— Дом построили, — отнимает кусок пирога у брата Феликс и засовывает его целиком в рот. — Он большой, красивый, всем места хватит. — Кому всем? — бормочу я, жуя. Феликс, не произнося ни слова, продолжает уверенно вести машину, словно он знает каждый поворот этой дороги. Давид, сидящий рядом со мной, убирает руку с моего плеча и начинает рыться в пакете. Он достает маленький пирожок и протягивает его мне. Я принимаю его, почти не в силах сдержать свою голодную тоску. Проехав еще пятнадцать минут, дорога начинает ухудшаться. Машина подскакивает на каждой кочке, словно мы едем по бездорожью, а не по асфальтированной дороге. Каждая кочка, которую мы встречаем, заставляет нас подпрыгивать на своих сиденьях. Но мы продолжаем двигаться вперед, собрав все свои силы, чтобы преодолеть эти трудности. — Приехали, — отложив пакеты в сторону, Давид ободряюще улыбается мне. Выглядываю в окно, но не вижу никакого дома. Вокруг меня только деревья, тянущиеся к небу своими ветвями, и грязь на земле, которая кажется бесконечной. Я оборачиваюсь, пытаясь разглядеть что-то, но мои глаза не могут проникнуть сквозь плотный занавес тьмы. Поворачиваюсь к Давиду, ища у него ответы. Он смеется, его глаза светятся от веселья. Он прижимает меня к себе, его тепло успокаивает меня. Затем он указывает в сторону лобового стекла, и я понимаю, что он хочет, чтобы я посмотрела туда. Открываю рот, удивленная и ошеломленная. Из-за кромки деревьев, как призрак, появляется белый особняк. Он отличается от того, которого я помню, но место, на котором дом стоит, безусловно, то же самое. Я уверена в этом, как будто это знание глубоко укоренилось в моем сердце. Мы подъезжаем к особняку. Сначала из машины выходит Феликс. Он открывает мне дверь, и я выхожу наружу, встречая холодный воздух. Давид следует за нами, несет пакеты. Я медленно иду вперед, сжимаясь от холода, но продолжаю двигаться, осматривая все вокруг. Каждый шаг напоминает мне о том, что я вернулась домой. Величественный белый особняк с ярко-синей крышей возвышается среди увядшей зелени. Он окружен пышными деревьями, которые создают ощущение уединения и спокойствия. Сад, окружающий особняк, буквально оживает от разнообразия когда-то прекрасных цветов. Крыша особняка окрашена в яркий синий цвет, который контрастирует с белоснежными стенами здания. На крыше расположен купол, увенчанный фонарем. Ведущая к входу в особняк дорожка пролегает через весь сад, словно приглашая гостей внутрь. Она обрамлена аккуратной живой изгородью, которая добавляет уют и организованность общему виду усадьбы. Этот особняк — истинное воплощение элегантности и изысканности. Вдыхая полной грудью свежесть осеннего воздуха, я наслаждаюсь великолепием природы. Деревья, одетые в яркие осенние краски, словно художники, расписывающие этот мир. Земля, покрытая пестрым ковром из опавшей листвы, будто бы витраж, создающий уникальный рисунок под ногами. Мне нравится, как солнечный свет играет на стеклах окон и отражается от крыш, придавая окружающему пространству особую атмосферу. Я снова вернулась в прошлое, в те места, от которых когда-то стремилась убежать. Бежала я от них, от этих людей, которые были частью моей жизни. От своего счастья, которое казалось мне тогда таким недостижимым. Но вот я снова здесь, возвращаюсь к своим корням, к своей истории, к своему счастью, которое, как оказалось, всегда было со мной. Погружаясь в захватывающую красоту пейзажа, я почти не замечаю фигуру мужчины, скромно выходящего из величественного особняка. Он останавливается, его взгляд устремлен прямо на меня, и он не отводит глаз. Я встречаю его взгляд, и мое сердце начинает биться быстрее. В этом мужчине я сразу узнаю Захара. 39 глава Демид — Господи, ну что же ты за дьявольское создание, — плотнее прижимаю орущего зверя к груди. Как хорошо, что он в полотенце. — Садись, давай, и поедем, — Ярослав уставший сидит, помахивая рукой из-за стекла. Осторожно, я кладу сверток на заднее сиденье, из которого доносятся дьявольские звуки, словно сам принц тьмы решил там обосноваться. Как только замечаю, что полотенце начинает шевелиться, мгновенно закрываю дверь. Обхожу машину, сажусь рядом с братом, время от времени с опаской поглядывая в сторону заднего сиденья. Животное, выбравшись из-под полотенца, забилось в угол и шипит, испуганно посматривая на меня. Его глаза сверкают в полумраке. — Надо за переноской заехать, — говорит брат. — Ага, только ты это чудовище будешь сажать в переноску, я умываю руки, — отстраняюсь от источника всевозможных проблем. Ярослав улыбается и заводит машину. Мы уже целый час ездим по городу в поисках ресторана, где должна была быть Лилия. Но мы так и не нашли ее там. И это неудивительно. Феликс только что прислал нам сообщение, что они убедили Лилию переехать в белый особняк. Я не могу поверить в такую новость после всего, что мы с ней пережили. Как она могла согласиться на такое? — Хорошо, что квартиру не пришлось взламывать, — улыбается Ярослав, подъехав к маленькому магазинчику. С уверенностью кивнув, мы осознаем, что последнее, что нам нужно, это уголовное наказание. Феликс любезно предоставил координаты владельца дома, и мы без проблем открыли его ключом. Аккуратно собрали все вещи Лилии, которые, как нам показалось, могли принадлежать ей, и в конце нашего визита выразили свою благодарность очаровательной даме в возрасте, которая была настолько любезна, что позволила нам войти. — Ладно, я пошёл, — отстёгивает ремень безопасности Ярослав. — Нееет, я с этим чудовищем не останусь, — в оправдание моих слов кошка зарычала и замахнулась лапой. — А мне кажется, вы подружились, — смеётся Ярый. — Сам пойду, — открываю дверь и выхожу. На улице похолодало, но я рад, что я именно здесь, а не с тем дьяволом в шерсти. Я пытался поймать его по всей квартире, и почти потерял все свои пальцы. Теперь я берусь за ручку двери магазина и шиплю от боли. Существо знатно прокусило мне палец, и теперь придется залечивать его. — Здравствуйте, — приветливо улыбается мне молодой продавец. — Чем могу помочь? — Привет, — отвечаю я, оглядываясь по сторонам и чувствуя себя немного не в своей тарелке. — Мне нужна переноска для животного, из которой было бы невозможно вырваться, и чтобы дверца, как только закрылась, больше не открывалась. — Стараюсь я как можно точнее объяснить свои требования, ведь это моя первая покупка такого рода. — Для собаки или кота? — интересуется продавец, выходя из-за прилавка. — Для кошки, — отвечаю я, немного смущаясь. — Очень агрессивной кошки. — Подождите минутку, — говорит продавец и уходит, оставляя меня в раздумьях. В центре магазина, как магнит, притягивающий взгляды, стоит аквариум. Но это не обычный аквариум, в котором плавают рыбки. Внутри него обитает существо, которое я никак не ожидал бы увидеть в подводном мире — белая мышь. Ее белоснежная шерсть контрастирует с темным фоном аквариума, а длинный хвостик изящно изгибается. Но самое поразительное — это ее глаза. Они сверкают насыщенным красным цветом. — Фу, какая гадость, — комментирую я внешний вид зверька, отступая назад. — Осторожнее, — спокойно произносит парень. Когда я поворачиваюсь, передо мной возникает полностью синяя пластиковая клетка. Я беру ее в руки и ощущаю гладкую поверхность пластика. — Вы уверены, что эта клетка достаточно надежна? Кажется, что лапы могут просунуться через эти щели, — говорю я, указывая на единственное место, которое, как мне кажется, может стать потенциальной точкой побега. — Ну, все переноски такие, — парень отвечает с некоторой отстраненностью, словно его мысли заняты чем-то другим. — Хорошо, давайте оставим все как есть, — говорю я, прикладывая карту к терминалу. Мое сердце наполняется теплом, когда я осознаю, ради кого все эти усилия. И это точно не для зверя, который сейчас сидит в машине. 40 глава Лилия — Где Торпеда? — тревожно спрашиваю я, входя в комнату. — Кто такая Торпеда? — с недоумением выпучивает глаза Захар. — Это моя кошка, — объясняю я, смягчая тон. Не могу отвести глаз от их лиц, от их голосов, которые ласкают мой слух. С годами эти мужчины стали еще прекраснее, чем в юности. Они излучают силу, уверенность и шарм. Мое сердце бешено колотится, когда я смотрю на них. — Она скоро будет у тебя, — говорит Феликс, глядя на настенные часы. Сидим в столовой, которая кажется мне слишком большой и светлой. Она отличается от той, что была раньше. А еще здесь все сделано в стиле барокко, и это уже на мой взгляд избыточно. Здесь все сделано с излишком. Здесь все кричит о роскоши и богатстве. Здесь все пытается заворожить и очаровать. Но мне это не нравится. Мне не хватает простоты и уюта. — Тебе здесь не нравится? — поймав мой критический взгляд, спрашивает Давид. Замешкавшись, я опускаю голову вниз, смотрю на свои руки. Сижу тут и дрожу от страха и смущения. Я не знаю, что ответить на его вопрос. Не знаю, что он думает обо мне. Я не знаю, что чувствую к нему. Я не знаю, что делать. Я потеряла дар речи. — Она привыкнет, — подходит ко мне Феликс. Воздух в комнате становится тяжелым и душным. Вокруг меня собрались мужчины, с серьезными и недовольными лицами. Они смотрят на меня, как будто ожидают от меня какого-то решения или объяснения. Но я пока не понимаю, чего именно они хотят от меня. Я чувствую, как мое сердце колотится, а руки потеют. Пытаюсь вспомнить, что я сделала не так, или что я забыла сделать. — Я буду жить в доме одна? — спрашиваю, пытаясь как-то сгладить обстановку. — Нет, здесь еще живу я, — подходит ко мне Захар. — Пошли, я покажу тебе комнату. — Мою комнату? — смотрю на безупречные глаза младшего из братьев Виноградовых. Он кивает. Медленно поднимаюсь со стула, чувствуя, как ноги подкашиваются. Я вкладываю дрожащую руку в теплую ладонь парня, который улыбается мне нежно. Он ведет меня по просторному холлу, светлому и уютному. Мы поднимаемся по извилистой лестнице, украшенной цветами и фотографиями. Я слышу позади себя шаги двух других парней, которые решили не оставлять меня одну с Захаром. Они беседуют между собой, но я не слушаю их. Смотрю на Захара, который кажется таким счастливым и уверенным. Я не понимаю, что он хочет от меня, и что я должна делать. Боюсь, что он разочаруется во мне, или что я разочаруюсь в нем. Я не знаю, что ждет меня наверху.