«Ну, возможно, секс и снимает чувство одиночества, — подумала я, — но почему она так нервничает при каждой нашей встрече? Насколько можно судить по той сцене, которую я наблюдала в лесополосе, там Светлана вела себя не в пример спокойнее. Во всяком случае, такой нервозности там не было, это уж точно. А зачем она приплела сюда суицид? Для красного словца, что ли?» — Светлана Владиславовна, — начала я, но Бартелеймонова меня перебила: — Ну что?! Что еще?! Долго вы еще будете меня мучить? — Бартелеймонова отняла руки от лица и посмотрела на меня со страдальческим выражением. — Ладно, — Светлана вдруг сникла, — задавайте свои вопросы, добивайте меня… — Итак, Светлана Владиславовна, был застрелен ваш супруг. И я хочу понять… Бартелеймонова снова взвилась: — Что вы хотите понять, что?! Как мы с ним жили? С этим… моим супругом, — последнее слово она произнесла с издевкой. — Никто не знает, как мы жили на самом деле! Даже мой отец! Я не могла рассказать ему о своей жизни из гордости! Как я могла признаться отцу, что муж изменяет мне направо и налево, как? Я и себе долго не могла признаться в том, что он женился на мне только из-за денег! Исключительно из-за денег! Это настолько унизительно! Я не так представляла себе свою семейную жизнь, совсем не так! Были периоды, когда он совсем не появлялся дома. И не считал нужным позвонить, предупредить, что не придет… ночевать. Хотя зачем нужны были эти звонки? Я же и так знала, где он и с кем! Бартелеймонова снова закрыла лицо руками и зарыдала. — Послушайте, Светлана, успокойтесь, пожалуйста, — сказала я. — Почему вы думаете, что ваш супруг преследовал в браке с вами только меркантильные цели? Ну да, возможно, материальный расчет и был, я готова с вами согласиться. Но ведь со временем люди привыкают друг к другу. Поэтому, я думаю, нельзя говорить о том, что у Константина Александровича к вам не было совсем уж никаких чувств. — Нет, вы не понимаете, — сквозь слезы проговорила Бартелеймонова, по-прежнему не отнимая рук от лица. — Мне известны все подробности его… времяпрепровождения, добрые люди постарались, посвятили во все… тонкости. Я знаю все до мельчайших подробностей. Он тратил на своих шлюх прорву денег! А ведь мой отец помог ему организовать бизнес, мой отец дал ему деньги! А он! Да, я рада тому, что его нет! Рада, понимаете! Можете сажать меня в тюрьму! — Во-первых, я в тюрьму не сажаю, — спокойно сказала я, — а во-вторых, в тюрьму сажают только за преступление. Если человек испытывает определенные чувства, такие, как, например, вы, то это еще не повод для лишения свободы. Вы мне просто расскажите о том, как вы жили с Константином Александровичем. — Господи! — Бартелеймонова отняла руки от лица, — ну что я еще могу рассказать? Плохо мы с ним жили, очень плохо. Мы были как квартиранты, нет, не так. Как чужие друг другу люди. Мы едва разговаривали. А последнее время практически и не разговаривали, молчали в основном. И я вам одно могу сказать: я не имею никакого отношения к убийству Константина. Вот, хотите — верьте, хотите — нет. Я поняла, что Светлана действительно не причастна к преступлению, настолько убедительно она произнесла последнюю фразу. Кроме того, Светлана не производит впечатления человека, который мог организовать устранение супруга. Но оставался еще ее любовник. Мог ли он устранить Константина Бартелеймонова, не посвящая в это Светлану? Вполне мог. Ведь если, как говорит Светлана, Константину в его бизнесе помог Владислав Николаевич, то заинтересованность в таком тесте у любовника определенно могла быть. Наконец, после смерти Константина его долю наследует Светлана. Надо полагать, в денежном выражении это большая сумма. Кстати, пора познакомиться с этим мужчиной. — Светлана, скажите, кто этот мужчина? — спросила я. — Тот, с кем вы были на месте гибели вашего супруга и который сейчас одевается в соседней комнате? — Меня зовут Аркадий Сергеевич Сокольников, — сказал мужчина, появляясь в гостиной. — Света, пойди отдохни, а мы пока поговорим с Татьяной Александровной. Бартелеймонова медленно встала и пошла в комнату, из которой только что вышел Сокольников. — Так что вы мне хотите сообщить, Аркадий Сергеевич? — спросила я, когда дверь за Светланой закрылась. — Я и Константин незадолго до его убийства были в казино ночного клуба «Странник», — сказал Сокольников, садясь на диван. — Ну… казино не совсем легальное, конечно. То есть совсем нелегальное… Но для своих людей, как говорится, в общем… — Понятно. А откуда вы знаете Константина Александровича? — спросила я. — Мы вместе работаем, — ответил Сокольников. — А-а, так вы — племянник секретаря Бартелеймонова Елизаветы. Так? — Да, совершенно верно, — подтвердил Аркадий. — Такая вот метаморфоза: племянник старше своей тетушки. Но это так, не важно, просто к слову пришлось. Я хотел сказать, что дней за пять до убийства Константина мы были с ним в казино у «Странника». И вот ему настолько не повезло, что он проиграл в рулетку очень большую сумму. Я даже не решаюсь ее озвучить. — И что было дальше? — спросила я. — А дальше деньги надо было отдавать, а их у Кости с собой не было. То есть, в принципе, они были, но он не мог все их снять в одночасье. К тому же просто так их, деньги, я имею в виду, из бизнеса не вынешь. Без ущерба для дела. — И как же Константин Александрович вышел из этого положения? Возникли определенные сложности? — Да нет, все закончилось вполне благополучно. Константин отправился к управляющему казино, поговорил с ним, потом вышел из его кабинета, сказал, что он все уладил, и мы отправились по домам. — А как понять, что он все «уладил»? Иными словами, Константину Александровичу дали деньги в долг? Поясните, пожалуйста, — попросила я. — Ну, если подробно все описывать, в деталях, то дело было так. Когда Костя проигрался, естественно, он поначалу нервничал. Еще бы! Такая сумма! Ну, мы пошли с ним в курилку, постояли там, покурили. Потом Костя пошел к управляющему и о чем-то с ним поговорил. — Вы при их разговоре присутствовали? — Нет, они разговаривали без меня. Я в это время в баре был. Потом смотрю, идет Костя и уже не такой смурной. Вроде бы даже повеселел немного. — И что дальше? Он вам рассказал подробности своего разговора с управляющим? — Нет, мне он подробно ничего не рассказал. Заметил только, что все утряслось. Потом — это было уже несколько дней спустя — Костя сказал, что продал дачу. Ну, чтобы заплатить долг, — пояснил Сокольников. — А что, разве дача стоит таких денег? Вы только что сказали, что Константин Александрович проиграл очень большую сумму. — Ну, это не просто дача, а можно сказать, загородный дом. Получилось так, что дачу Косте оставила в наследство бабушка. Или подарила, я точно не знаю. Короче, эта дача стала собственностью Кости. А он потом перестроил ее, вложился прилично. Так что получился, можно сказать, очень даже неплохой особняк. — Скажите, а Светлана Владиславовна знает о том, что ее супруг проиграл такую сумму? — задала я следующий вопрос. — Нет-нет! — Аркадий опасливо покосился на дверь, за которой находилась Бартелеймонова. — Если бы она узнала… Тут такое было бы! В общем, Костя очень просил меня, чтобы я ничего Свете не говорил. Сам он, конечно же, тоже ничего ей не сказал. — Хорошо. Значит, о проигрыше на крупную сумму знали только вы и еще… управляющий казино? Так? — Да, получается, что так. — Значит, Константин Александрович продал дачу-особняк и готов был рассчитаться с казино. Я вас правильно поняла? — я сделала уточнение. — Да, совершенно верно, все так, — подтвердил Аркадий. — Кому Константин Александрович продал дачу, вы знаете? — спросила я. — Да, конечно. Это топ-менеджер банка «Реконструкция» Степан Домерщиков. Так удачно совпало, что Степа собирался приобрести недвижимость, ну а Косте необходимы были деньги. Я подумала, что в свете услышанного от Аркадия Сокольникова начинает прорисовываться версия убийства Константина Бартелеймонова, мотивом которого является невыплаченный долг. Но ее необходимо было проверить. Ведь то, что, по словам Сокольникова, Константин Бартелеймонов планировал расплатиться с казино, это только догадки. Потому что Аркадий точно не знал, отдал Константин свой огромный долг или нет. Обстоятельства могли измениться, и планы должника Бартелеймонова — тоже. Надо было выяснить точно: висел на Бартелеймонове долг или нет. Если долг был погашен, то, соответственно, эта версия отпадает и следует искать другой или другие мотивы. Поэтому необходимо будет отправиться в казино и там, на месте, выяснить все подробности. Кроме того, следует нанести визит к главному бухгалтеру компании «Прометей». Правда, он находится в больнице. Но это ничего. Поговорить-то с ним можно будет. — Скажите, Аркадий, в какой больнице находится ваш главный бухгалтер? — спросила я. — В Первой клинической больнице. Но вряд ли к нему пускают посетителей, — предупредил Сокольников. — Возможно, он даже еще в реанимации находится. Выйдя из дома Светланы Бартелеймоновой, я стала решать, куда мне следует отправиться в первую очередь: в казино или в больницу к главному бухгалтеру Леониду Григорьевичу Сидельникову. Если даже Сидельников и не сможет общаться по состоянию здоровья, попытаться все равно нужно. Я подошла к зданию больницы и поднялась на ступеньки. В это время входная дверь открылась, и наружу вышла компания студентов в белых халатах. Весело переговариваясь, они спустились вниз и пошли по одной из аллей на территории больницы. Я вошла в вестибюль и, пройдя по коридору, подошла к справочному окну хирургического отделения. Там уже собралась внушительная очередь. Между тем дежурная — молодая девушка с копной коротко постриженных темно-русых волос о чем-то говорила по телефону. Женщина, которая стояла первая в очереди, стала стучать в окошко. — Вам чего? — оторвавшись от трубки, спросила девушка. — Я, между прочим, по телефону говорю, не видите, что ли? — А вам не по телефону надо болтать, а отвечать на вопросы, — сказала женщина, — смотрите, какую вы очередь собрали! — А вы мне не указывайте, что мне надо делать! — огрызнулась дежурная. — Без вас знаю! Не маленькая! — Это точно, что не маленькая, — заметила еще она женщина, стоявшая позади. — Не маленькая, но наглая. — Это вы наглая! — вскипела дежурная. — Вы что себе позволяете? — Это вы в рабочее время болтаете по телефону! Я сейчас пойду и пожалуюсь на вас главврачу! — Да пожалуйста! Хоть министру! — отозвалась девушка, но разговор по телефону все-таки закончила. — Ладно, Наташ, — сказала она своей собеседнице, — я тебе потом позвоню, тут поговорить нам с тобой все равно не дадут. Пока. Чмоки-чмоки… И тебе тоже. Попрощавшись, девушка положила трубку и, неприязненно посмотрев на женщину, стоявшую перед окошком, процедила: — Говорите. — Я хочу узнать, у вас делают КТ? — спросила женщина. — Чего? — КТ, говорю. Компьютерную томографию, — расшифровала женщина. — Женщина, вы что, совсем, что ли? Откуда я знаю? — Здрастти вам, — язвительным тоном сказала женщина, — а кто же знает? Я же в справочное окно обратилась, а не в нотариальную контору или в собес! Девушка позвонила по параллельному телефону и спустя минуту выдала: — Делают вашу компьютерную. Следующий! Кто там по очереди? — А я хочу узнать… — начала было другая женщина, но первая ее оттолкнула и перебила: — Я еще не все спросила. Сколько стоит КТ? — Женщина!!! — буквально завопила дежурная. — Идите в кабинет, там вам все скажут! Вообще уже! Говорите, следующий! Женщина передо мной задала свой вопрос, дежурная ей ответила. Следующей была моя очередь. Но не успела я сказать и слова, как снова зазвонил телефон. Дежурная тут же схватила трубку: