И ты тут еще… сомневаешься, — уже более мягко сказал Андрей. — Не верю! — твердила свое Виолетта. — Да послушай же ты, наконец, как все было! — теперь закричала Зинаида. — Мы, когда увидели его машину, сами в непонятках были. Но все равно подошли и посмотрели. А он там лежит… мертвый. И телохранитель его тоже. — А деньги?! Где деньги?! Вы что же, так и ушли, не взяв их? — Да не было там никаких денег! Не было их! — Как это не было? — на удивление спокойно спросила Виолетта. — Ты что же, хочешь сказать, что он вот лежал там в своей шикарной тачке, мертвый, значит, а денег, значит, не было? Не было?! Отвечай! — Ну да, денег не было… Да ты чего, Виол? Ты чего? Андрюха! Оттащи ее от меня!!! Она меня задушит! — Так, девчонки, спокойно! Спокойно, я сказал! Не хватало только еще одного трупа! — Труп сейчас будет! — задыхаясь, проговорила Виолетта. — Вы ведь сейчас все это придумали! — Да ничего мы не придумали! Андрюх, ну втолкуй ты ей! — Вы все врете, врете! — твердила Виолетта. — Только я не могу понять, зачем? Что же там было на самом деле? Вы ведь поджидали его, так? Потом остановили его «Майбах»! А дальше? — Мы не останавливали его «Майбах», — сказала Зинаида. — Он… Машина стояла. — Ага, стояла! — язвительно выкрикнула Виолетта. — Расскажи это моей бабушке! — При чем тут твоя бабушка, истеричка! — закричал Ворошилов. — Она правду говорит! Послушай, Виола, когда мы подошли к его «Майбаху», он уже был мертв. Застрелен. И его водила тоже. И не мы, кстати, это сделали. Вот. Мы вообще, как увидели, чуть с катушек не слетели. — Это я сейчас с катушек слечу, я! Понятно?! — продолжала истерику Виолетта. — Зачем вы это сделали?! Зачем?! — Да успокойся ты! — прикрикнул Андрей. — Не ори как резаная. Мы все сейчас должны успокоиться. И подумать. Черт! Я сам ничего не понимаю. Кто же на самом деле это сделал? И почему? — Виол, — начала Зинаида, — ну пожалуйста, ну поверь нам! Мы его не убивали! Мы их не убивали! И деньги не брали! Потому что их в машине не было! Кто-то другой убил и взял деньги! — Я ничего не понимаю, — тихо сказала Виолетта. — Мы тоже ничего не понимаем. Господи, нас же всех посадят в тюрьму! — воскликнула Зинаида. — Эй… ты это чего? — начала Виолетта. — Чего это ты про тюрьму-то говоришь? С какого такого перепугу? Андрей, она что? Того, что ли? — Она правду говорит, Виол, — отозвался Ворошилов. — Да почему?! Почему, черт тебя возьми?! — заорала Виолетта. — Да потому, что ко мне уже приходила одна… частный детектив, — сказал Андрей. — И ко мне тоже приходила… частный детектив, — как эхо, отозвалась Зинаида. — Когда она к тебе приходила? — спросил Ворошилов. — Да вот только что! — снова взорвалась Зинаида. — Я сразу же прибежала сюда! — А ко мне она вчера приходила, — сказал Андрей. — Куда? Домой? — спросила Виолетта. — Ну прям домой. В таксопарк. Откуда она знает, где я живу? Тут Виолетта начала хохотать. — Ты чего? — недоуменно спросил Ворошилов. — Чего ржешь-то? — Ой, не могу! — продолжала смеяться Виолетта. — Так ты всерьез это говоришь? Что она не знает, где ты живешь? — Ну да. А что? — А откуда она вообще про тебя узнала? Зачем пришла к тебе в таксопарк? — спросила Виолетта. — Да, Андрюх, зачем? — задала тот же вопрос Зинаида. — Да сказала, что мое такси кто-то там видел. — Что?! — вскричали в один голос Зинаида и Виолетта. — То, что слышали! — Ребята, я все же хочу узнать, что было на самом деле, — уставшим голосом проговорила Виолетта. — Да… твою мать! — заорал Андрей. — Мы же тебе битый час об этом говорим. Все, как есть, рассказали. — Все рассказали? А как он все-таки был убит? — Он был застрелен, — ответила Зинаида. — Застрелен? Но как же… Мы ведь совсем не планировали… это, — растерянно произнесла Виолетта. — О господи! — простонала Зинаида. — Ну, теперь-то ты поняла наконец, что мы здесь ни при чем? Мы-то и не собирались в них стрелять и убивать! — Андрей, расскажи еще раз, как это… было. Ну, что вы увидели, — попросила Виолетта. — А то я рехнусь тут с вами. — Мы сами скоро рехнемся, — сказал Ворошилов. — Мы подошли к машине, заглянули в нее. Он лежал там и не шевелился. И водила тоже не шевелился. Я почувствовал, что здесь что-то не то. Потом я увидел его рану. Зина тоже заглянула, и ей… Стало плохо. — Я никогда прежде не видела мертвых, — всхлипнула Зинаида. — То есть убитых. То есть застреленных. Я вся затряслась как в лихорадке. Виол, ну поверь же ты, наконец. — Да, поверь нам, — подхватил Андрей. — Разве мы сделали что-нибудь подобное? Мы же планировали все совсем по-другому! Зачем же мы стали бы в него, в них стрелять? А главное, из чего стрелять? Говорю же я тебе: до нас там кто-то был. Вот он его и убил. Наступило молчание. Я решила, что настала моя очередь и, решительно толкнув дверь, вошла в прихожую. Андрей, Зинаида и Виолетта уставились на меня, как на привидение. — Вы кто? — спросила Виолетта. — Это она… она, частный… — запинаясь, начала Зинаида. — Я частный детектив Татьяна Иванова, — сказала я. — Я предлагаю всем пройти в комнату. Парень и девушки пошли вперед. — Ну а теперь расскажите все, как было, — попросила я, когда мы расположились в довольно уютной гостиной. Перебивая друг друга, молодые люди стали рассказывать. По их словам получалось, что Бартелеймонов и Никита Лукашов были застрелены еще до того, как Зинаида и Ворошилов на его такси «Ауди» добрались до лесополосы. Виолетта узнала, когда Бартелеймонов повезет деньги — отдавать долг. Она сообщила об этом Зинаиде и Андрею. Сообщники разработали план, по которому «Ауди» Ворошилова встанет поперек дороги. На самом узком месте, на котором двум автомобилям никак нельзя было разъехаться. Поэтому машина Бартелеймонова волей-неволей должна была остановиться.