Хороший вопрос. – Не знаю. Наверное, что это невероятно. – Большинство сделало бы так же. – Но? – Но, думаю, то же большинство подумало бы, что видеть призраков и духов – также невероятно, – сказал он. Мои брови нахмурились, когда я взглянула на Арахиса, который отшил меня. Мои губы дрогнули. – Видеть призраков и духов – не то же самое, что работать с демонами. – Это не так, но для некоторых людей призраки и духи – это демоны. – Как они смеют! – ахнул Арахис. – Но это неправда, – возразила я. – Не утверждаю, что это так, но есть люди, которые в это верят. Я нахмурилась, глядя на него. – Какой смысл ты пытаешься донести своим чубаккским аргументом? – Чубаккским аргументом? – Да, ты просто произносишь кучу бессмысленных слов и связываешь их вместе, как будто они что-то значат. Зейн выглядел так, словно боролся со смехом. – Я хочу сказать, что Стражи не чисты и невинны только по факту своего рождения. То же самое можно сказать и о демонах: не все они злые и продажные. У меня отвисла челюсть. Зейн говорил, что некоторые демоны не были злыми? Но это совершенно точно сумасшествие с добавлением опасного соуса! – Ты так думаешь из-за полудемона, которого принял твой клан? – спросила я. Все в нем изменилось в одно мгновение. Челюсть напряглась, а глаза превратились в лед. – Это не твоя забота. Тебе еще что-нибудь нужно? Если нет, то у меня есть дела. Я отпрянула назад, уязвленная неожиданным холодом и очевидным выпроваживанием. – Ладно. Больше ничего не нужно, – я двинулась, чтобы уйти, затем остановилась. – Кстати, на твоем комоде сидит призрак, – сказала я и злобно улыбнулась, когда увидела, как кровь отхлынула от его лица. – Его зовут Арахис, и ты ему очень понравился. Развлекайся! Глава 13 Разговор с Зейном не выходил у меня из головы до полудня, мешая сосредоточиться на чем-то другом. То, как Зейн закрылся после вопроса о полудемоне, было красноречивее всего. А еще он намекнул, что не все демоны злые. Я не могла переварить это. Точно так же, как не могла осознать, что говорила с ним о том, что чувствовала после убийства Клэя. Это заставило меня ощутить себя неуютно в собственной коже, хотя после сделанного прошлой ночью я не должна была чувствовать ничего, кроме принятия. В конце концов, Мэттью и Тьерри правы. Я была оружием. А оружие не может чувствовать себя плохо после убийства в целях самообороны. Я вздохнула, проведя пальцами под стеклами очков. Были более важные вещи, о которых следовало беспокоиться, чем реакция Зейна или мои внезапно обострившиеся чувства. Например, то, что Клэй смог вцепиться в меня когтями. Придется усерднее тренироваться и лучше готовиться. Мне нужно понять, как работать, не полагаясь на свои глаза: я должна была быть быстрее Клэя. Я должна была быть достаточно осторожна, чтобы сохранить расстояние между нами. Арахис проплыл над кроватью, привлекая мое внимание. Он плыл задом наперед через всю комнату. Я действительно понятия не имела, что сказать по этому поводу. – Что ты делаешь? – спросила я Арахиса. – Приступаю к своим ежедневным упражнениям, – он подошел к занавешенному окну. – Я должен оставаться подтянутым. Я опустила руки. – Призраки набирают вес? – Да, – он поплыл обратно ко мне. – Не думаю, что это правда. – Ты призрак? – спросил он. – Нет, – вздохнула я. – Тогда откуда ты знаешь? – Не нужно быть мертвой, чтобы понять, что призраки, нуждающиеся в поддержании формы, не имеют логического или научного смысла. Арахис проплыл у меня над головой. – Не знал, что ты ученый. Должен ли я начать называть тебя «доктор Марроу»? Я закатила глаза. – Я собираюсь накачать пресс, как Горячий Парень, – остановившись посреди комнаты прямо под потолочным вентилятором, Арахис начал приседать. – Его зовут Зейн, – мои глаза расширялись с каждым его движением. Каждый раз, когда он приседал, лопасть потолочного вентилятора пронзала его голову. – Я буду машиной, – продолжал Арахис, кряхтя при каждом приседании. – У меня будет стальной пресс. Я собираюсь стать таким же большим, как Халк Хоган и Рэнди Сэвидж[6]. Я уставилась на него. – Нет боли, нет доли, – продолжал он. – Пот – это слава. – Ты вспотел? Арахис остановился и посмотрел на меня, как на полоумную. – Призраки не потеют. У меня отвисла челюсть. – Ты вообще слушаешь себя, когда говоришь? – Не особо, – ответил он. – Не могу поверить, что ты сказала ему обо мне, когда уходила. Я счастливо улыбнулась этому воспоминанию. – Думал, он собирается посолить и посыпать комнату шалфеем. – Это работает? – Это работает, когда это делают братья Винчестеры[7]. Я уставилась на него. – Ты такой балбес! Половина тела Арахиса исчезла, когда он ухмыльнулся мне. – Горячий балбес, – он спустился с потолка, остановившись в нескольких сантиметрах от пола. – Кстати, я действительно слышал, как Тьерри и Мэттью обсуждали что-то странное. – И ты только сейчас решил об этом сказать? – Я был занят, Трин. Мое расписание заполнено. Как ты только что видела, мне пришлось тренироваться в… – Что ты слышал? – прервала я его.