– Скучаю по своему потолку. – Что? – засмеялся Зейн. Слабая улыбка тронула мои губы. – Дома у меня на потолке есть эти удивительно безвкусные, светящиеся в темноте звезды. Белые. Не зеленые. Я не настолько безвкусна. – Я и не думал так, – пробормотал Зейн. – Помню, что видел их. – В любом случае мне нравится смотреть на них снизу вверх, – я пожала плечами, отчего немного заболела спина. – Немного глупо, знаю. – Это не так, – ответил он. – Это знакомо. Интересно, буду ли я когда-нибудь снова лежать под ними. – Могу спросить? Я кивнула: – Конечно. – Что именно произошло с твоей матерью? Не хочется поднимать эту тему, и я чувствовал себя дерьмово из-за этого, когда мы были у Рота и Лейлы. Но ты сказала, тот Страж считал тебя… – Мерзостью? – со вздохом перебила я. Не особо хотелось говорить о маме, потому что это всегда заканчивалось одинаково: я задавалась вопросом, почему никогда не вижу ее призрак или дух. Но с Зейном я хотела поговорить о ней. Может, потому, что он не знал меня, когда это случилось, и поэтому было легче ему открыться? Или, может, потому, что, в отличие от Джады или Тая, он знал, каково это – потерять родителя? Я не была уверена. – Моя мама была обучена. Ты знал об этом? – Нет. Легкая улыбка тронула мои губы. – Она хотела пройти обучение на случай, если что-то случится. Она была такой сильной, не хотела, чтобы кто-то заботился о ней, пока она сидела без дела. – Звучит ужасно похоже на ее дочь. Это сделало мою улыбку еще шире. – Это комплимент. – Вполне. Кто ее обучал? – Тьерри и Мэттью. Они… любили ее, – сказала я, перекатываясь на бок, лицом к Зейну. – Думаю, они все еще оплакивают ее смерть так же сильно, как я. – Пришлось сделать неглубокий вдох. – Райкер был Стражем, которому моя мама доверяла, впрочем как и Мэттью с Тьерри. Они были друзьями, и… он всегда был добр ко мне, но я… все испортила. – Как ты могла все испортить? Я закрыла глаза. – Это случилось примерно за год до убийства мамы. Мне было шестнадцать, и я тренировалась с Мишей. Он взял надо мной верх. – Я сделала паузу. – Он часто побеждал меня, потому что знал мои слабости и использовал их, чтобы заставить меня совершенствоваться. – В этом есть смысл. – Да. – Я думала о том, как Миша намеренно оставался в моих слепых зонах, чтобы научить меня реагировать, даже когда я не могла видеть, что происходит. – В любом случае я разозлилась… И, как ты уже понял, я могу быть немного импульсивной. – Совсем немного, – повторил Зейн, и я услышала нежность в его голосе. – Ну, Миша действительно приставал ко мне, просто дурачился, но я потеряла самообладание. Позволила благодати взять верх, чтобы напомнить ему, что в конечном счете он не сможет меня победить. В общем, вела себя по-идиотски, и… Райкер увидел меня. Я этого не знала и не понимаю, как он там оказался. Он никогда не приходил на тренировочные базы, но… с тех пор он знал, кто я. Райкер видел во мне мерзость и угрозу для других Стражей. Он знал, что я могу привлечь демонов в общину. Он рассказал нескольким членам клана, и они решили, что меня следует… убрать. – Господи, – в голосе Зейна звучал ужас. – Самое неприятное, он ждал почти год, чтобы прийти за мной. Год притворялся моим другом, был добр к маме и скрывал, что ненавидит меня, – я прерывисто вздохнула. – Обычно я посещала врача в Моргантауне, и Райкер нас часто сопровождал. Но в тот раз все было по-другому. После приема, по дороге домой, он притормозил и сказал, что с машиной возникла проблема. Мы с мамой вышли, и вот тогда он сделал свой ход: перевоплотился и подошел ко мне. Я была так потрясена и просто стояла там. А мама – она закрыла меня собой… Я перевернулась на спину, Зейн молчал. Когда я вытянула ноги, каким-то образом мы стали ближе. Моя нога лежала рядом с его. – Меня почти всю жизнь учили контролировать свою благодать. Чтобы не использовать ее, пока не придет время. Но если бы я использовала ее, то могла остановить Райкера – так же, как и Клэя. Я могла спасти маму… – Тринити, не ходи дальше по этому пути. Даже не зная тебя до этого, уверен, ты винила себя все это время. Ты не несешь ответственности за смерть мамы. Я сглотнула, все еще совершенно сбитая с толку тем фактом, что вообще заговорила об этом. Джада была бы так шокирована, что захотела бы записать этот момент. – Правда? Но вдруг это было именно то время, когда я должна была использовать благодать? Что, если я воспринимаю «быть призванной своим отцом» слишком буквально? Что, если… – Остановись. Ты не несешь за это ответственности. Ты не причинила маме вреда. Это сделал тот Страж. Он. Не ты. Я знала, что не причинила ей вреда своими руками, но не могла отделаться от мысли, что причинила ей вред своими действиями. Было трудно смириться с тем, что в конце концов мое поведение сыграло роль в цепи событий, которые привели к ее смерти. Зейн долго молчал. – Я думаю… Иногда мне кажется, мой отец все еще здесь. Я посмотрела на него, сжав губы. – Будто я могу… чувствовать его. Знаю, его здесь нет, но иногда просто забываю, что он умер. И тогда ловлю себя на том, что хочу ему кое-что рассказать. И тут меня осеняет. Его нет. – Со мной такое тоже бывает, – призналась я. – Не думаю, что это когда-то закончится. – Да, вероятно, ты права. – Зейн глубоко вздохнул, и я почувствовала это. – Ближе к концу между нами не все было гладко. Мы почти не разговаривали друг с другом. Я смогла сложить два и два из того, что он рассказал мне ранее. – Из-за Лейлы? – Да, из-за нее. – Зейн снова замолчал, так надолго, что мои глаза уже начали закрываться, когда он заговорил. – Но перед смертью отец начал понимать: то, кем кто-то родился и кем стал, не определяет, хороший он или плохой. Жизнь, даже для существ, которые, как мы думаем, не обладают свободной волей выбирать между добром и злом, – это не сумма ДНК. Все… намного сложнее. – У вас был шанс поговорить об этом до того, как он умер? – спросила я. – Немного. – Зейн замолчал. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он снова заговорил: – Не против, если я выключу свет? Мои глаза открылись. – Ты уходишь? – Если ты этого хочешь. – Я не хочу, чтобы ты уходил. – Тогда пока не буду. – Он сделал паузу. «Пока» повисло в пространстве между нами. – Ты можешь остаться ненадолго? – Да. – Кровать немного сдвинулась, когда он потянулся к свету. Мгновение спустя комната погрузилась в темноту. – Фотография? Ты похожа на свою маму. Я улыбнулась. – Знаю. – Кстати, хороший материал для чтения. – Заткнись. – Моя улыбка стала шире. Должно быть, он увидел книгу до того, как выключил свет. – Это любимая книга моей мамы. И моя тоже. – Может быть, мне стоит ее прочитать. – Не уверена, что «Викинги» тебе понравятся. – Никогда не знаешь наверняка. – Последовала пауза. – Думаю, моему потолку не помешали бы звезды. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, о чем он говорит. – Правда так думаешь? – Да, – Зейн тихо усмехнулся. – Ты говоришь так, будто не веришь мне. – Думала, звезды покажутся тебе ребячеством или чем-то в этом роде. А еще я не могу представить твой потолок со звездами. – Я полон сюрпризов, Тринити. Мои пальцы на ногах подогнулись от того, как он произнес мое имя. Не знаю, сколько времени прошло после этого, но я все еще не спала, и я… хотела узнать больше о Зейне.