– Это так умно! – с восторгом сказал Гусь, подкручивая кончики своих новых усов. – Я раньше никогда не носил шляпы от Шляпников! Они направились в театр, петляя по улицам и площадям Лондона. Посреди Бонд-стрит они увидели Сэма Ловкохвата, торгующего газетой под названием «Вечерняя ухмылка». – ПОКУПАЙТЕ «ВЕЧЕРНЮЮ УХМЫЛКУ»! ЧИТАЙТЕ О ВОНЮЧИХ ФРАНЦУЗИШКАХ! – Давай перейдём дорогу, – поспешно сказал Гусь, потянув Корделию за локоть. – Это Усадьба Плащетворцев – не хочу проходить мимо их двери. Так что Корделии пришлось ограничиться тем, чтобы помахать Сэму через дорогу. Сэм помахал в ответ. – НОВОСТИ нужны? – проорал он. – Нынче особенно плохие! – Нет, спасибо! – отозвалась Корделия, спеша за Гусем. Шляпник и Башмачник как раз пересекали зелёную площадь Беркли, как вдруг услышали крик. – Эй, сэр! Я требую, чтобы вы повернулись ко мне лицом! Корделия и Гусь резко обернулись, удивлённые. – А! Это вы, трусливый подлец! – взвизгнул второй голос. – Я вас везде искал! Это оказались те двое юношей, которые сегодня приходили в магазин, жаждая одержать победу на дуэли. Оба раскраснелись и шагали друг другу навстречу. Корделия порадовалась, увидев, что у обоих с собой шляпные коробки. По пятам за одним из юношей следовала девушка. Она была одета в отделанное рюшками платье и пыталась выглядеть как можно драматичней. – Ох, Арчибальд! Прошу, не нужно драться из-за меня на дуэли! – вскрикнула она, размахивая кружевным платочком. – Сделай милость! – Отойди в сторонку, Джанет, – рявкнул юноша по имени Арчибальд. Девушка явно обиделась. – Ты! – Арчибальд ткнул пальцем в другого юношу. – Фердинанд Болтун! Ты слишком долго пробыл занозой у меня в боку! – ХА! – проревел Фердинанд. – Сам-то ты недостаточно остёр, чтобы быть занозой, Бальди Словотуп. Ты – камень в моём ботинке! Блёклый и серый к тому же! – Пришло время стреляться! – объявил Арчибальд, стряхивая висящую на его руке Джанет. Он не сводил с Фердинанда глаз. Корделия затащила Гуся за дерево на тот случай, если произойдёт что-то ужасное. – О горе мне! – Джанет стенала весьма пронзительным голосом. – Ох, прекрати блеять, Коза Хриплоголосая, – рявкнул ей Фердинанд, беря пистолет. – Как вы смеете! – заголосила Джанет. – Десять шагов! – проорал Арчибальд. Корделия выглянула из-за дерева. Юноши, сжимая в руках пистолеты, сделали по десять длинных шагов в противоположные стороны и повернулись друг к другу лицом. Затем они открыли шляпные коробки и вытащили шляпы. Корделия увидела, как мерцает бледная кепка и вспыхивает красный берет, когда юноши напяливали их на головы. Джанет наблюдала с нетерпеливым ликованием на лице. Гусь застонал. Корделия затаила дыхание. Настал момент, когда должны были прогреметь выстрелы. Этот момент прошёл. Арчибальд несколько раз моргнул. На его шляпе поблёскивали крылышки Любвежука. Фердинанд, в свою очередь, тихонько ахнул, одна его рука легла на грудь, а вторая (та, что держала пистолет) безжизненно опустилась. Арчибальд выронил пистолет на землю. Он смотрел на Фердинанда так, будто преклонялся перед ним. Фердинанд дружелюбно глядел на него в ответ. Юноши робко двинулись друг другу навстречу. – Что, ради всего святого, ты такое делаешь? – зашипела Джанет Арчибальду, но тот совершенно проигнорировал её. Гусь, съёжившийся за деревом, крепко зажмурился и заткнул уши пальцами. Корделия постучала его по руке. – Гусь! – прошептала она. – Шляпы сработали! Юноши уже стояли лицом к лицу. – О, Арчибальд, – выдохнул Фердинанд. – Фердинанд, – ответил Арчибальд. – Ты не заноза; ты прекрасная роза. – А ты не блёклый камень – ты бриллиант! – заорал Фердинанд. Он протянул руку и стал горячо трясти руку бывшего врага. Арчибальд залился румянцем. – ЧТО? – взвизгнула Джанет. – Тут не это должно было произойти! Фердинанд и Арчибальд так бурно пожимали друг другу руки, что шляпы слетели с их голов. Корделия сглотнула, когда юноши разорвали руки, удивлённо уставившись один на другого. На какой-то жуткий миг застывшей Корделии показалось, что они убьют друг друга голыми руками. А потом Арчибальд сделал нечто неожиданное. Он подался вперёд и снова начал трясти руку Фердинанда. Церковный колокол торжествующе зазвонил: прошла уже четверть часа. Корделия схватила Гуся за руку и подняла его с земли. – Идём, Гусь! Нельзя опаздывать в театр! – крикнула она, со всех ног несясь по улице. Глава 12 Королевский театр Друри-Лейн представлял собой величественное здание с тянущимися вверх колоннами и золотыми статуями ангелов вокруг главного входа. Внутри по залитому светом свечей фойе расхаживали увешанные украшениями леди и импозантные джентльмены в белых париках. – Корделия Шляпник, – сообщила Корделия, когда суровый швейцар в отделанном золотыми нитями сюртуке спросил её имя. Швейцар немедленно согнулся в очень низком поклоне и сказал: – Сюда, мисс Шляпник, и вы, сэр. Вторая наилучшая ложа в вашем распоряжении. Он провёл их по покрытым красной ковровой дорожкой ступеням и сопроводил до роскошной обитой бархатом ложи. Дети плюхнулись на мягкие кресла и выглянули через ограждение вниз, на завораживающую сцену. В театре собралась оживлённая толпа. Корделия поискала глазами принцессу, но нигде её не увидела. Зато она узнала много сотворённых Шляпниками шляп, водружённых на головы расположившихся внизу людей. В партере пареньки кидались друг в друга арахисом и пихались локтями, пытаясь впечатлить девушек в шелках цвета драгоценных камней, напоминавших Корделии Райских Птиц. Вся публика словно была огромным дышащим зверем, с нетерпением ожидающим начала спектакля. На сцену вышел молодой человек и затрубил в медную трубу. – Прошу всех подняться перед Её Королевским Высочеством, принцессой Георгиной! – выкрикнул он. Он продолжал громко трубить, пока из-за сцены не показалась длинная палка с крюком на конце, уцепившая его за талию и утащившая за занавес. На зал опустилась тишина, и все глаза обратились на Корделию. На какой-то странный миг ей показалось, что собравшаяся внизу толпа смотрит на них с Гусем. Но потом она поняла, что в соседней с ними ложе – в королевской ложе – находится принцесса Георгина! – Идеально! – прошептала Корделия. Ложи разделяла перегородка, так что они могли видеть разве что прелестный носик принцессы, кивавшей восторженной публике. Корделия решила, что попросит её на пару слов в антракте. В театре начали тушить свечи, пока весь зал, кроме сцены, не погрузился в темноту. Бархатный фиолетовый занавес поднялся, и перед публикой предстал сэр Хьюго Лейся-песня, стоявший в героической позе посреди сцены. Он был в великолепной шляпе, которую сотворила для него Корделия, и отделанном оборками наряде ей под стать. Публика зааплодировала. Золотые звёздочки на шляпе засияли в ответ, а перо Вороны-Выскочки виляло, когда сэр Хьюго отвешивал поклон за поклоном. – Разве он не в конце должен кланяться? – шепнул Гусь Корделии, когда актёр послал воздушный поцелуй принцессе. – Может, сэрам полагается кланяться в начале, – предположила Корделия. Из королевской ложи до них донёсся вздох. – С вами всё в порядке, принцесса? – произнёс мужской голос. Он звучал важно и вроде бы знакомо. – Я говорила вам, что не желаю идти в театр сегодня, – отозвалась принцесса. – Это слишком легкомысленное времяпрепровождение, когда государству угрожает война. – Но Ваше Высочество, ваше присутствие заверяет людей, что всё будет хорошо, – ответил важный голос.