— Две штуки. И продолжать слежку за Кесом, но добрая тетенька из администрации уже поставила мне за него галочку. — Отлично! Тогда, думаю, завтра нас ждет триумф. У меня громко заколотилось сердце, так, что, кажется, было слышно во всем Ведомстве. Полынь, обрадовавшись такой реакции, улыбнулся еще шире, насколько это было возможно: — О да, именно так. Наконец-то я знаю, как поймать маньяка, — на живца! [1] Как вы помните, их она носила на голове. И вот они действительно были обалденные. Я бы сама от таких не отказалась. ГЛАВА 35. "Ночная пляска" Шэрхен — единственный народ Лайонассы, который чтит историю. Это дает им множество знаний. Но шэрхен — теоретики, не практики. Им никогда не сравняться силой со срединниками. И, конечно, их могущество не составит и одной сотой могущества хранителей. Кровь и воля — вот что дает силу. Теория лишь направляет ее. Трактат «Об истории и о магии» Мы с Полынью разгребли в кабинете немного свободного места, чтобы я смогла сесть. Утонув в старинном бархатном кресле, которое обнаружилось под несколькими коробками с надписью «Улики», я приготовилась слушать. Куратор взгромоздился на письменный стол. Планировал сесть за него, как все нормальные люди, но для этого пришлось бы откапывать еще и стул. Столкнувшись с таким препятствием, Внемлющий махнул рукой и пошел по пути наименьшего сопротивления. — Ты бы сапоги снял, — с укором отметила я. Полынь в сомнении посмотрел на свои ноги. Обычно он ходит в сандалиях, но всю эту неделю предпочитал тяжелую, по-осеннему закрытую обувь. — Да нет, не стоит, — что-то прикинул в уме он. — Итак. Завтра я поймаю маньяка. Полынь выдержал эффектную паузу. — И знаешь, что стало ключевой подсказкой? — его голос набирал все большую театральность. — «График дежурств»! Госпожа удача против силы разума, увы. Помнишь, я решил, что надо разобраться в стыдных магических ритуалах? Ну, в общем, получалось плохо. Народ не хотел откровенничать ни с Ищейками, ни со мной. Что и понятно. А прижать их было нечем — только догадки и ни одной улики. С гематитом тоже была какая-то ерунда — его оказалось такое количество в Шолохе, ужас. Продается везде в качестве сувенира. Ну и с Королевским Обществом любителей драконов мы тоже влипли по-страшному: в нем состоят сплошь медленные и при том словоохотливые люди. В итоге я плюнул на все это. И отправился прогуляться по дворцовой аркаде, помянуя твою находку. Задумался, замечатался… И так увлекся, что ушел под самый курган. Я выдохнула: — Ого! Ты рискнул спуститься в некрополь Срединного государства? — Я ж говорю, по-ошибке. У Полыни была такая довольная и хитрая рожа, что в случайность произошедшего ну никак не верилось. Я только головой покачала. Он продолжил: — Никаких запечатанных дверей я не распахивал и духов не будил, не волнуйся. Знаешь, почему? — Потому что жить охота? — разведя руками, предположила я. Некрополь — не шутки. Предков надобно уважать. А то не поздоровится. Полынь усмехнулся и тоже развел руками, зеркаля мой жест. И бросил как бы невзначай: — Не, не поэтому. Двери вскрыли еще до меня. Я изумленно на него воззрилась. Полынь протянул мне наскоро написанный мужской портрет. У изображенного господина была черная узкая бородка и широко поставленные миндалевидные глаза. Узкое лицо и белое знахарское одеяние. Я моргнула раз, другой, поражаясь тому, как тесен мир. — Это Митрас Голь? — наконец спросила я. Полынь вскинул брови: — Он самый. Знакомы? — Шапочно. Сталкивались в Лазарете. И в Башне магов на той неделе. — В Башне болтала с ним? — Парой словой перекинулись. — Тату видел? — Папки с делами видел. Полынь почесал карандашом за ухом и удовлетворенно пробормотал: «Теперь понятно, почему он сбежал от тебя в аркаде…». Потом в полный голос: — Ну, вот тебе новый факт о господине Голе: он знаменит тем, что придумал ритуал «Ночной пляски». Я тебе скажу, долго же мне пришлось с ним возиться, чтобы он выдал свои секреты… — Полынь вздохнул и отвернулся. — Но все-таки выдал. И даже согласился сотрудничать. — Что за ритуал такой? — сгорала от нетерпения я. — Пойдем по порядку. Однажды к господину Митрасу пришел пациент, до которого дотронулся бокки, — сердце мое на этой фразе ухнуло, и я стала слушать еще внимательнее. Полынь продолжал: — Этого пациента беспокоили разного рода психологические проблемы — галлюцинации, странные сны, приступы паники и прочее. Плюс в какой-то момент его сильно потянуло к кургану. Пациент очень хотел поскорее излечиться. Господин Митрас в ответ на такой запрос потер мужику память, а сам интереса ради полез под курган — что ж там такого. Мужик смелый, не суеверный, как и все лекари. Зашел глубоко-глубоко. И во тьме… наткнулся на бокки. — Ты серьезно? — я почувствовала, что покрываюсь мурашками. — Абсолютно серьезно. Как оказалось, именно там егеря кукуют в паузах между новолунием и полнолунием. Видимо, охраняют входы в курган. В общем, лучше б мы их «стражами», а не «егерями» называли, ну да ладно… Встретив духов под Дворцом, Митрас смело разогнал их огнем. Потом решил отловить несколько штук для опытов. Для этого господин Голь набрал команду из любопытствующих молодых знахарей. Они заточили духов в кованые клетки перед и стали наблюдать. Однажды разъяренный бокки дотянулся до одного лекаря и поранил его. И чтобы ты думала? Этот лекарь быстро почувствовал усиление магии. Вся компания под руководством Митраса поэкспериментировала пару месяцев и придумала жуткий ритуал, который сейчас называют «Ночной пляской». Полынь взял паузу, чтобы смешать себе в чашке средство от кашля. Куратор старательно растолок травки и крешки. Мощный эвкалиптовый запах наполнил наш кабинет. Полынь заговорил вновь: — В чем суть ритуала. Клиент выкладывает кругленькую сумму денег, после чего его, с завязанными глазами и накачанного наркотой, отводят к некрополю и запихивают в клетку с бокки. Духи нападают на него, ранят его, а лекари в то же время стоят за решеткой и дружно лечат бедолагу. — Что за бред? — я округлила глаза. — Не бред, а очень эффективное средство для увеличения магии. Почему-то, когда человек получает ранения от духа, он становится куда сильнее в плане работы с унни. Грубо говоря, происходит смешение двух энергий — людской и потусторонней, что в итоге благотворно сказывается на способностях жертвы. То есть клиента… Ох, не знаю. Короче, прошедшие «Ночную пляску» на несколько недель становятся очень крутыми колдунами. Внемлющий залил лекарственную смесь водой. Хитро прищелкнул пальцами, пробормотал заклинание — и вода закипела. Уютно обвив чашку руками, он осторожно подул на зелье и уставился на меня выжидающе. Моя очередь спрашивать. Я встрепенулась: — То есть мы были правы. Маньяк интересуется людьми с максимальным объемом энергии. В «Графике дежурств» Митрас и его команда записывали имена клиентов, да? — Да. — Но некоторых они стирали, и вскоре эти люди оказывались мертвы. Митрас рассказал, по какому принципу? Полынь прихлебнул лекарство, обжегся, сморщился, пробормотал заклинания против волдырей. А потом еще одно — на сей раз, чтобы остудить напиток. Как-то слишком лихо он колдует. И так похож на труп от усталости. Я прислушалась к ощущениям и поняла, что от Полыни исходит очень сильная аура. Она у него и так всегда большая из-за многочисленных амулетов: если сильно приблизиться, будто отталкивает назад. А сегодня совсем уж мощная. — Ты бы поменьше ворожил, — посоветовала я, пока он проделывал все свои магические махинации. — Рядом с тобой уже неуютно находиться. Ну или обереги сними с шеи. Хотя бы частично. — Не-не, все нормально, — помотал головой он. — А что касается наших жертв — да, Митрас объяснял, как это происходило. Однажды к лекарю прилетел обычный почтовый голубь с крайне привлекательным предложением. В предложении было обещание еженедельных шестизначных выплат и всего одно условие. Заключалось оно в том, что Митрас ежедневно работал в Исторической библиотеке, и, уходя оттуда, раз за разом забывал на столе несколько листов бумаги. На листах — дубликаты его исследований про бокки и имена людей, записавшихся на определенные дни. В общий список эти люди не вносились, хотя ритуал проходили на стандартных условиях. Вместо того Митрас пропускал одну строчку каждый раз, чтобы самому помнить, что там у него день X. Всего таких дней X было пять, пока он не потерял блокнот в аркаде. Однако на каждый X день приходилось несколько фамилий, а не одна. При моей активной помощи Митрас сумел худо-бедно вспомнить и записать их все. Полынь свернул какой-то листок по форме бесхвостой птички и швырнул в меня. Поймав бумажку, я развернула ее и увидела много имен. Среди них были имена наших жертв. Я покачала головой: — Значит, это уже третий этап… Первый — общий список «Графика дежурств». Второй — люди, записавшиеся на определенные даты. И третий — непосредственно жертвы. Как их выбирает маньяк? — Элементарно. Берет самого сильного волшебника: либо человека с хорошей магической родословной, либо отличного практика. Единственный раз, когда правило было нарушено — это в случае Айрин. Она была второй «по мощности» в своей группе, но тут убийца решал иную задачу — избавлялся от скомпрометированной помощницы. — Логично, — кивнула я. — И что теперь? — По окончании допроса мы с Митрасом сформировали новое письмо нашему убийце, которое отнесли в библиотеку. Вообще я планировал, что Ищейки смогут отследить, кто его заберет, но… Там была целая череда газетных мальчишек и юрких торговок, ловко сменяющих друг друга в подворотнях, так, что агенты в итоге сбились. А когда мы их ловили, они ничего не знали о финальном заказчике. Поэтому мы будем ловить маньяка на живца. Ибо в нашем письме — нескольких реально записавшихся людей плюс подсадная утка: один из наших сотрудников, сильных магов, который милостиво согласился сыграть роль наживки. Так что по логике завтра на него должны будут напасть. А мы, естественно, не выпустим его из-под надзора. — Ух, как экстремально, — поежилась я. — И что же мы будем делать сегодня? — Давай закроем две оставшихся папки и, может, немного отпразднуем? — внезапно предложил Полынь. — Андрис не будет ревновать? — невинно поинтересовалась я. Полынь поперхнулся зельем. Потом закатил глаза и яростно затряс головой. Отлично. Других причин для отказа я не видела. ***