Мускул напрягся на его челюсти, когда взгляд снова заскользил вверх. Не прерывая зрительного контакта, Зейн поднял руку и протянул мне полотенце. Я взяла его, но не прикрылась. – Лифчик тоже нужно снимать? Зейн приподнял бровь. Прошло несколько секунд. – Наверное, так будет проще. На крошечную секунду я представила, как срываю лифчик прямо у него на глазах. Зейн, вероятно, умрет прямо здесь и сейчас. Выражение его лица стоило бы такого поступка, но я струсила еще до того, как всерьез задумалась об этом. – Можешь отвернуться? Зейн выгнул бровь и демонстративно повернулся в сторону душа, подальше от зеркала. Согнувшись в талии, я положила полотенце на раковину, а затем расстегнула лифчик. Он соскользнул на пол, и я засунула его под упавшую рубашку, а затем подняла полотенце и прижала к груди. Я могла видеть свою спину в зеркале, и она действительно выглядела как шахматная доска из розового и голубого. – Я готова. – После этих моих слов Зейн повернулся. – Господи, – проворчал он, и отнюдь не в ответ на мою почти наготу. – Не могу поверить, что ты ничего не сказала. И не говори, что это не больно. Это должно быть больно, Тринити. Так и было. – Я крепче, чем кажусь. – Да, но мне следовало получше присматривать за тобой. – Это не твоя вина, – сказала я, принюхиваясь, пока он отвинчивал крышку на банке. Запах напомнил мне «Айси Хот»[10], но под ним скрывалось что-то еще. – Что это? – Мазь, которую приготовила Жасмин. Это жена Деза. Она действительно хороша в таких вещах. Это смесь арники, куркумы и ментола. Думаю, в ней даже может быть немного гамамелиса. Это противовоспалительное средство, оно уменьшает боль и отек. Эта штука творит чудеса. Затем Зейн коснулся пальцами моей кожи, и я вздрогнула от прикосновения. – Извини, – пробормотал он. Мазь была холодной и скользкой, но именно его пальцы вызвали такую реакцию. За исключением того, что Зейн время от времени брал меня за руку или сбивал с ног, у него не было привычки прикасаться ко мне. И теперь он действительно прикасался ко мне. Он нанес густой бальзам на мою кожу, а затем провел вверх и вокруг. Его пальцы коснулись боковой части груди, и я почувствовала странное тепло, когда подняла взгляд к зеркалу. Все, что я могла видеть, – Зейн стоял позади меня, такой невероятно высокий и широкоплечий. Его золотистая голова была склонена, он полностью сосредоточился на том, что делал. Увиденное не помогло мне остыть. – Какая она – Жасмин? – спросила я, стараясь не думать о том, что была топлес. Он усмехнулся. – Она и ее сестра Даника вроде как сопротивляются системе, когда могут, но ей и Дезу повезло. Они любят друг друга по-настоящему, у них двое детей. Они оба – невероятные. Их девчушка, Иззи, только учится перевоплощаться и летать. Продолжает целенаправленно стремиться прямо к потолочному вентилятору. – О боже, – пробормотала я, подумав про Арахиса, который просто обожал вентиляторы. Мое тело дернулось само по себе: я молилась, чтобы Арахис не появился внезапно. – Мне всегда нравится наблюдать за малышами в общине, когда они начинают меняться. Восхитительно видеть, как они учатся ходить и пользоваться крыльями. – Извини, – пробормотал Зейн, когда я снова дернулась. – Все в порядке. – Странно, но мне было очень жарко, несмотря на холодный бальзам. Зейн продолжал. Его пальцы скользили под краями полотенца вдоль моих ребер, заставляя меня дрожать. Я не могла вспомнить, были ли там синяки. Когда руки Зейна вернулись к спине, я не была уверена, что должна испытывать: облегчение или разочарование. – Как думаешь, я смогу встретиться с Жасмин и Даникой? – спросила я, отчаянно пытаясь отвлечься. – Если хочешь, то почему бы и нет, – его спокойный ответ тоже согрел меня изнутри. – Мне бы этого хотелось. Взгляд Зейна метнулся вверх, на секунду встретившись в зеркале с моим. – Тогда я позабочусь об этом. Прошло еще несколько секунд, и я начала думать о странных вещах: на самом деле о чем угодно, лишь бы отвлечься от его рук. – До того, как узнать, кто я такая… Вернее, до того, как понять, кто я такая, в детстве мне хотелось стать совершенно разными людьми. И никогда той, кем я стала сейчас. – И кем же ты хотела быть? – О, там столько нелепостей. – Сомневаюсь в этом. Я фыркнула. – После просмотра «Парка Юрского периода» я хотела стать археологом. – Не думаю, что это нелепо, – сказал Зейн, и хотя нельзя было увидеть его улыбку, я могла ее почувствовать. – И я хотела разводить лам. Рука Зейна снова замерла. – Лам? – Да, – я хихикнула. – Даже не спрашивай почему. Понятия не имею. Просто хотела ферму лам. Думаю, они самые удивительные животные на свете. Ты знаешь, что на них могут кататься дети? А вот взрослые – нет. Это было бы очень неудобно и для тебя, и для ламы. – Нет, я этого не знал, – Зейн усмехнулся. – Это, наверное, самая странная вещь, которую я слышал за последнее время, – его ловкие пальцы скользнули по моему позвоночнику. – Ты хотела поступить в колледж? – Да, – я сделала глубокий вдох, и до меня донесся прохладный аромат ментола. – Но моя мама всегда была против. Знаешь, до того, как понять, кто я такая, мне хотелось немного повидать мир, – призналась я. – И это странно, потому что впервые, когда я увидела округ Колумбия во время поездки к Роту, это напугало меня. Звучит глупо, не так ли? Рука Зейна замерла. – Нет. В городе есть что посмотреть, если ты не привыкла видеть людей. Кривая усмешка тронула мои губы. – Это было ошеломляюще. Так много людей! Не могу сказать, сколько раз мне было трудно понять, жив человек или мертв, когда мы шли по улице. – Это, должно быть, неудобно, – рука Зейна снова начала двигаться, и моя спина немного выгнулась. Мне потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями. – Немного. – Кстати, о призраках. О том, кто приехал с тобой. – Арахис? – Да. – Пауза. – О нем. Он может… передвигать предметы? Я ухмыльнулась. – Да. Он что-нибудь передвинул? – Сегодня утром мои ботинки были в холодильнике. У меня вырвался смешок. – Прости. Арахис очень… очень странный, но он безобидный. Просто хочет твоего внимания и таким образом это демонстрирует. – Могу я быть честным? – Да. – Я пытаюсь игнорировать тот факт, что он теперь обитает в моем доме. – На самом деле он не обитает, – сказала я. – Думай об этом как о совместном проживании. Зейн фыркнул. – Я почти закончил, – его рука была с другой стороны, разглаживая мазь на моем боку. – Ты уже должна чувствовать себя лучше. – Так и есть.