Карланон воззвал к унни. Он начал творить долгое, заунывное и какое-то умоляющее заклинание. Авена и Теннет замерли в стороне, с неодобрением сложив руки на груди. Небо запунцовело. Море вздыбилось, волны стали выше и злее. Земля мелко задрожала, а яркие искорки в смятении прижались к богу. Северный ветер начал гудеть низко и напряженно, неумолимо сдувая песок с пляжа. Неожиданно некоторые фигурки, черневшие на побережье, начали медленно и неуверенно подниматься. Карланон стал выкрикивать слова заклинания громче, так, что, казалось, его голос заполнил все пространство вокруг. Мертвецы, спотыкаясь, пошли по направлению к нему. Чувствовалось, что унни упирается, не хочет исполнять волю хранителя, вдруг занявшегося запретной некромантией. Чем сильнее Карланон сосредотачивался на телах погибших срединников, убирая следы разложения, залечивая их раны и заставляя их идти к себе и зависшим подле него огонькам, тем сильнее бесилась энергия. Но они никуда не могла деться от бога. — Карланон, прекращай! — закричала Авена. Первым не выдержало море: оно стало уходить. Сильнейший отлив, рокоча, откатывал воду вдаль, обнажая ракушки, кораллы и нерасторопных морских жителей. Второй возмутилась земля: огромные трещины разрывали побережье, и беснующийся под порывами ветрами песок ускользал в дымящуюся черноту расколов. Небеса затянуло толстым слоем туч, горизонт будто падал и заваливался куда-то вбок. Мертвецы, сопротивляясь стихиям, шли к Карланону. Огоньки дрожали на низком старте. Воздух завибрировал, когда заклинание утихло. Искры, услышав сигнал, ломанулись вперед, все кругом будто бы замерло. В ту секунду, когда оранжевые огоньки наполнили своим светом мертвые тела, небо разорвала молния. Это был не просто заряд электричества. Это был целенаправленный заряд, движущийся с бешеной скоростью в сторону сгорбившегося и закрывшего лицо руками Карланона. Я, пусть и была бестелесным наблюдателем, а все же рефлекторно рванула в бок, желая укрыться. Такой же призрачный, Анте Давьер удержал меня: схватил за рукав летяги и ткнул пальцем вперед: смотри! Не отвлекайся! Итак, молния летела с небес к Карланону… Хранитель Теннет в голубых очках и подтяжках, не тратя время на размышления, Скользнул к брату, крепко обхватил его руками и попробовал было Прыгнуть дальше — куда-нибудь прочь отсюда, желательно на другую планету — но не успел. — Эта молния была очень странной, — шепнул мне наблюдающий Анте Давьер, пока Теннета перед нами било крупной дрожью. Шолоховский маньяк продолжил, внимательно, не мигая, глядя на корчащегося перед нами бога: — Молния не обжигала. Зрение осталось при мне, а руки, вместо того, чтобы сжаться вокруг Карланона и, тем самым, втянуть в наши с молнией разборки, безвольно опустились — видишь, он упал? Я тогда почувствовал, как меня с ног до головы наполняет светом. Непонятное ощущение, отстраненное и какое-то стерильное. Будто помыли — изнутри. Вокруг бушевала стихия. Море, уже скрывшееся с авансцены, гремело вдали, внушая опасения за судьбу Шэрхенмисты. Землю все еще трясло, а зеленевший вдали лес горел. Из глубин образовавшихся тут и там трещин начала сочиться какая-то синеватая жижа, противно хлюпавшая и пахнувшая водорослями. — Карланон! Надо уходить! — проорала Авена. Она пыталась поднять осевшего на землю Теннета, который потерял сознание после удара молнии. Карланон, между тем, носился туда-обратно между своих мертвецов и пытался их растормошить: после соединения с искрами они почему-то не ожили, как планировалось. — Карланон! Было видно, что Карланона захватывает ярость: он свел брови, крепко сжал кулаки, воззрился на небо с таким негодованием, что, будь небом я — непременно бы устыдилась и смоталась куда подальше вслед за морем… Ко мне снова полез с комментариями Анте Давьер: — Очевидно, что молния была приветом от Отца. Я тогда просто вырубился, и мы решили, что этот жест был сравним с тыканьем щенка в лужу. Безобидно, но запоминается. А срединники … Опять же, мы подумали, что Отец уничтожил их искры. Оказывается, мы ошиблись. Искры срединников все-таки остались жить… В некотором роде, — и шолоховский маньяк с интересом покосился на две флегматичных фигуры бокки-с-фонарями. Меж тем, Авена в обнимку с бессознательным Теннетом шагнула к Карланону так близко, что тот отшатнулся. — Мы уходим. Немедленно, — шипела она. — Спасибо за то, что разрушил мое любимое побережье, не говоря уж обо всем остальном. На пейзаж вокруг и впрямь было жалко смотреть. Три статных фигуры посреди сошедшей с ума унни, буквально рвущей в куски природу вокруг, смотрелись одиноко и бестолково. (Хуже выглядели только мы вчетвером, неприкаянные леденцовые наблюдатели…) Карланон в последний раз поднял руки к небу. Земля, песок и галька бывшего пляжа полетели в сторону вырытого котлована. Сейчас на дне его, прямо посреди аккуратно возведенных Теннетом лабиринтов, безвольно лежали враги срединников. Авена также начала вырисовывать некие пассажи, помогая Карланону. Карланон вырвал из земли неподалеку огромную каменную скалу — вместе с куском почвы — и перенес в самый центр лабиринта. — Вместо надгробия! — пояснил, перекрикивая всю усиливающуюся бурю. По стелле побежали имена падших срединников, будто написанные невидимой рукой. Под стеллой грудой были навалены береговые камни. (Интересно, а мы совсем сожгли эту стеллу во время битвы в некрополе? Или что-то осталось?) Затем Авена и Карланон быстро, не церемонясь, возвели курган согласно первоначальному плану. Ров вокруг него получился кривой, вода растекалась во все стороны по образовавшимся в земле семи трещинам. Наколдованные деревья не успели вырасти — даже божественная магия имеет некие временные ограничения — но Карланон с Авеной насытили курган таким количеством семян, что могли не беспокоиться о будущем местной растительности. (Так вот как возник Смаховый лес, некрополь, ров Рейнич и семь шолоховских рек!) Боги подхватили Теннета и исчезли. — Давайте за ними, — попросил Анте Давьер у лесных духов. Два неясных силуэта в капюшонах кивнули. Мы вчетвером также пропали. * * * И тотчас оказались в уютном деревянном домике. Где-то посреди заснеженных гор, как я выяснила, выглянув в окно. — Карланон, даже не смей туда возвращаться без очень веской причины, — шипела Авена. — Отцу явно не понравился твой бенефис. Хорошо хоть, Теннет жив! Бог в очочках, и впрямь, тихо постанывал на диване у камина. — Что будешь с ним делать? — Карланон с опаской кивнул на брата, находящегося в полузабытьи. — Подлатаю его и выгоню взашей. Думаю, ближайшие пару веков у него будет приподнятое настроение из-за собственного героизма. Обошелся малой кровью, хотя поступил как настоящий мужчина. Нет ничего приятнее. А так — мы же договорились? Четыре правила: колдуем мало. В дела смертных не вмешиваемся. В Лайонассу не возвращаемся. Друг с другом не общаемся. Короче, сохраняем шаткий баланс своими силами. Ох… — она вдруг застонала. — Ну как же глупо, что срединники уничтожили яйцо! Столько проблем из-за этого! Да еще и додумались сказать об этом драконам… — Перестань. Уже неважно, — Карланон оборвал ее легкую истерику. — Я запомнил правила и передам их остальным. Но договоримся: если однажды случится что-то действительно плохое — найди меня. — Обязательно. Они кивнули друг другу и секунду поколебались, будто хотели обняться, но не стали. Карланон лишь похлопал на прощанье вялого Теннета по плечу. И исчез. Авена какое-то время возилась с раненым хранителем, поуютнее накрывая его одеялом. Потом накинула поверх платье дубленку и вышла из дома в белоснежное царство снега. В комнате остались только призрачные мы вчетвером и уснувший Теннет. — Значит, драконы убили срединников в отместку за яйцо? — уточнила я. Информации было много, и я хотела убедиться, что понимаю ее правильно. — Да. Срединники сказали ящерам, что уничтожили яйцо ради науки. Драконы… рассвирепели. — А соседние государства почему пошли на срединников войной? Помогали драконам? — Нет, самостоятельно. Им действительно не нравилось поведение и, хм, некоторые решения срединников, — задумался Давьер. — А как все это соотносится с Пустотой в Шолохе? — запуталась я. — Да никак, — он пожал плечами. — Но это объясняет, почему в дальнейшем я лишился магии — из-за этого пресловутого баланса, чье соблюдение мироздание все-таки взяло в свои руки. И еще увиденное сейчас объясняет, почему бокки-с-фонарями потратили тысячу лет, пытаясь рассказать современным шолоховцам эту историю. И почему господин Дахху захотел выпустить меня из тюрьмы. И почему я буду помогать вам… скажем так, искренне. — Ну и почему? — нахмурилась я. Давьер улыбнулся: — Потому что на самом деле драконье яйцо не уничтожили. Должны были, но не успели — началась битва срединников и других народов на побережье. А жители Мудры думали, что все идет по плану и, так сказать, дезинформировали драконов. А драконы потом дезинформировали нас. Срединников сожгли… ни за что. Если яйцо живо, у него есть шанс вылупиться. Драконьи яйца, знаете, не тухнут со временем. Я осмыслила услышанное. Наверное, если бы все это происходило наяву, я бы уже рявкнула что-то типа «Отвалите от меня со своей историей! Хочу жить нормальной жизнью! Работать, тусовать, не думать ни о чем дальше вчерашнего дня!». Но в чужом сновидении-воспоминании правила выстраивала не я. Поэтому я лишь аккуратно спросила: — Значит, вы все ошибались. Яйцо существует до сих пор? — Да. И господин Дахху, благодаря своей дружбе с бокки, знает, где. Он хочет вернуть яйцо драконам. Ему нужна моя помощь — простой смертный до ящеров не доберется. Поэтому Дахху начал вытаскивать меня из тюрьмы. Если с яйцом все получится, — Анте Давьер покосился на свою тысячелетней давности копию, сладко потянувшуюся на тапчане, — У меня есть шанс снова вернуть свою магию. Самовосстанавливающийся баланс, все дела, — подмигнул он и вдруг стал чем-то неуловимо похож на зеленоволосого Теннета в углу комнаты. Я призадумалась. Мда. Вроде, логично. Дахху, который хочет восстановить несправедливость и нахрен никому из нас не сдавшийся баланс. Давьер, который хочет вернуть себе магию. — Ладно. Что у нас по плану? Возвращаемся домой? — буркнула я. Бокки отрицательно покачали головами в капюшонах. Анте Давьер поморщился: — Они хотят показать мое падение. Садисты. Бокки с энтузиазмом закивали. Я дотошно уточнила: — То, как ты лишился магии? — Да. Ладно, пусть покажут. Но не так подробно! С вас картинка, с меня рассказ, — маньяк исподлобья глянул на духов. Бокки согласились. * * *