– Да, сударь. И их даже становится многовато для тех ресурсов, которыми обладает Во-Аллар. – Коарани – их прямые потомки, – снова кивнул повелитель. – Такие же невысокие, но внешне гораздо больше похожие на людей. Однако, в отличие от своих прародителей, здесь они приобрели способность к весьма специфическому дару – эти создания крайне восприимчивы к одному из подвидов бытовой магии. К тому же они весьма ценят свое слово, безоговорочно верны тому, кого выберут своим хозяином, поэтому лучших слуг и пожелать нельзя. Кроме них, у нас есть и потомки хвардов, которые хоть и сохранили некоторые черты своих прародителей, но со временем утратили способность к полному перевертничеству. Миррэ, к сожалению, не прижились, а вот речные жители, наоборот, чувствуют себя здесь вполне сносно. Я задумчиво потеребила подлокотник. С оборотнями, в принципе, все ясно – попав сюда в очень ограниченном количестве (а иного просто быть не могло, потому что они и сейчас редко покидают свои леса), с годами оборотни просто выродились, превратившись в обычных людей с необычными способностями. С миррэ все еще проще – вдали от стаи, как говорил Мейр, они вообще не умеют существовать, поэтому одиночки или погибают, или возвращаются. Какая-то особенность физиологии, не позволяющая им ассимилироваться среди других народов. С водяными только загвоздка – насколько мне известно, на Во-Алларе их нет. Но, возможно, когда-то и были, если уж сюда умудрилось затесаться несколько представителей этого необычного племени. Надо будет потом порыться в архивах. – Ниг как-то обмолвился, что магическим даром слуг наделяете именно вы. Это правда? – Да, – спокойно отозвался мой собеседник, приняв более расслабленную позу. – Как хозяин этих земель и маг, у меня достаточно сил, чтобы одаривать своих подданных теми видами магии, которые приносят пользу. – Вы говорите о своей пользе? – невинно поинтересовалась я. – Конечно. На Элойдэ-шаэрэ все подчинено исключительно моей воле. Моими силами она живет и за счет меня же остается неприкосновенной. – Значит ли это, что именно вы поддерживаете Купол, сударь? – снова полюбопытствовала я, мысленно достраивая картину этого странного мира. – Совершенно верно. Если меня не станет, Элойдэ-шаэрэ умрет. Вот оно как… Я задумчиво оглядела собеседника. Получается, он на данный момент – сильнейший маг своего поколения, от которого здесь зависит все: когда и с какой яркостью светит солнце, когда пойдут дожди, каким будет следующий урожай, кто и каким даром станет обладать… и даже сохранность Купола полностью лежит на его плечах, хотя мне, прямо скажу, сложно представить, откуда он берет на это силы. Но если Купол рухнет, Тень мгновенно сожрет всех, кто так долго прятался под ним от ее жадного взора. Неудивительно, что повелитель так себя превозносит: в этих местах он действительно царь и бог. Во всех смыслах. И ведет себя, как пуп земли, потому что, по большому счету, именно им он и является. По крайней мере, для своих. Так что я напрасно его обвиняла в хамстве и неуважении к своей персоне – в такой теплице, как тут, когда он много лет является единственным важным шмелем, трудно вести себя иначе. Тем более с чужаками. Ладно, я этим все ясно. Но меня все-таки беспокоит один момент… – Скажите, сударь, – осторожно поинтересовалась я, чувствуя, что вступаю на скользкую почву. – Когда вы упоминали своего предка, то невольно затронули важную тему – сказали, что он был не просто Игроком, а еще и владел некоей территорией, которая по его желанию целиком и полностью оказалась перемещена в пространственно-временной карман. Просто так подобные решения не обходятся без досадных случайностей и неприятных последствий. И‚ на мой взгляд‚ подобное возможно лишь в одном случае – когда земля… не люди или нелюди, а сама земля… безоговорочно доверяет своему хозяину и готова выполнить его волю даже тогда, когда это сопряжено с огромным риском для нее. В этой связи меня весьма интересует один вопрос: скажите, ваш предок был… Иштой? Повелитель недобро улыбнулся. – Так же, как и вы, леди. Ага. Значит, я права, и мои действия не остались тайной за семью печатями. Нутром ощущая исходящее от собеседника напряжение, красноречиво свидетельствующее о том, что тема ему не нравится, я тем не менее снова спросила: – Но тогда выходит, что свой Знак ваш предок забрал с собой? Сюда? – Да. – Что же с ним случилось, сударь? Знак по-прежнему активен? Он перешел к вам по наследству или же… – Мне кажется, настала моя очередь задавать вам вопросы, леди, – невежливо прервал меня властитель, впервые за весь разговор проявив нетерпение. – Я был с вами достаточно откровенен и жду от вас такого же отношения. Вот оно даже как? Занятно… видимо, со Знаком у них не все так гладко, как хотелось бы. Не зря мне показалось, что с лесом творится что-то неладное, да и водяной был весьма невысокого мнения о пресловутом хозяине. Видимо, я наступила кому-то на больную мозоль, поэтому у повелителя так резко изменилось настроение и пропало всякое желание вести светскую беседу. Ладно, будем иметь в виду, что на тему Ишт с ним надо беседовать аккуратно. Вытягивать сведения постепенно, потихоньку и так, чтобы он раньше времени не догадался, зачем мне это нужно. А пока придется пойти на уступки и выдать ему минимум информации, попутно раскручивая его на дополнительные сведения. Не очень удобно, конечно, но деваться некуда – я действительно нахожусь не в том положении, чтобы диктовать свои условия. По крайней мере‚ открыто. Зато в этой ситуации есть как минимум один большой плюс: я наконец-то узнала, кто виноват в творящемся тут безобразии. А значит, когда все окончательно выяснится, мне будет с кого потребовать ответы. Глава 13 Вопреки своему решительному тону, властитель отчего-то не торопился продолжать разговор. Я минуты полторы добросовестно ждала, пока он, прикрыв глаза, обдумает свои вопросы, но даже после того, как он снова подался ближе к столу, ни единого слова из его уст не вылетело. Вместо этого мужчина зачем-то занялся старой, как мир, игрой в гляделки, как будто действительно полагал, что может меня этим смутить. Приняв независимый вид, я принялась спокойно исследовать его переносицу, избегая прямого взгляда: так меньше устают глаза и к тому же собеседнику все время кажется, что ты смотришь в упор. Многих это нервирует. Кого-то заставляет беспокойно ерзать на стуле в ожидании неприятностей. А кто-то старается поскорее отвернуться, словно действительно опасаясь, что таким способом можно прочитать его мысли. Повелитель, к счастью, правильно расценил мою позицию и быстро прекратил ломать комедию. После чего поднялся из-за стола и, отойдя к закрытому окну, где мрак был особенно густым, по-хозяйски прислонился к стене. Я только хмыкнула: знакомая история. Но при наличии Знаков мне нет необходимости смотреть на лицо собеседника, чтобы понять его чувства. Так что это был совершенно бесполезный маневр, единственным достоинством которого явилось то, что теперь мужчина имел возможность смотреть на меня сверху вниз. Задавать наводящий вопрос тоже не стала – он же хотел почувствовать себя хозяином положения, вот и пусть у него голова болит над тем, что и как спрашивать. А я еще посижу, подожду, подремлю с открытыми глазами… день выдался тяжелым, долгим и о-о-чень непростым. Так что я с удовольствием отдохну, беззвучно зевая в кулачок, потому что на Во-Алларе как-то не принято бодрствовать по ночам. Другой ритм жизни, другие часовые пояса… в том смысле, что для меня уже давно настала пора идти баиньки… и вообще, все уже совсем другое. К тому же я – дама. Мне позволено быть слабой. Но если стоящий напротив мужчина этого не понимает… – Вы… кажется, устали, леди? – вдруг созрел для первого вопроса повелитель. Причем его голос звучал весьма озадаченно и даже удивленно, как если бы он только сейчас подумал о том, что разговаривает не просто с чужаком, а с леди. И что эта самая леди, кстати, уже вторые сутки на ногах. Я неопределенно повела обнаженным плечиком, а сама мечтательно подумала о спальне. Эх, поспать бы… на той пышной перине, к которой я не успела даже близко подойти. С блаженным вдохом растянуться на ней, положив под голову восхитительно мягкую подушку. Накрыться сверху теплым одеялом… пушистым, легким и воздушным… сотканным из приятных сновидений и той самой нежности, которая всегда убаюкивает в присутствии того, кто тебе дорог… зарыться в него носом, вдыхая вкусный запах свежих простыней… после чего сладко зевнуть и блаженно прикрыть глаза, мечтая лишь об одном: спать, спать, скорее спать… – Вы действительно устали, – спокойно констатировал повелитель, когда я и правда едва не зевнула. – И это плохо. Но я могу понять ваше состояние, поэтому, пожалуй, отложим разговор до следующего раза. – Не волнуйтесь, – ровно отозвалась я, по-прежнему держа перед внутренним взором манящий облик разобранной постели. – Прямо тут я не усну. Вы вполне можете задавать свои вопросы и не бояться, что я начну путаться в показаниях. – Нет. Вам необходимо отдохнуть, – тут же нахмурился он. – Поэтому на сегодня разговор действительно окончен. За дверью вас ждет портал, ведущий в гостевое крыло. Доброго дня, леди. Ух ты… кое-кто ради меня даже на вежливость разорился! Правда, прозвучало это не слишком любезно, но гораздо лучше, чем поначалу. Да и постелька-то – вот она… я прямо вижу, как она раскрывает мне навстречу свои шелковые объятия. Как призывно белеет в темноте небрежно брошенная на край ночная сорочка. Почти чувствую, как меня бережно обнимает теплое одеяло, и действительно сейчас душераздирающе зевну, забыв о приличиях. Кинув вопросительный взгляд на недовольного мужчину, я неохотно поднялась и без единого возражения направилась к двери. Всей кожей чувствуя чужой напряженный взгляд, мысленно ворча по поводу своих внезапно нарушенных планов (я бы еще могла так много выспросить!), но при этом чувствуя и слабую благодарность по отношению к человеку, который, несмотря ни на что, смирил свое нетерпение и оказал слабой, отчаянно нуждающейся в поддержке женщине эту крохотную услугу. Которую она, разумеется, никогда не забудет и, возможно, при следующей встрече будет несколько менее настороженной. – Доброй ночи, сударь, – не оборачиваясь, вежливо бросила я. Но ответа не услышала и в полнейшем молчании вышла, до последнего ощущая пристальное внимание со спины и прямо-таки чувствуя, как постепенно меняется чужое настроение, планомерно переходя от легкого раздражения и закономерной досады до понимания собственного великодушия и неподдельного удовлетворения этим простеньким фактом. Все в том же молчании закрыв дверь и покорно нырнув в обещанный телепорт, я с унылым видом вышла возле лестницы в свои апартаменты. Медленно, придерживаясь за перила, поднялась на второй этаж. Отмахнулась от тревожно дернувшегося караульного, которым на сегодня оказался Вега. Молча прошла через услужливо распахнутые двери. Доплелась до своей комнаты. Встретила напряженный взгляд дежурившего возле нее господина Иггера, который, разумеется, не внял моей просьбе и даже не подумал отдохнуть. Проходя мимо, ободряюще ему улыбнулась – той самой вымученной улыбкой, больше похожей на гримасу замученного в подземелье узника. Добралась до своей комнаты, сползала по деликатным делам в уборную, затем потопала в спальню, прямо на ходу сбросив на пол свое вызывающее платье. Затем вытащила из волос многочисленные шпильки, с облегченным вздохом забралась под одеяло, действительно зарывшись в него с головой… и только тогда позволила себе удовлетворенно улыбнуться. Превосходно. Кажется, мне удалось создать о себе нужное впечатление и красиво отмазаться от настойчивых расспросов. Оказывается, эмпатия – крайне полезная и весьма опасная в умелых руках вещь. Есть у нее, конечно, и отрицательные стороны, но при наличии навыков даже их можно использовать себе во благо. Сложность заключается лишь в том, чтобы на протяжении достаточно долгого времени сосредоточиться на определенных эмоциях, не потеряв концентрации и выбранного для создания иллюзии образа. Но когда этого требует дело – нет ничего невозможного. Так что я вполне могу собой гордиться. Особенно за свою первую удачную диверсию. Полученную важную информацию. Пристальное изучение противника с максимально близкого расстояния. И, наконец, выигранную у него небольшую передышку перед вторым раундом. Неплохо для одного дня, не так ли? Довольно хмыкнув, я какое-то время потратила на обдумывание дальнейших действий, которые пришлось подкорректировать с учетом новых сведений, а затем все-таки позволила себе расслабиться и уснула до утра. При этом очень надеясь, что в этом мире нет петухов и жаворонков и что никакая сволочь не ворвется в мою комнату по какому-нибудь малозначительному поводу. Ночь, как ни странно, прошла спокойно. Я неплохо выспалась, прекрасно отдохнула и даже проснулась раньше намеченного срока, хотя вчера твердо решила дрыхнуть как минимум до полудня. Но осознав, что поваляться толком не удастся, потому что к сегодняшнему дню стоило подготовиться, я выскочила из-под одеяла, накинула домашнее платьице – единственное из всего арсенала мастера Гриоло, которое не постигла печальная участь. После чего хлопнула в ладоши и позвала служанок. Те, как и обещали, явились незамедлительно – просто возникли посередине комнаты. Поразительно свежие, бодрые, старательно причесанные, как будто только и ждали, когда же их позовут. А услышав мои пожелания, снова испарились, занявшись ванной, завтраком на пятерых, уборкой и всем тем, что им полагалось по статусу. Причем уборка в их исполнении проходила быстро и так легко, что меня чуть завидки не взяли. А что – взмахнули ручками, хитро улыбнулись, и все – все предметы снова на своих местах, постель заправлена и свежа, как первый снег, воздух благоухает, а на полу нет никаких следов того, что я вчера сослепу пролила на ковер воду из кувшина. Зато когда я, наконец, привела себя в порядок и спустилась в трапезную, мое самочувствие было превосходным. Накрытый стол, свежая скатерть, умопомрачительные запахи и блюда на любой вкус… что еще нужно с утра для счастья? Пожалуй, только хорошая компания. Поэтому, оказавшись в трапезной, я знаками поинтересовалась у служанок, как поживает моя бравая охрана. В ответ получила два недоуменных взгляда и осторожный вопрос: стоит ли так рано будить господ-гвардейцев? Получив утвердительный кивок, девушки немного помялись, но потом все же признались, что в мужскую половину крыла им вход воспрещен, поэтому разговаривать нужно с Нигом. Пожав плечами, я снова хлопнула в ладоши, и уже минут через пять с лучезарной улыбкой могла насладиться видом откровенно невыспавшегося господина Иггера, которому предстояло сегодня развлекать меня за завтраком. – Миледи? – хмуро спросил наш командир, едва переступив порог. – Звали? Сделав слугам знак исчезнуть, я бодро кивнула. – Времени не очень много, поэтому прошу прощения за раннюю побудку, но сразу введу вас в курс дела. – Я весь внимание, миледи, – тут же вытянулся во фрунт валлионец, преданно пожирая меня глазами. Молодец. По нему явно театр плачет. – Садиться не предлагаю, – пробормотала я, взглядом выискивая на столе всякие вкусности. – За нами сто процентов наблюдают, а если во второй раз беседовать за одним столом – нас точно не поймут. Так что еще раз прошу прощения и довожу до вашего сведения следующую информацию… Неторопливо насыщаясь, я изложила полученные вчера сведения вместе со своими предположениями и самыми диким догадками. При этом постаралась быть максимально краткой. Господин Иггер, конечно, выпал в осадок, но, надо отдать ему должное, сумел все-таки удержать на лице невозмутимую маску. Когда я замолчала, деликатно грызя какой-то весьма недурной на вкус корнеплод, Дракон довольно долго молчал, старательно изображая задумчивость. Но потом понял, что мне больше нечего добавить, и осторожно уточнил: – Как мне планировать этот день, миледи? – Сколько вы успели поспать? – тут же задала я встречный вопрос. Он хмыкнул. – Оборота четыре. – Способны на небольшую прогулку по здешним катакомбам? – Разумеется, миледи. Я справлюсь. – Тогда… – я на мгновение задумалась, – через пол-оборота будьте готовы составить мне компанию. Хочу осмотреть дворец, пока местные дрыхнут и не мешаются под ногами.