– Ага, и поэтому поспешил от бумаг избавиться. Как только заметил боргейские галеры. Ты чего, Скаль-Грайский?! – Да, неувязочка, – нахмурился Финист. – Зря ты меня остановил, – процедил Соловей, опуская кулак на стол. – Надо было пустить ему кровь – заговорил бы как миленький. – Он бы наврал тебе что угодно, – покачал головой Финист. – Да и времени у нас мало, сам говорил. Закончим с Буяном, потолкуем с Дамброзо. В крайнем случае отправим его к Марье. На Уловителе он ей всё скажет, и калечить не надо. – Ладно, – согласился Соловей, вставая и допивая бокал. – Может, ты и прав. Марья с Арданом лучше ладит, чем я, – пусть и разбирается с ними. А у нас пока другие заботы. Как и предсказывал Соловей, сильный западный ветер и мощное течение Великой дуги затрудняли и замедляли движение эскадры едва ли не втрое по сравнению с противоположным направлением. Остров вырос на горизонте под вечер ещё через день. Соловей собрал совещание: двигаться в ночь или отложить до утра? Сойка стояла за немедленное нападение; Финист предлагал дождаться утра. Кудеяр и Слащёв тоже были приглашены на военный совет и тоже разошлись во мнениях. Кудеяр был за ночную атаку, Слащёв хотел подождать, выяснить сначала, что, где и как. – Чего тут выяснять?! – горячилась Сойка. – Спокойно войдём в залив, встанем на рейде и наведём пушки. И всё – остров наш. – Порт наш, – уточнял Слащёв. – Ну, высадимся мы в Сладкой гавани, захватим Бутылку. А дальше что? Ни Кошачий Глаз нам не взять, ни Клюв Стервятника, ни даже Городок. Пушки не добьют, а наличных сил нам не хватит. Финист рассматривал разложенную на столе карту острова, над которой склонились участники совещания, и понимал, что Слащёв прав. Широкий открытый северный залив острова, в котором однажды затонула ладья с бочками мёда, заканчивался обустроенной гаванью и небольшим посёлком Бутылка. Назывался он так потому, что лежал между двумя холмами, спускавшимися и расширявшимися к берегу, и вытягивался вверх узкой горловиной. На холмах стояли небольшие крепостки с башнями и пушками, которые корабельная артиллерия Соловья могла разнести в пух и прах за пять минут. Как и всю Бутылку и все стоявшие и в гавани, и на рейде корабли. Но грозный пиратский остров держался не Бутылкой и не двумя игрушечными фортами, поставленными больше для внушения, чем для реального боя. В возвышенной северо-западной части острова на крутом высоком холме с открытыми склонами стояла крепость Кошачий Глаз, артиллерия которой контролировала подступы ко всем близлежащим посёлкам, включая Городок – крупнейший населённый пункт острова. А в южный берег Буяна глубоко врезался обширный извилистый фьорд с неприступными каменными берегами, закрытый от моря загнутым скалистым выступом, напоминавшим клюв стервятника. В этой естественной крепости спокойно размещались и маневрировали на рейде до сотни кораблей, самые большие галеры могли разойтись, не коснувшись друг друга, и при всём при этом она не нуждалась ни в какой артиллерийской защите. Фарватер был настолько сложен, что войти в Клюв могли только самые опытные лоцманы и капитаны, и любой хозяин острова старался, чтобы таковых было как можно меньше. Пиратские капитаны, просившие убежища на Буяне, получали лоцмана за половину добычи. Это было много, но зато все знали – под защитой Клюва и Кошачьего Глаза их не возьмёт ни один королевский или императорский флот. Попытки устроить блокаду острова тоже неизменно проваливались. Не говоря уже про запасы в огромных скальных складах Кошачьего Глаза, остров был достаточно плодороден, чтобы прокормить до десяти – двенадцати тысяч населения ежегодно. Постоянные пиратские набеги и бойкая работорговля привели к тому, что успешные капитаны, вышедшие на покой, устраивали себе на острове поместья с плантациями, «сажали» на землю захваченных и выкупленных рабов и занимались хозяйством. Плодов этого хозяйства вполне хватало для обеспечения продовольствием и гарнизона, и прочих поселенцев. А всё остальное – от пуговиц с чернилами до пушек и пороха – пираты добывали грабежом и торговлей по всей акватории Тёплого моря. Иногда успешно, иногда не очень. На место выбывших неизменно приходили новые искатели богатства, вольности и славы. Всё это Финист знал и понимал, что захватить Буян штурмом будет чертовски сложно. Даже вестланская армада под командованием брата императора не смогла этого сделать; что уж говорить про них с пусть мощными, но всего лишь тремя боевыми галерами и без малейшей поддержки десанта. У Сойки, однако, было другое мнение. – Ты же знаешь фарватер, – повернулась она к Соловью. – Залив не охраняется, надо только войти в него. А там разобьём все корабли пушками в упор – и всё. Держаться им будет нечем. – Я не собираюсь разбивать эти корабли, – возразил Соловей. – Они мне нужны целыми. Да и люди желательно. – Тогда что ты предлагаешь? – раздражённо спросила Сойка. – Или, думаешь, там ещё не знают, что ты переметнулся к Марье? – Знают, конечно, – Соловей усмехнулся. – Но… Он загадочно замолчал. – Что? – не выдержала Сойка. – Есть у меня одна идея. Подождём до утра. Не будем суетиться в ночь. Утро встретили стоя на якоре в миле от Сладкой гавани, нарочито безобидно развернувшись носом к острову и вывесив на мачтах пурпурных «соловьев». Поднятые и убранные вёсла тоже должны были продемонстрировать предельно мирные намерения. Вход в гавань перегораживали поставленные посередине залива четыре каравеллы, развёрнутые бортом и с наведёнными пушками. Сойка смотрела на них, возбуждённо раздувая ноздри. – И это вся их защита?! Да мы разнесём их вдребезги! Соловей, ну давай пальнём разок. Для острастки, а? Соловей качал головой. – Не надо. Подождём. – Чего? Соловей пристально всматривался в гавань, где начиналось оживлённое движение. Через час после рассвета от пристани отошёл небольшой однопалубный бриг и на хорошей скорости, проскользнув мимо каравелл, направился к «Солнцу юга». Соловей приказал спустить верёвочную лестницу Ещё минут через двадцать бриг пришвартовался к борту галеры, и на палубу «Солнца» сноровисто поднялись три человека с ножами и пистолетами за поясом. Соловей усмехнулся. Он знал этих ребят и был доволен, что на разведку и первичные переговоры послали именно их. – Макс! – добродушно воскликнул он, распахивая объятия. – Ты теперь до пограничника дослужился? Или в таможню перевели? – Капитан, – растерянно пробормотал Макс, пытаясь вырваться из крепких объятий Соловья. – Что вы здесь делаете? – Как – что? – делано удивился Соловей. – Домой вернулся. Вы чего, ребята? Не получали, что ли, сообщения? – Нет, – Макс неуверенно переглянулся со спутниками, те в ответ так же растерянно пожали плечами. – Какое сообщение? – Драть меня в четыре дырки! – воскликнул Соловей. – Я же послал Лукашу письмо, что иду. С какого хрена он вам не сказал? Макс молча переводил взгляд с капитана на окружавшую его команду. Он не понимал, что происходит и что ему самому теперь делать. – Мы думали, вы это самое… с царицей теперь… с Волховской… Командор Лукаш сказал… – Чего?! – перебил Соловей, презрительно прищурившись. – С каких пор этот хрен командором себя возомнил? – Ну, когда вы, значит, сдали город и галеры, он объявил вас недействительным… Ну и, как наместник, сам, значит… – Сам, значит?! – угрожающе произнёс Соловей. – Наместник не может стать командором – ты что, забыл, Макс? Командор должен быть выбран на общем Совете. – Так это… будет Совет-то… через неделю. – Ах, будет! Ну, вот когда будет и если его выберут, тогда он и может считаться. А пока что командор я, и я приказываю доставить меня на берег. – Не могу, капитан, – возразил Макс. – Это ещё почему? – Вас лишили звания. Вам запрещено появляться на Буяне. – Выбирай выражения, Максик, – посоветовал Соловей, кладя руку на нож, – если не хочешь отправиться на дно лизать мёд. – Не могу, капитан, правда, – Макс всем своим видом выражал сожаление, что не может иначе. – Вы же вышли из нашего звания. – Да кто, бл… сказал тебе это?! – взорвался Соловей. – Кому ты веришь? Лукашу или своим глазам? Посмотри, – он повернулся, широко размахнув рукой, – где ты тут видишь царицу? Или хоть что-нибудь царское? Видишь? С кем уходил, с тем и вернулся. – Сойка и прочие согласно закивали. – Галеры обещал захватить? Захватил. Флаги, видишь, чьи? – Соловей поднял голову, и Макс невольно задрал тоже. – Мои. Чего ещё надо? – Так вы это, – Макс замялся, – не были в Волхове? – Был. Вёл переговоры с царицей как командор острова. Имел право. – И что? – Упрямая стерва оказалась. Пока не договорились. Ничего, мы ещё вернёмся к этому. – А Скальный Грай? – Тут небольшая промашка. Пока был в Волхове, Скаль-Грайские отбили город. Как услышал, сразу вернулся. Зарубились маленько. Город пока не отбил. Но зато вернул галеры и ещё кое-кого захватил. – Кого? Соловей обернулся, махнул повелительно рукой. Из трюма вытащили Финиста со связанными за спиной руками, подвели. – Узнаёшь? Породистое горбоносое усатое лицо Финиста было слишком известно. Даже Макс его узнал; он потрясённо уставился на высокопоставленного заложника. – То-то же! – удовлетворённо бросил Соловей. – За своего кума царица что хошь отдаст. И Скальный Грай, и всё Лукоморье в придачу. Так что ты там говорил, Макс? Кого там лишили звания? Макс сглотнул, перевёл взгляд на Сойку. Та не выдержала. – Хорош уже кобениться! – раздражённо воскликнула она. – Тебя зачем сюда послали, Макс? Проверить, кто пришёл? – Да… – Ну, проверил?! Командор пришёл. С добычей. Не зли его, Макс. А то сам знаешь, что будет. Макс растерянно переглянулся со спутниками. – А Лукаш… – А вот давай-ка веди нас к нему, – приказал Соловей. – Там и разберёмся с ним по-мужски. Кто тут вас наё… – я или он? Макс решился. Перегнувшись через борт, он крикнул своим на бриге, что всё в порядке и капитан едет с ними. Соловей довольно ухмыльнулся.