– Так и есть. – Тогда присаживайся и позволь мне покормить тебя. Я так и сделала, вскочив на табурет. Зейн выключил плиту. На островке стояли две тарелки, накрытые бумажным полотенцем. – Ты пьешь кофе? – спросил он, оглядываясь на меня через плечо. Я покачала головой. – У меня есть немного апельсинового сока. – Это прекрасно, – я начала спускаться. – Могу достать его, если ты ска… – Оставайся на месте, – Зейн подошел к шкафчику и взял стакан, затем направился к холодильнику. – Подумал, что после увиденного зрелища, как за тобой гоняются голые Звери, завтрак – наименьшее, что я могу сделать. Я вздрогнула. – Мне понадобятся годы интенсивной терапии, чтобы стереть эти воспоминания. – Нам обоим, – Зейн поставил передо мной тарелку и стакан с апельсиновым соком, и я быстро расправилась с беконом. Он был соленым и в то же время сладким. Со вкусом клена, и мне пришлось сдержаться, чтобы не облизать пальцы, когда бекон исчез. Зейн допил чашку черного кофе, глядя на меня поверх края своей кружки. – Что? – спросила я, проводя пальцем по краю своей тарелки. – У тебя действительно хорошо получается. – Что? Поедать бекон? Я очень искусна в этом, просто профи. Он ухмыльнулся. – Все это. Ты никогда раньше не патрулировала, и, хотя сражалась с демонами, для тебя это не обычное дело. Тем не менее прошлой ночью ты действительно хорошо справилась. Довольная комплиментом, я заставила себя пожать плечами. – Это то, для чего меня готовили, понимаешь? Может, я и не сражаюсь с голыми Зверями, но всю свою жизнь тренировалась с… – Я замолчала, мой взгляд упал на пустую тарелку. Я пожалела, что у меня нет больше бекона и, может быть, шоколада. Много шоколада. – Мишей? – тихо спросил Зейн. Я кивнула. – Мы целую вечность готовились к тому дню, когда нас призовут. – Призовут для чего? – Знаешь, это никогда особо не оговаривалось, – ответила я, соскальзывая со стула и морщась, когда он толкнул меня в спину. – Знаю только, что в какой-то момент мой отец призовет нас на бой. Зейн опустил свою кружку. – Что это было? – Что было что? – Ты только что вздрогнула, – понимание промелькнуло на его выразительном лице. – Ты ранена? – Все в порядке. – Я отнесла свою тарелку к раковине. Технически я была в порядке. Внезапно Зейн оказался позади меня, двигаясь быстрее, чем я могла отследить. – Ненавижу, когда ты так делаешь! – огрызнулась я. – Ага, – Зейн ухватил край рубашки, игнорируя мои протесты, и поднял ее. А затем тихо выругался. Знаю, что он увидел. Я проверила это в зеркале в ванной, когда встала сегодня утром, чтобы принять душ. – Почему ты ничего не сказала, Тринити? Вырвав свою рубашку из его хватки, я подошла туда, где стоял мой апельсиновый сок, и взяла его. – Все нормально. – Это не нормально, – парировал Зейн. – Твоя спина похожа на изношенную боксерскую грушу. Я нахмурилась. – Хорошее описание. – Это случилось вчера? Или так было уже какое-то время? – Вчера. Наверное, когда меня сбросили с платформы. – Ты должна была об этом сказать! Сделав глоток, я повела плечом. Зейн прошелся вокруг меня, его босые ноги шуршали по цементу. – Почему ты ничего не сказала? – он зашел за островок и, открыв один из ящиков, достал какую-то баночку. – Не знаю. – Честно говоря, мне не хотелось, чтобы он думал, будто я ною. – Ты можешь быть крутой Истиннорожденной, но ты все еще наполовину человек. Твое тело нежнее и чувствительнее, чем у Стражей, и будь ты полностью человеком, тебя бы убили дюжину раз прошлой ночью, – он посмотрел на меня с того места, где стоял, его взгляд был пронзительным даже на таком расстоянии. Я закатила глаза. – Просто не хотела, чтобы это выглядело так, будто я жалуюсь. Все на самом деле не так уж плохо. Просто синяки, и они скоро пройдут. – Просто синяки? – когда Зейн вернулся ко мне, я поняла, что у него что-то в руке. – Я не привык… патрулировать с полулюдьми, поэтому не знаю твоих пределов. Мне нужно знать их, чтобы ты не навредила себе. – Я не ранена. – Позволю себе не согласиться, – он взял мою свободную руку. – Это первый раз, когда ты ежедневно сталкиваешься с демонами. Даже ты не знаешь своих пределов. – Ты слишком остро реагируешь. – Видела свою спину? – спросил Зейн, затаскивая меня в спальню, а затем в ванную, где включил яркий свет. Я поморщилась. – Видела, и там нет ничего особенного. Зейн отпустил мою руку. – Только ты можешь спорить со мной о состоянии своей спины, – он поставил банку на столешницу. – Мне нужно, чтобы ты разделась до пояса. – Что? – я уставилась на него, разинув рот. – Обычно парни говорят, что я красивая, прежде чем просят снять рубашку. Он бросил на меня вежливый взгляд. – Это все, что тебе нужно, чтобы снять рубашку? Ты очень красивая, Тринити. Мои глаза сузились, когда я поставила свой апельсиновый сок на раковину, чтобы не выплеснуть его в лицо Зейну. – Это не все, что мне нужно. И большое тебе спасибо: ты даже сказал так, будто не это имел в виду. – О, именно это я и имел в виду. – Неважно. Зачем нужно снимать рубашку? – Чтобы я мог нанести это, – он поднял банку, – тебе на спину. Это ускорит заживление, и если у тебя нет двойного сустава, тебе понадобится помощь. Мне нужно увидеть твою спину. Я уставилась на него. Он выдержал мой пристальный взгляд. – Ты ведешь себя нелепо, Тринити. Я не пытаюсь увидеть тебя полуголой. Просто хочу убедиться, что ты не пострадала больше, чем я уже видел. А еще хочу, чтобы ты исцелилась, – прежде, чем мы продолжим патрулирование. Крошечная часть меня была… разочарована: Зейн не пытался раздеть меня, потому что я ему нравилась. Насколько это было запутанно? Понятия не имею, почему меня это разочаровало. Такого не должно быть. Зейн из числа вечных джентльменов – надоедливый и умный, но джентльмен до мозга костей. Однако странный приступ разочарования превратился во что-то взрывоопасное. Не знаю точно, почему я сделала то, что случилось дальше. Был целый список причин, по которым я потеряла контроль, так что в моем поступке можно обвинить любую из них. Выдержав пристальный взгляд Зейна, я наклонилась и стянула с себя рубашку, а затем позволила ей упасть на пол. – Теперь доволен? Зейн был неподвижен, продолжая удерживать мой взгляд. Это продолжалось так долго, что я подумала: может, он заснул, стоя с открытыми глазами? Но через какое-то время его взгляд опустился, и я затаила дыхание. На мне не было ничего сексуального. Обычный бюстгальтер: черный с фестончатой каймой на чашечках.