– Поднатаскалась, живя здесь. – Ты слышала о набегах на другие общины? – Да, но Тьерри не знает, что я это слышала. – Опять подглядывала за занавесом? Я подавила усмешку. – Скорее совершенно случайно задумалась у закрытой двери. – Ты часто это делаешь, да? – Достаточно, чтобы знать больше. Зейн наклонил голову. – Нет никакого смысла в том, чтобы какой-то демон пытался вторгнуться в это место, учитывая количество Стражей на разных стадиях обучения. Все так. Единственная причина, которая может иметь хотя бы малейший смысл, – если демоны знают о чем-то, что находится внутри этих стен. – Может, они потерялись. Или им скучно. – Ага, – по голосу Зейна даже отдаленно не было похоже, будто он согласен с этой мыслью. И я действительно надеялась, что он никому не расскажет, что я ему выболтала. – Кроме метания клинков и того, что я видел прошлой ночью, чему еще ты обучена? Я скрестила руки на груди и солгала: – Совсем немногому. Просто мелочи, которые мне показал Миша. – Он научил тебя метать? Миша был не единственным, кто тренировал меня: Тьерри и Мэттью тоже сыграли в этом огромную роль. – Да, но у меня это получается лучше, чем у него. Зейн усмехнулся, и этот звук был все таким же приятным, как и прошлой ночью. Его движения были быстрыми, и он метнул кинжал прежде, чем я сумела это понять. Кинжал вонзился в манекен: повернувшись, я увидела, что он вошел в живот. – Это было именно то место, куда ты целился? – спросила я, схватив все еще гудящую от удара рукоятку кинжала. – Если скажу, что да, ты мне поверишь? – Нет, – засмеялась я, вытаскивая лезвие. – Я целился в грудь. – Тогда я лучше и тебя тоже. – Похоже, – Зейн провел рукой по волосам. – Сто лет не пользовался кинжалами. – Не то чтобы тебе это жизненно необходимо. – А тебе? Вопрос застал меня врасплох, и мой разум лихорадочно пытался найти возможный – не подозрительный – ответ. – Хм, никогда не знаешь наверняка. Я ведь и в самом деле живу с расой, на которую демоны любят нападать, и совсем недавно за нашей стеной были Рейверы, – сказала я. Хорошо. Это был умный ответ, и я могла собой гордиться. – Вот для чего мне нужна базовая техника метания ножей. – Умно. Если когда-нибудь встретишься с демоном и у тебя будут кинжалы, ты сможешь защитить себя. Чего Зейн не знал, так это того, что мне, по правде говоря, не нужны были кинжалы. Если бы дело дошло до драки, я могла уложить Зейна. Я могла побороть любого Стража здесь и даже не вспотеть. Зейн протянул мне лезвие – и я убедилась, что наши пальцы не соприкасаются. – Ты видела демонов? – спросил он. – Да. А ты? Зейн рассмеялся, и это был настоящий смех. Глубокий. Гортанный. Чертовски сексуальный. – Вот ты нахалка! – Виновна по всем пунктам обвинения. – Каких демонов ты видела? Только Рейверов? – Почему ты задаешь так много вопросов? – я направилась к столу. – Мне чертовски хочется узнать о тебе больше. – Потому что я живу здесь? – я вставила кинжалы в маленькие прорези. – Если бы ты увидел меня на улице, то не посмотрел бы дважды в мою сторону. – Это неправда. Мои пальцы оторвались от кинжалов, а взгляд метнулся туда, где стоял теперь Зейн. – Я всегда смотрю дважды и даже трижды на хорошенькую девушку, – сказал он, и его легкая усмешка вернулась, изогнув одну сторону губ. – Не думаю, что уместно говорить это сейчас, но это правда. Я все еще смотрела на него. Ухмылка превратилась в широкую улыбку, согревая эти холодные голубые глаза. – Я перешел черту? – Нет, – я моргнула, снова сосредоточившись на сумке. Соединив края, связала их вместе. – Твое любопытство приведет тебя к одному большому разочарованию. – Почему ты так думаешь? – Потому что я не очень интересная. – Это, пожалуй, самое нелепое из всего, что я слышал за весь день. Я подавила усмешку. Если бы он знал всю правду! – Моя мама знала Тьерри до того, как он стал герцогом, он тогда жил в Нью-Йорке. На нее напал демон, она подверглась его воздействию, когда я была ребенком, а остальное уже история, – процитировала я то, что Тьерри велел мне говорить. – Когда Тьерри стал герцогом, мы переехали сюда вместе с ним. – Твой отец здесь? Почти истерический смех вырвался из моего горла. – Нет. Но он где-то рядом. Брови Зейна нахмурились, будто он пытался разобраться в сказанном. У него никогда не выйдет. Даже с наличием самого буйного воображения. – А твоя мать? Я отвела взгляд – и острая вспышка боли пронзила мою грудь. – Ее нет. Зейн долго не отвечал. – Нет – в смысле… она погибла? Кивнув, я проглотила внезапный комок, который всегда появлялся, когда я думала о маме. – Да. – Мне жаль это слышать, – сказал Зейн, его взгляд блуждал по моему лицу. – Потеря родителя – это… никогда не бывает легко. Его пристальный взгляд поймал мой. – Ты… знаешь, каково это? – спросила я. – Моя мать умерла при родах, как и многие наши женщины, – он убрал прядь волос за ухо. – А отец умер несколько месяцев назад. Мое сердце сжалось от неожиданности. – Мне так жаль, я… боже, это… тяжело. Мне очень жаль. Моя мама умерла около года назад, и это все еще чудовищно больно, но не так…