Оказалось, что мы стояли на проселочной дороге посреди густого реликтового леса. Вокруг ни души, только высоченные деревья. Когда я выбралась из кареты, наступила в лужу и ноги обожгло ледяным холодом. – Проклятие! – Осторожно! – Он подхватил меня под локоть и помог выбраться на твердую землю. – Пойдем. Рой начал уверенно удаляться от дороги, и мне ничего не оставалось, как идти следом. С тоской я оглянулась через плечо, за голыми кустами светился огонек на крыше кареты. – Когда проводят ритуалы с жертвоприношениями, то жертва должна быть сытая? – зябко кутаясь в куртку, уточнила я. – Не переживай, ради жертвоприношения я бы не повез тебя в лес. У нас для этого прямо в городе стоят алтари. – Ты же пошутил? – Нет. Можно было сразу из постоялого двора попасть в святилище, – издеваясь, просветил он. – Ты меня сейчас вообще не успокоил, – проворчала я, стараясь от него не отставать, хотя хождение даже по летнему лесу в сандалиях было еще тем удовольствием, а по осеннему, да в кромешной темноте, превращалось в изощренную пытку. Едва фонарь растворился во мраке, как Рой остановился. – Почему здесь? – не утерпела я. – Подальше от дороги. Вспыхнул огонек стило, и маг принялся чертить на ладони знак. Из-под светящегося злым красным цветом острия шел дымок, в воздухе ощутимо запахло паленой плотью. На коже появился черный ожог с воспаленными кромками. Светлые руны не калечили тело и после себя не оставляли рубцов. Наверное, было больно до оцепенения, но ведун только морщился. – Готово. – Он спрятал стило обратно в карман и протянул руку: – Иди сюда. – Прости? – Ты мне доверяешь? – в голосе Роя слышалась улыбка. – Это ведь риторический вопрос? Можно не отвечать? А то врать очень не хочется. – От нервического напряжения меня трясло. – Скажи, мы точно не переместимся в чью-нибудь библиотеку? Нас ведь заберут как воров… – Трусиха. – Маг резко схватил меня за запястье и привлек к себе. Я налетела на него и оказалась в кольце рук, тесно прижатая к горячему телу. Он не дал возможности отстраниться или хотя бы возмутиться, лесную мглу рассекла алая вспышка, и под ногами провалилась земля. Мы стремительно ухнули в пустоту. От страха я обхватила Роя руками, да так крепко, будто пыталась сломать ему ребра. Как и в первый раз, скольжение закончилось неожиданно. Я все еще прижималась к парню, когда поняла, что воздух был насыщен ароматом сухой травы, а в тишине застрекотали цикады. – Приехали, – тихо произнес Рой мне в макушку. – Да? – Я подняла голову и огляделась. Оказалось, что мы находились под каменным мостом рядом с кварталом Каменных горгулий. Расцепив объятия, больше походившие на жесткий захват, я отошла. Рой сунул руки в карманы. – Ты сегодня нарушил много правил? – спросила я. – Достаточно. Нарушать правила весело, правда, Лера? – С первого раза не оценила, – призналась я и помахала рукой: – Прощай, Рой. Было приятно познакомиться, несмотря на то, что ты искупал мой курсовой проект в мясном соусе. – Прощай, Лера. Надеюсь, что созданный тобой артефакт невозможно уничтожить простым соусом. – Это бы ударило по моему самомнению. Скажи? – пошутила я. Через темноту мы смотрели друг на друга в последний раз. Наши дороги расходились навсегда. – Ты был прав, мне действительно повезло оказаться не на улице, а в том доме, – призналась я. – Без тебя я бы попала в большие неприятности. Спасибо. Он молча кивнул, принимая благодарность. Если бы на прощанье новый знакомый выдал какой-нибудь нравоучительный монолог, типа, никогда больше не занимайся глупостями и не перемещайся в Абрис, то я бы разочаровалась и тем успокоилась, но Рой решил меня добить. – Хотел бы я, чтобы ты жила в моем мире, – тихо вымолвил он и исчез, оставив мне кожаную куртку, кучу странных мыслей и такое же количество растрепанных чувств. * * * Мы с папой снимали первый этаж старого каменного дома с большой мансардой, окруженного густым одичавшим садом. Жилище, принадлежащее университету, стояло в тупичке, в отдалении от нарядных соседей, выстроившихся на центральной улице. Когда я, не чувствуя под собой ног, добралась до своего переулка, уже светало. Фонари погасли, небо просветлело, а очертания абрисского города в небе потускнели. Густо пахло влажной от росы зеленью. Я толкнула протяжно заскрипевшую кованую калитку и прошмыгнула во двор. На плетеных качелях, стоящих на веранде, поджав коленки и закутавшись в плед, сладко спала Крис. Услышав мои шаги, она тут же открыла глаза и поспешно села. – Лерой, слава светлым духам! Ты где была? Я думала, рехнусь от беспокойства! – Что значит, где была? – Я устало плюхнулась рядышком с ней, и качели неустойчиво зашатались. – Проклятие, я как будто в кошмарный сон попала! – Подружка растерла лицо ладонями. – Вы только исчезли, как в ангар нагрянули стражи. Многих схватили. Парни, которые из Абриса скользили, наверное, вообще в руки дознавателей выпали. Тебе повезло, что ты переместилась в город. – В город? – переспросила я, подозревая, что подружка от страха оказаться в каземате немножко тронулась умом. – Твой маячок не зажегся, – пояснила Крис. – Все решили, что ты не пересекла границу и выскользнула где-то в городе… – Так и есть, – поспешно согласилась я, не представляя, как расскажу дикую историю о чужом доме, неожиданной доброте темного ведуна и перемещениях между мирами. – А грязь-то ты где умудрилась найти? – удивилась подружка. Она рассматривала мои ноги и заляпанные по колено леггинсы. – Выпала из ворот прямо в болото, – соврала я. – Хорошо, что в топь не попала. – А как до дома добралась? – Меня подвезли. Я выглядела такой жалкой, что извозчик даже куртку дал… Сговорились, что я ему потом на станцию завезу. – Повезло. – Крис широко зевнула и помахала ладошкой перед лицом, вместо того чтобы прикрыть раззявленный рот. – А мы вдесятером в одном кебе тряслись, да еще до твоего квартала пришлось шлепать час. Сколько там времени? Я похлопала по карманам, вытащила часы. После мясного соуса золотой корпус на ощупь казался неприятно липким. Стрелки показывали одиннадцать часов вечера, как будто не существовало ночи, проведенной в параллельном мире. – Часы отстают, – пожаловалась я. – Неважно, – широко зевнула Крис. – Пойдем спать, а то мне скоро вставать надо. Она ошиблась, спать нам больше не пришлось. Едва я успела смыть с себя грязь и запахи Абриса, как услыхала, что в дверь дома кто-то принялся яростно стучать. Ранний визитер точно пытался снести с петель тяжелую дубовую дверь, опечатанную специальной руной от взлома. Совершенно не понимая, кого притащили абрисские демоны в то время, когда у соседей только петухи проснулись, я поскорее вылезла из лохани с душистой водой. Раздался звук проскрежетавшей на дверном окошке заслонки, а потом Крис позвала напряженным голосом: – Валерия, ты здесь нужна! Подруга никогда не называла меня полным именем, разве что при своем отце. Судя по тому, с какой проворностью она принялась открывать неподъемный засов, в голову пришла странная мысль, что молельщик Серебров приехал за дочерью, чтобы лично препроводить на утреннюю молитву. Появляться перед отцом Крис в халате было неловко, и я натянула на себя первое, что лежало в корзине с грязным бельем. Как на грех, сверху валялось традиционное теветское платье, которое мне пришлось нацепить на обряд обручения Тина. В измятом ярко-красном балахоне до пят я вывалилась из банной комнаты в кухню, заменявшую нам с отцом холл и столовую. Белая как смерть Крис хлопала круглыми от страха глазами и держала входную дверь широко открытой. На пороге стояли двое хмурых стражей, и у меня в животе завязались крепкие узлы. – Валерия Уварова, дочь профессора истории Демитрия Уварова? – раздраженным голосом вопросил один. Мы с подругой испуганно переглянулись. – Что-то случилось, господин дознаватель? С папой что-то случилось? Первый продемонстрировал свернутый свиток. В руках второго стража, как по мановению магического стило, появились кандалы, перекрывающие силу света. – Валерия Уварова, вы арестованы по обвинению в незаконном пересечении границы с параллельным миром Абрис. – То есть с папой все в порядке, – уронила я и в комнате повисла пугающая тишина. Все молчали и не шевелились. Стражи примерялись, под каким углом скрутить хрупкую девушку, чтобы она не скончалась на месте, а я не могла избавиться от дурацкой мысли, что просто не имею права сесть в каземат без исподнего… В камерах же ужасно грязно. – Можно мне переодеться? – наконец с трудом проговорила я.