– Не надо, сама поднимусь, – смутилась я. – Уже подхожу к лифту, – заявил он. Только я успела убрать телефон, как Сперанский вышел из подъезда. Быстро подошел к скамейке и вручил мне полиэтиленовый мешок. Феликс Жанович оторвался от айпада и протянул фэншуисту руку со словами: – Будем знакомы, профессор Маневин. – Очень рад, – ответил Вадим, пожимая его ладонь, – психолог Сперанский. Даша забыла переобуться, убежала в шлепках. Я сделала вид, что очень занята туфлями. Хорошенькое мнение сложится обо мне у Маневина, теперь он точно сочтет госпожу Васильеву больной на всю голову. Вчера я перепутала выход из кафе со шкафом, орала там от испуга и пыталась удрать с чужой горжеткой, а сегодня новый прикол – я спустилась на улицу в домашних тапках. Феликс Жанович потер затылок. – Я сам очень рассеян. Недавно коллега попросила оказать ей услугу: муж попал в больницу, ногу сломал, а у ребенка праздник в детском саду, требовалось заснять малыша. Я согласился ее выручить, пришел в садик с камерой, тщательно записал, как кроха в костюме бабочки читает стихи, пляшет, поет, и отдал матери диск. На следующее утро – море обиды. Оказывается, я перепутал детей, нацелил объектив на девочку, исполнявшую роль капустницы, а надо было запечатлеть мальчика-гусеницу. Вадим усмехнулся, а я, быстро сунув в пакет тапочки, протянула его хозяину, заметив: – Глупо наряжать ребенка огородным вредителем. Надеюсь, ему не пришлось ползать по залу на животе? – Удачного вечера, – раскланялся Вадим. – И вам хорошего отдыха, – отозвался Маневин. – Даша, лучший магазин для кошек-собак расположен на Ленинградском проспекте, он называется «Другвет». – У меня лягушка, – напомнила я. Феликс Жанович потряс айпадом. – Тут сказано: там есть отдел кормов для рыб и рептилий, плюс консультации доктора Айболита, одежда, обувь и прочие аксессуары. – Покупка шубы, сапог, косметики и часов для квакушки не входит в мои планы, – серьезно сказала я. – Давайте объясню, как найти «Другвет», – засуетился Маневин. – Выезжаете на проспект… – Вы так хорошо знаете тот район, – отметила я, когда профессор в мельчайших подробностях объяснил дорогу. – Неудивительно, я провел там детство, отрочество и юность, – улыбнулся Феликс Жанович. – Жил на Чапаевском проезде до приобретения собственной квартиры. И сейчас как раз хотел навестить маму, она живет на прежнем месте. Когда-то я покупал в «Другвете» корм для ее ныне покойного пуделя. Ну, побежал к метро, до свидания. – Вы собрались в сторону Ленинградского проспекта? – остановила я его. – К матушке, – еще раз уточнил Маневин. – Нам ведь по пути, садитесь в машину, – предложила я. – Не хочется вас обременять, – смутился он. – Я еду в ту же сторону. Надеюсь, вы не боитесь сесть в тарантайку, которой управляет женщина? Правда, я отнюдь не ас дорог, езжу тихо, – призналась я. – Лихач-водитель не подарок, – отозвался профессор. – Очень вам благодарен. Заодно куплю пуделю консервы, мама просила. Я пошла к своему драндулету. Мне показалось или чуть раньше Феликс Жанович говорил о смерти собачки своей матушки? Хотя, может, она обзавелась другим четвероногим компаньоном… «Другвет» располагался в подвале. Первое, что я увидела, спустившись по крутым ступенькам, была доска объявлений, на которой висела большая фотография в черной рамке. – Ой-ой, у них кто-то недавно умер… – пробормотал Феликс. Подошел к доске почти вплотную и стал читать подпись под портретом: – «Дарья Васильева, спонсор приюта для бездомных собак, устроитель выставок «Наши любимые кошки», член жюри конкурса «Лучший мопс», председатель фонда «Поможем животным», почетный клиент нашего магазина». Надо же, такая молодая и скончалась! Я искоса взглянула на снимок. Похоже, его вырезали из какой-то общей фотографии. Моя обеспеченная тезка и однофамилица запечатлена вполоборота, прекрасно видно ее ухо, в мочке которого висит дорогая серьга. – Тяжелая потеря для нас, – грустно произнесла пожилая женщина, проходившая мимо. – Даша очень помогала приюту, была основным спонсором, пристраивала в семьи животных, которых бы ни за что не взяли, – больных, пожилых. Она умела убеждать людей, нам ее будет очень не хватать. Правда, Дашина дочка Маша позвонила через день после похорон мамы и заверила меня: «Елена Константиновна, не волнуйтесь, деньги продолжат поступать, все будет хорошо». Очень позитивная девушка. Сейчас она приехала с какой-то семейной парой – муж и жена хотят взять котика, и Машенька порекомендовала им нашего Рудольфа. Он чудный, правда, с небольшими проблемами. Но если давать лекарства, кот проживет долго. Из глубин магазина долетел высокий девичий голос: – Где Елена Константиновна? Мы уходим! Рудольф хочет сказать ей «до свидания». Да, да, пусть он сядет в перевозку, так удобнее его транспортировать. Пойду, подгоню машину. Я схватилась за ручку двери с табличкой «WC». – Можно зайти в ваш туалет? – Да, конечно, он для посетителей, – разрешила Елена Константиновна. – Марусенька, я тут, у входа, – крикнула она. Я быстро шагнула в санузел, а из предбанника магазина снова долетел тот же юный голос: – Рудольф едет в прекрасный дом, я за него спокойна. – Очаровательный кот! – воскликнула какая-то женщина. – Правда, папа? – Может, вернуться и купить ему еще заводную мышь? – спросил мужчина. – Она мне понравилась. – Папочка, ты сам хочешь играть с мышкой? – засмеялась дама. – Все, нам пора. – Доведу вас до машины, – предложила Елена Константиновна. – Прощай, Рудольф, не забывай нас… Стало тихо, я спустила воду в унитазе и вышла из туалета. – Я в отделе земноводных, – крикнул из глубины магазина Феликс Жанович, – первая арка справа. Я пошла на его зов и вошла в квадратный зал, уставленный пустыми аквариумами. Маневин маячил у прилавка. – Это Костя, – сообщил он, – знает о лягушках все. Даша, какая у вас порода? – Не знаю, – честно ответила я. – Мы встретились в лесу. А их существует много, квакушек? Профессор выжидательно посмотрел на продавца, Константин неторопливо опустил веки и еще медленнее поднял их. – Бугорчатая, волосатая, дальневосточная, длиннопалая, закавказская, красноухая, крикливая, леопардовая, лесная, остромордая, рогатая, травяная, бык, голиаф. Всех не назову. Опишите свою. Я сложила руку ковшиком. – Вот такусенькая, белесая. Костя нахмурился. – Лучше сфоткайте, тогда я попытаюсь установить вид. – Сейчас она живет в кастрюле, – продолжала я, – ей нужен дом. – Нет проблем, – меланхолично ответил продавец, – выбирайте. Есть аквариумы эконом– и бизнес-класса, а также олигарх-дворец. – Берите самый большой, – посоветовал Феликс. – Он же и самый дорогой, – усмехнулась я. – Готов стать спонсором для вашей лягушки, – мигом заявил Маневин. – Спасибо, но я привыкла пользоваться исключительно своим кошельком, – резко отказалась я. – Простите за невольную бестактность, – смутился ученый. Я сделала вид, что поглощена осмотром стеклянных кубов. – Обратите внимание вон на тот, крайний слева, – посоветовал Костя. – Еще могу предложить сухой корм. Но лучше давать живятину. – Кого? – не понял Феликс Жанович. Константин неторопливо взял лестницу и, как в замедленном кадре, принялся устанавливать ее у полок, идущих почти до потолка. На секунду у меня появилась абсурдная мысль: Костя на самом деле не человек, а большой ящер, которого некая фея превратила в продавца, вот почему он все делает – говорит, моргает, передвигается, – как засыпающая рептилия. – Живятину, – повторил юноша, снимая со стеллажа деревянную коробочку. – Тут набор экологически чистых мух, жуков и личинок. Открываете аккуратно, не сдергивайте крышку, сдвиньте чуть-чуть, просуньте внутрь пинцет, захватите любую составляющую и предложите лягушке. Чуть не забыл! Витамины! Не забывайте капать ей на язык смесь «Стопроцентное здоровье». – На язык? – опешил Маневин. – А как заставить лягушку его показать? – Надо подождать, и он сам собой высунется. – Костя зевнул. – Или вот такой хитрый прием. Вам понадобятся две руки. Правой держите пузырек с каплями, левой добудьте живятину и протяните ее питомцу. Лягушка выбросит язык, а вы тут как тут наготове – кап-кап на него «Стопроцентным здоровьем». И вот вам подарочек! Продавец протянул мне нечто, завернутое в фольгу. – Сушеные кузнечики. Берите, это бесплатно. Феликс Жанович галантно донес мои приобретения до машины и сказал: