– Принцесса Георгина? – переспросила Корделия. – Да! Эта нимфа редкостной красоты и добродетели! – завёл актёр. – Прелестная дева совершенного бесподобия… Он продолжил восхвалять принцессу, но Корделия не особо вслушивалась. «Если я смогу попасть в театр и увидеться с принцессой, – думала она, – я могла бы убедить её одолжить мне какую-нибудь лодку, чтобы отправиться спасать отца. Во дворце она уже собиралась согласиться, но этот лорд ей помешал. Уверена, если я объясню ей всё как следует, она немедленно одолжит мне лодку. Я смогу отплыть с вечерним приливом!» – Не говоря уже, конечно, о том, что она безмерно богата, – закончил актёр. Корделия улыбнулась. – Если я подберу вам идеальную шляпу, сделаете ли вы мне одно очень важное одолжение? – спросила Корделия. – Говорите же, о Творительница Шляп! – воскликнул он. – Вы дадите мне билет на ваш сегодняшний спектакль? – Несомненно, прекрасная Шляпница! – объявил актёр, но затем лицо его перекосилось. – Сегодня! Слишком скоро! Я страшусь сцены! Корделия погладила его по голове. – Не волнуйтесь, сэр. Я найду вам лучшую шляпу, которая у нас только есть. Она оглядела полки с сотнями шляп всех цветов и фасонов. – Как насчёт этого прелестного Берета Уверенности? – предложила она. – Очень впечатляющего оттенка фиолетового? Но актёр нетерпеливо отмахнулся от него. – Нет, нет, нет! Мне нужна шляпа такая же самобытная, как я сам! Она должна быть сотворена для моей головы и только для неё! Корделия задумалась. Может, у неё и была уже тысяча уроков Шляпотворчества, но, конечно, ей строго запрещалось творить шляпы самой. Она пожевала губу. Актёр выжидательно смотрел на неё. – Слушайте, – сказала Корделия, – если я стану творить вам шляпу с нуля, мне придётся формовать её и сшивать, а на это уйдёт самое меньшее два дня. – Но шляпа нужна мне прямо сейчас! – Актёр побледнел. – Спектакль сегодня вечером! – Тогда позвольте мне выбрать для вас одну из этих шляп, сэр. Я уверена, что смогу найти вам изумительную шляпу, как раз ту, что развеет вашу боязнь сцены. Она обвела жестом магазин – сотни прекрасных шляп, ожидающих своего человека. – Хорошо, – кротко согласился актёр. – Но… может, мы могли бы добавить на неё лишнее пёрышко или что-нибудь в этом роде? Если на ней будет недостаточно украшений. Корделия кивнула. – Очень хорошо! Именно так мы и поступим! Она взобралась на приставную лестницу и принялась снимать с полок шляпы. Корделия передавала актёру треуголки и двууголки, фетровые цилиндры и соломенные шляпки клош, груды чепчиков, бархатных тюрбанов и льняных ночных колпаков и даже сверкающий шлем. После того, как актёр примерил и отверг примерно пятьдесят шляп, он наконец остановился на треуголке завораживающего бирюзового оттенка. – Прекрасный выбор, сэр, – поздравила его Корделия, спускаясь с лестницы. Дядюшка Тибериус всегда учил её: нужно говорить покупателям, что они делают мудрый и толковый выбор. Она прочитала, что написано на приколотой внутри шляпы этикетке. – Это шляпа отделана Трелелентой и украшена Сладкоголосым Сапфиром, – сказала Корделия актёру. – И у неё есть эти… – Она указала на три пузатые медные пуговицы на каждом углу треуголки. – Да! – восторженно отозвался актёр. – Пуговицы златые. Корделия не стала говорить ему, что они называются Хвастливыми Пуговицами. Ей казалось, что шляпа и без того уже щедро украшена, но мужчина оглушительно хлопнул в ладоши и вскричал: – Перо, о серафим! Мне необходимо перо! Перед мысленным взором Корделии всплыло лицо тётушки Ариадны. «Тебе запрещено шляпотворить, Корделия. И точка». Но на кону стояло нечто куда важнее, чем нарушение тётушкиных правил. «И она будет очень счастлива, когда я верну отца домой», – подумала Корделия. Так что бросилась наверх и набрала в Шляпотворческой Мастерской целый ворох экзотических перьев. Корделия раскинула их перед актёром, и тот проворно выбрал самое блестящее из пучка. – Перо из хвоста Вороны-Выскочки, – сообщила ему Корделия. Потом она задумалась на мгновение. – А знаете, что сюда прекрасно подойдёт… – Побольше перьев? – предположил актёр. – Нет… Она бросилась по винтовой лестнице вверх, в оранжерею. Её стены обвивали сочные завитки лоз, а тёплый влажный воздух сладко благоухал. Распустилась новая Велеречивая Лилия, роняя с золотистых тычинок ароматную пыльцу. Корделия осторожно сорвала цветок и понесла его вниз, аккуратно, как живую бабочку. Спускаясь по винтовой лестнице, Корделия краем глаза заметила инструменты в Алхимическом Кабинете и замерла. Она должна была всё взвесить и измерить, свериться со звёздными картами и сделать расчёты… Как эта лилия поведёт себя со Сладкоголосым Сапфиром? Не будут ли Хвастливые Пуговицы и хвостовое перо Вороны-Выскочки чересчур для одной шляпы? Потом её внимание привлекло кое-что поинтереснее шляпотворческих уравнений. На алхимическом верстаке лежала дюжина крошечных страз в форме звёздочек, выполненных из чистого золота. Их кончики, острые и сверкающие, были просто великолепны. На шляпе актёра они несомненно смотрелись бы бесподобно. «Она не заметит, если я возьму три штучки», – сказала себе Корделия, заглядывая в тёмный кабинет, чтобы убедиться, что пратётушка спит. Она тихонько сунула три стразы себе в карман, выскользнула из комнаты и заторопилась вниз по ступеням. – Ах! – воскликнул актёр, увидев прекрасную лилию. – Цветок с самих райских вершин! Корделия просияла и опустила руку в карман. Глаза актёра загорелись, стоило ему увидеть золотые звёздочки. Добавлять разные вещи на шляпы оказалось весьма увлекательно. Корделия стояла у прилавка и пришивала к бирюзовой треуголке стразы, перо и лилию. Пока она шила, актёр развлекал её декламацией своих любимых монологов. Он кинулся на пол (опять) и заплакал о девушке по имени Джульетта. Потом он встал на стул и голосом высоким, как туго натянутая струна скрипки, застенал о юноше по имени Ромео. Он замыслил убить кого-то, кого звали Цезарь, спел какую-то весёлую песенку и наконец, изображая встревоженный шотландский акцент, сделал вид, что ему явился призрак. Когда Корделия вручила ему законченную шляпу, он нахлобучил её на голову и принял величественную позу. Измеритель Впечатления сообщил: «Превосходный Пижон!». – А-ах! – воскликнул актёр. – Вы и впрямь сотворили мне шляпу, достойную императора, миледи! Последовала довольно долгая пауза, пока он любовался собою в зеркале. Он напомнил Корделии голубя, воркующего со своим собственным отражением в окне. Звёздочки на шляпе сверкали и мигали. – Я, сэр Хьюго Лейся-песня, навеки у вас в долгу, госпожа Шляпник, – наконец сказал актёр сдавленным от чувств голосом. Он поцеловал Корделии руку, и новое перо на его шляпе пощекотало ей нос. – Если вы дадите мне билет на сегодняшний спектакль, ваш долг будет уплачен, – ответила она, стараясь не чихнуть. – А ещё можно я возьму с собой моего друга Гуся? – Моя щедрая леди, любому вашему другу будет оказан приём, достойный принца! – объявил он. – Назовите ваше имя в театре, и вам отведут вторую наилучшую ложу! С этими словами сэр Хьюго с важным видом покинул магазин. Корделия услышала, как он декламирует поэзию, шагая вдаль по улице. В воздухе ещё звенели отголоски стихов сэра Хьюго, когда до Корделии донёсся грохот кареты, останавливающейся у передней двери Дома Шляпников. В магазин торопливо вошли тётушка Ариадна и дядюшка Тибериус. – Какие ингредиенты нам понадобятся? – спрашивал дядюшка Тибериус. – Тихошёрстный фетр из гор Уэльса, – отвечала тётушка Ариадна. – Мирножемчуговые Ракушки из бухты Покоя. – Дядюшка Тибериус целеустремлённо закатывал рукава. – Сердечноцветы, – добавила тётушка Ариадна. – И немного просеянного звёздного света. – Что происходит? – спросила Корделия. Тётушка Ариадна чмокнула Корделию в лоб, а дядюшка Тибериус посмотрел на неё с серьёзным видом. Оба, казалось, были настолько поглощены своими заботами, что не заметили, какой в магазине бардак – отвергнутые сэром Хьюго шляпы валялись тут и там. – Принцесса Георгина готовится вести мирные переговоры, – сказала Корделии тётушка Ариадна. – С тем диким юнцом, королём Франции. – Он слал ей письма одно другого грубее, – прорычал дядюшка Тибериус. – Мудроленты. И Дипломатический Шнур, – перебила тётушка.