Мерзкие твари, похожие на призрачных червяков, обвивали Карла. Он отбивался одной рукой — другая плетью повисла, зажатая в полупрозрачной пасти едва видимого мутанта гусеницы с крокодилом. Пестрая фигура Рэндома прыгала туда и сюда, размахивая смешным, почти сувенирным ножичком. Мои ребята с дикими боевыми воплями — для бодрости — носились рядом. И неясно, то ли они гонялись за тварями, то ли твари — за ними. Небо заволокло черной тучей из хлопающих крыльями драконов. Портал рос. Он сиял лоснящейся чернотой, как врата Ада (какого Ада?…). И сама она была не лучше, чем чернота выныривающих из нее тварей. Почему?! Почему портал вышел из-под контроля? Карл же обещал, что справится? «В царстве Хаоса нет времени, лапушка! — непрошено ответил на мои мысли Рэндом, протанцевавший мимо. Своим крохотным ножиком он умудрялся фехтовать сразу с тремя приспешниками, более всего напоминавшими муравьедов, — Нэт заморозил принца, но не заморозил портал — и тот рос себе потихоньку. А теперь бац! Распаковался, как zip-архив». «И что теперь?» — глухо подумала я, направляя заряды чистой энергии в тварей, облепивших Карла. «Теперь капец!» — бодро отозвался джокер. — «Зверь грядет!» «Никакого Зверя. Мы с Карлом закроем портал,» — сжала зубы я. Искорка Лиса ободряюще покалывала мне шею. Брошенные мною снаряды освободили Карланона от злостных бестий. Хранитель тотчас сделал шаг вперед, не обращая внимание на то, что с правой руки каплет гадкая, густая жижа — смесь крови и слюны нападавших… Не отвлекаясь на боль, Карл левой рукой стал окружать портал концентрическими кругами жемчужных щитов. «Та Карл и сам справится, лаааапушка!» — снисходительно фыркнул Рэндом. Как мексиканская петарда (мексиканская?!) он с визгом пролетел в одну сторону плато, скашивая приспешников уже не ножиком, но серпом, а потом, не менее громко и стремительно — в обратную сторону. «Но как сохранить кромен, который трещит по швам? Старшие преспешники уже сказали Зверю, где собака зарыта — и он вовсю рвется сюда… Ах ты ж, хрен кошачий!!!» — Рэнди пропал, когда на него с разверснутой пастью накинулось нечто бесформенное, напоминающее гигантского слизняка. Машинально забрасывая заклинаниями врагов (и откуда я так умею?), я перевела взгляд на небо. Челюсть у меня отвисла. Неба не было. Было огромное красное стекло, бугрящееся от жара. Простирающееся от горизонта до горизонта. Стекло шло страшными трещинами, похожими на расколы земель в безводной пустыне. Трещины дымились, ширились, фиолетовыми шрамами разрывали стонущий, трясущийся кромен. Сквозь них лезло ЧТО-ТО. Очень много ЧЕГО-ТО. Помнится, во время битвы в Святилище я уже видела ТАКОЕ. Карл сказал, что это — высокие военные чина у Зверя. Полковники. Ох. У страха глаза велики, но, кажется, полковник из Святилища был гораздо меньше… Я оторвалась от пугающего созерцания кромена, когда три женских фигуры материализовались на поле боя: златокудрая Авена, выше любой земной женщины, с двуручным мечом наперевес; рыжая хохотушка Дану в платье с зелеными рукавами; нежная красавица Селеста, чьи тонкие пальцы еще во время Прыжка начали ткать кружевное полотно заклинания. Новоприбывшие хранительницы начали бурно общаться с братьями. Мне казалось, что говорят они на чужом языке. Однако я понимала их речь. И прекрасно слышала, пусть нас и разделяла какофония битвы. — Кромен сейчас раскроется, но Селеста продолжит держать формулу уменьшения! — громовым голосом, не теряя самообладания, объяснила Авена. — На Селесту в бою не рассчитывать! Нельзя позволить, чтобы Земля взорвалась из-за внезапного появления Лайонассы! — Но если мы останемся уменьшенными, то приспешники, ныряя к нам, будут в десяток раз больше, чем должны быть! Ох! Уже!… Ты посмотри на них! — возразила Дану, звонко и волнительно. Она уже вовсю отстреливала лезущих сквозь купол гигантских «полковников» из изящного магического лука. — Селесту. Не. Трогать, — отчеканила Авена. — Рэндом, попробуй увести Зверя как можно дальше. Попробуй обмануть. Пусть думает, драконов тут нет. — Дохлый номер! Вон же драконы, там же приспешники, все всех уже засекли! — указал Рэнди на очевидное. Потом джокер вогнал свой серп в призрачное сердце двухметровой сколопендры. — Но попробую. Интересно, что станет с нами после исчезновения Вселенной… Чмоки! — и он исчез. Также получившая приказ Дану тоже мигнула. Мгновение спустя я увидела ее сидящей на спине Петра. Привратник рассекал багровое небо, хлопая крыльями и страшно воя. Одно крыло у него было подбито. Десяток бесформенных серых тварей облепили брюхо старого ящера, но Дану, вместо того, чтобы скидывать их, боролась с огромными, похожими на китов бестиями, парящими под самым куполом. Это уже не полковники… Это покруче. Кромен теперь напоминал кракелюрную краску, наспех нанесенную на стеклянный бокал… Трещины были чуть ли не больше, чем на соплях держащиеся между ними щиты между. Мир визжал, хрипел, выл и пульсировал болью. Елка-моталки. Да что за неразбериха. Я ничего не вижу. Почти ничего не слышу. Мозг отключился. Одни инстинкты: пали во все, что серое, черное и бестелесное. И как люди понимают, где враг, в обычных войнах? Все смешалось. Я отгоняла тварей от своих друзей. К счастью, полковники предпочитали оставаться в небе. На земле же вились сплошь мелкие бестии. И то — дважды чуть не убили Мелисандра. Один раз какая-то длинная гадина с щупальцами дернула за ноги Андрис и поволокла к расщелине — я успела отрубить приспешнику конечности до того, как Ищейка исчезла из поля зрения. Дахху оказался под защитой Бурундука — маленькая, но злая, дракониха оборонялась на ура. Я понимала, что их всех надо увести отсюда куда подальше — пока не стало слишком поздно. Как в случае с Лисом. — Что делать мне? — раздался голос Теннета. Отчетливо слышимый, хотя я видела, что бывший хранитель бьется на мечах с тенями далеко-далеко, на дальнем конце плато, плечом к плечу с Кадией и Полынью. А ведь как хорошо слышно… Как будто меня с богами теперь объединяют особый канал связи. — В твоем положении — ничего не делать. Не мешай, — отрезала Авена. — Магия должна вот-вот вернуться. Я чувствую, что она где-то рядом, — возразил маньяк. — Рядом, да не у тебя. К тебе магия не вернется, — строго сказала Авена. — Хватит тебе и бессмертия. И возможности слышать нас. И тотчас богиня обратилась ко мне — я не знаю, где она находилась — поле боя превратилось в настоящий хаос, но голос я разобрала четко: — Тинави. Помоги Карлу воссоздать кромен — попробуй ускорить процесс восстановления. А все остальное затормози. Теннет на этих словах яростно вскрикнул и тотчас пропустил хищный укус призрачного скорпиона. Кадия смело поднырнула под тварь, вспоров ей брюхо. — Как? — тупо и тихо спросила я, скорее обращаясь к самой себе. — Ты поймешь, — ответила, однако, богиня. Но не стала вдаваться в объяснения. Я взглядом отыскала Карла. Он стоял метрах в ста от меня. Все новые и новые приспешники пытались напасть на него, но хранителя оберегал дозор из нескольких парящих над ним драконов, метко плюющихся пламенем. Карл не смотрел на врагов. Он смотрел на небо, и бесконечно дорисовывал, как кистью, полотно кромена там, где оно лопнуло трещинами. Я Прыгнула к учителю, ласково прижав искорку-Лиса к себе. Она грела и щекоталась, неунывающая. — Ты тут? Умница. Ускоряй меня, — кивнул Карл, когда я очутилась подле него. Я исполнила этот приказ. Руки сами знали, что и как плести. — Почему я это могу? — спросила я, не отрываясь от колдовства. Из-под моих пальцев вырывались миражные галактики, мириады громко тикающих часов, вихри песка времени, растворялись в заклинаниях Карла… — Теперь ты вместо Теннета. — Почему? — Кто-то должен был — баланс. Нэт не мог — он убийца, — обрывочно объяснял Карл. — Почему я? Из-за крови? — Кровь — глупость. Крохотная фора. Первый из тысячи шагов. Ты — из-за твоей практики. Из-за того, что ты в курсе. Из-за того, что ты здесь сейчас. Из-за того, что веришь во все это. Тысяча причин. Всегда есть тысяча причин. — И что теперь? — Боремся до конца. — А потом? Карл скосил на меня грустные глаза. Поджал губы: — И поэтому тоже ты. Из-за надежды… Потом будет потом. Ускоряй. Я повиновалась. Прошла, наверное, тысяча лет. Или всего лишь несколько секунд. Черт его знает. В смысле, прах. Прах его знает — что еще за новые слова беспрестанно лезут в голову? Чертово… прахово наследие Теннета! Мы с Карлом были сосредоточены на западном секторе кромена, когда в восточном что-то пошло не так. — Хэппи энда не будет… — тихо буркнул хранитель, всем корпусом развернувшись туда. Я невольно прижала руку ко рту. Одна из трещин кромена разорвалась, брызнув во все стороны осколками, будто ее снесло тараном. Сквозь образовавшееся окно — за ним, дикое дело, виделось нормальное синее небо, правда, всего мгновение — к нам полезла сама смерть. Огромная. Подрагивающая. Хлюпающая. Причмокивающая. Заполненная роем мух — миллиардами, триллиардами мух. Гадина. Мухи жужжали, скучивались, даря несчастному зрителю очертания узко посаженных глаз, толстого носа, кривого рта Зверя. Короткие, жирные руки, массивные ноги — каждая размером с гору. Отсутствующая шея. Красный огонь горел в груди черного Зверя, где-то там, за непробиваемым слоем мошек… Целая мушиная страна нависла над нами в облике Зверя. Целая прорва ненависти и безнадеги. Мигающая, режущая глаза. В мозгу мелькнула очередное приобретенное воспоминание — Гойя, «Великан» и «Сатурн». Только перерисованные больным сюрреалистом.