Положив телефон на колени, Пайпер складывает руки на груди и обводит меня задумчивым взглядом. – Беру назад свои слова. Самое душещипательное признание прозвучало только что. – Эй, это же терапия, могу себе позволить. – Туше, – улыбается Пайпер. – Что ж, Ава, пусть тебя и нет в социальных сетях, я рада, что ты почтила нас своим душещипательным присутствием. Смяв салфетку в шарик, она подбрасывает ее в воздух и быстрым ударом руки отправляет в мусорную корзину. – В яблочко! Ты после свободна? – Для чего? – Для потусоваться, – поясняет она с таким видом, словно мы уже договорились. Я пристально смотрю ей в глаза, пытаясь разобраться. – Доктор Лейн попросила тебя подружиться со мной? Это было бы очень в стиле Комиссии. Кора и доктор Лейн вполне могли обсудить мое общественное положение и выбрать эту девушку с горящим взглядом, одетую в ярко-розовое компрессионное белье, для воздействия на меня. Пайпер примирительно поднимает руки. – Всегда настороже, да? Нет, она меня не просила, и я бы в любом случае не выполнила ее просьбу. Просто воспользовалась возможностью завести подружку по несчастью. – Мне не нужны подруги. Я здесь всего на две недели. – Неважно, на две недели или на четыре года, в старших классах не выжить одной. Лучи вечернего солнца ложатся на пол перекошенными многоугольниками, подсвечивая яркую одежду Пайпер и золотистую подвеску в виде птички на ее шее. Мифическая птица феникс, возрождающаяся из пепла. – Это точно не подстроенная благотворительная миссия? Потому что мне такое не нужно. Пайпер кладет одну руку на сердце, а другую поднимает в приветствии вулканцев из «Звездного пути»: безымянный палец сдвинут к мизинцу, а средний к указательному. – Честное скаутское! Я вспоминаю сегодняшний день: девушек, нашедших меня в убежище за черным занавесом, толпу в коридоре, расступающуюся передо мной, как перед современным прокаженным Моисеем, парня, глазеющего на мой пересаженный палец… Пожалуй, друг – не самая худшая идея Комиссии. – Планов на вечер у меня нет. Улыбаясь, Пайпер салютует мне чашкой с фруктовым пуншем. – За новую нормальность! – Она чокается со мной. – Что бы это ни означало. Глава 8 Узнав, что я пригласила в гости подругу, Кора чуть не умерла от счастья. Она набрасывается на меня с расспросами, пытаясь выяснить все буквально за несколько минут до появления Пайпер. – Я хочу услышать все подробности, – заявляет Кора, хлопая по дивану. Она надеется, что я усядусь рядом с ней и расскажу ей все о своей новой жизни. Однако я слишком устала за целый день притворства, что я сильнее, чем есть, и на разговор с Корой сил не осталось. Будь на ее месте моя мама – другое дело: тогда бы я плюхнулась рядом, вдохнула ее сладкий запах и рассказала все-все, а она бы гладила меня по голове. Сара, вероятно, сделала бы то же самое с Корой. – Ну же, расскажи что-нибудь о школе или группе. Что угодно, – просит Кора. – Все хорошо. – Я весь день умирала от желания узнать, как у тебя дела. – Ладно. Директор шутник, большинство учеников придурки, а я для них повод для насмешек. Кора хмурится. – Вряд ли там все поголовно придурки. Что насчет той девушки, которая скоро приедет? Она, кажется, в аварию попала? – Ага. – Она-то хорошая? – Она странная. – По-хорошему странная? – По-странному странная. Излучая раздражающе агрессивный оптимизм, Кора выжидательно смотрит на меня с дивана, и я отступаю в кухню. – Значит, ты останешься в школе? – повысив голос, спрашивает Кора. – Об этом говорить рано. – А когда будет пора? – Когда там не будет стремно. Кора перехватывает меня на пути в мою комнату и осторожно обнимает. Когда она отстраняется, ее глаза блестят. – Ты меня вдохновляешь, Ава. Ты выживаешь, снова и снова. Стук в дверь. Пайпер. Я высвобождаюсь из объятий Коры. – Мне все об этом твердят. * * * Гленн помогает Пайпер переехать через порог и замирает, оценивающе глядя на длинную лестницу, которая ведет на второй этаж, где находится моя комната. Поерзав в кресле, Пайпер слабо улыбается. – Не беспокойтесь, мне больше нравятся первые этажи. Нахмурившись, Гленн качает головой. – Я доставлю тебя наверх. – Он смотрит на лестницу, потом снова на Пайпер. – Ты не против, если я понесу тебя? Пайпер кивает, и Гленн осторожно вынимает ее из кресла. Он несет Пайпер, держа ее под колени и под спину – совсем как меня после больницы, когда эта лестница казалась мне высотой с Эверест, – а подруга болтает в воздухе ярко-розовым гипсом. Следом я затаскиваю инвалидное кресло, и в моей комнате Гленн сажает в него Пайпер. – Ого, сколько Кенов и Барби! – восклицает Пайпер еще до того, как Гленн закрывает дверь в комнату. Куклы – огромная коллекция Сары – смотрят на нас из-за стеклянных дверей шкафа. – Это куклы моей двоюродной сестры. Пайпер пытается открыть дверцу, но та заперта. – Почему она не хранит их в своей комнате? – Это и есть ее комната. Точнее, была. Сара погибла при пожаре. Оставив попытки открыть шкаф, Пайпер берет пуанты. – Здесь все принадлежит ей? Я смотрю на покрывало с ярко-желтыми маргаритками, на полку с фотографиями танцевальной труппы Сары, на коробку с пуантами.