– Зайди завтра с утра, подумаем, – расправив усы, кивнул комендант. – Не дури, парень, – негромко отозвался Святослав. – Пока у Радмилы поживете, а там круг вам место для житья определит. – Как скажешь, дядька Святослав, – не решился спорить Елисей, отлично помня, какой авторитет имеет в крепости этот старик. Взяв мерина под уздцы, он кивком указал мальчику на телегу, велев: – Садись. Со мной поедете. – И я с вами съезжу, – заявил Святослав, тяжело усаживаясь рядом с девочкой. * * * Загнав телегу во двор, Елисей помог старику слезть и, сняв девчушку, задумчиво посмотрел на дверь дома. – Поймет она, – успокоил его старик. – Думаешь, пристройку она так просто делать затеяла? Недаром ее ведьмой кличут, – еле слышно закончил он. – Думаешь, знала? – так же тихо спросил Елисей. В ответ старик только коротко кивнул. Первым, поднявшись на крыльцо, он толкнул дверь и, войдя, окликнул: – Радмила, встречай гостей. – Ты, что ли, старый? – послышался голос хозяйки, и вслед за стуком клюки появилась она сама. – А это кто ж такие будут? – спросила Радмила, едва увидев ребят. – Сироты, – тяжело вздохнул Святослав, опускаясь на лавку. – Теперь сироты. – Ох, ты ж господи. Опять? – всхлипнула старуха. – Набег, – кивнул старик. – А сюда-то чего? – помолчав, осторожно уточнила Радмила. – Они ж здоровы. – Здоровы, – кивнул Святослав. – В ученики к Елисею просятся. Вот я и привел. – К нему? – удивленно ткнула пальцем в постояльца бабка. – Так он же еще сам мальчишка. – Это для нас с тобой мальчишка. А на деле сама знаешь, – отмахнулся старик. – Ну да, ну да, – закивала бабка. – Что ж. Значит, так тому и быть, – вздохнула она и, повернувшись к ребятам, спросила: – Оголодали? – Малая наверняка, мы-то нормально, – сглотнув, быстро ответил старший, кивая на сестру. – Понятно, – усмехнулась бабка и, поднявшись, позвала: – Санька, ты где там, егоза? На стол накрывай. Гости у нас. – Сейчас будет, бабушка, – отозвалась девочка откуда-то из глубины дома. Послышались ее легкие шаги, и девочка, выскочив с половины бабки, удивленно замерла, разглядывая ребят. – Ну, чего застыла, егоза, – усмехнулась бабка. – Знакомься да делом займись. – Санька, – порозовев, тихо представилась девочка. – Не Санька, а Александра, – поправил ее Елисей. – А вас как величать, гости дорогие? – повернулся он к ребятам. – Я Витька, это Илья, а ее Дарьей кличут, – представил родичей старший из сирот. – Вот и познакомились, – улыбнулся парень. – Это все, что от семьи вашей осталось? Или, может, еще где есть кто? – Нету, – мотнул Витька чубом. Дарья, не удержавшись, тихо всхлипнула. – Не плачь, – быстро подойдя к ней и беря за руку, сказала Санька. – Я тоже сирота. Только нас с Мишкой горцы еще и в полон взяли. Елисей отбил, когда через лес везли. – Угу, – снова всхлипнув, кивнула девочка. – Пойдем, – потянула ее Санька за собой. – Пусть мужики тут сами дела решают. А мы там малость чего вкусного найдем, – утешала она ребенка, ласково поглаживая по плечу. – Ступайте, милая, ступайте, – одобрительно кивнула бабка. – Ты уж прости, что вышло так, бабушка Радмила, – на всякий случай извинился Елисей. – Господь с тобой, Елисей. Славно вышло, – неожиданно улыбнулась бабка, поднимаясь. – Не должен дом пустым быть. * * * Потихоньку Елисей начал возобновлять тренировки, привлекая к ним и ребят. Мишка, как более опытный, регулярно подсказывал новичкам, что и как делать. Не ожидавшие таких нагрузок братья поначалу едва не плакали, но потом, втянувшись, старательно выполняли все показанные им упражнения. Помня, что мальчики еще растут, Елисей постоянно просил бабку Радмилу готовить им сытные, калорийные блюда. Иногда даже доходило до спора. Увлекшись, парень забыл, что местное население живет, соблюдая все религиозные правила, поэтому посты в крепости соблюдались регулярно. Но пост и жесткие тренировки не вязались, и Елисей, плюнув на все условности, своим волевым решением велел бабке готовить все блюда с мясом. Услышав подобное, Радмила его едва клюкой не отходила, но потом, выслушав его, только удивленно проворчала: – Хоть и не по-божески, а, похоже, знаешь, о чем говоришь. А все одно неправильно это. А ежели наш поп узнает, так и анафеме предать может. – Я этому патлатому за такое лично язык вырежу, – зарычал Елисей, окончательно выйдя из себя. – Господь с тобой, Елисей, ты чего взбесился?! – изумленно пролепетала бабка. – Да приготовлю я вам все, как скажешь. Нашел беду, – отмахнулась она, явно пытаясь успокоить парня. – Прости, бабушка, – взяв себя в руки, повинился Елисей. – Просто надоело мне на него оглядываться. Я тут пытаюсь серьезное дело сладить, а этот долгогривый только и делает, что мне палки в колеса вставляет. – Уймись, Елисей. О человеке, церковным саном наделенном, говоришь, – попыталась урезонить его Радмила, но парня уже понесло. – Сан, это еще не защита от глупости, – в последний момент успев переиначить пословицу из своего прошлого, ответил Елисей. – Надоел, пьянь. – Прости его, Господи, – быстро перекрестилась бабка. Их спор оборвал дед Святослав. Без стука войдя в дом, старик окинул обоих внимательным, быстрым взглядом и, вздохнув, спросил, тяжело опускаясь на лавку: – Чего буянишь, парень? – Да так, не сдержался, – смутился Елисей, окончательно беря себя в руки. – Сказали мне, что ты мальчишек учить взялся. И учишь их всему, что сам выучил. Так ли? – Так, дедушка, – не стал отрицать очевидного Елисей. – Добре. И к чему это? – вдруг задал старик неожиданный вопрос. – А кто их еще обучит? – чуть подумав, осторожно поинтересовался парень. – Да и что из них в приюте вырастет? Родичей-то нет. – Так-то оно так, – кивнул Святослав. – Но что из них ты вырастить хочешь? – Пластунов, – скупо улыбнувшись, честно ответил парень. – Наших пластунов. Настоящих. Которым и громовую стрелу не стыдно вручить будет. Ребятишки-то из настоящих родов. Казачьих. – Тоже верно, – помолчав, вздохнул дед. – Доброе ты дело задумал, казак. А вот потянешь ли? Непростое это дело, Елисей, доброго воя воспитать. – Знаю, – кивнул Елисей. – Но ведь и я не один. Вон, и вы тут, и круг казачий есть, да и бабушка Радмила подсобит. – Да уж, она подсобит, – хмыкнул Святослав. – А ты чего это на меня напраслину возводишь?! – тут же возмутилась бабка. – Не голоси, – отмахнулся старик. – Тут дело серьезное. – Так может, квасу подать или самовар вздуть? – тут же сменила тон Радмила. Елисея всегда удивляло это умение местных женщин моментально переходить от шумного выяснения отношений к спокойной прозе жизни. Вот и сейчас бабка, только что готовая ринуться в атаку, разом сменила гнев на милость, готовая проявить всю свою хозяйскую смекалку.