– Завтра, – вмешался в разговор Кондор. – Ваша помощь потребуется нам завтра. – Послушайте, – сказал Крис, глядя на него, и слегка нахмурился, – что вы имели в виду, когда сказали, что я не тот, кого вы ожидали увидеть? Это моя квартира, я здесь живу, а эта девушка… моя девушка. – Если судить по ее рассказам, вы должны быть еще выше ростом, – сказал Кондор. На губах Криса появилась улыбка. Молодой человек покраснел и уставился в пол. Фэй тоже потупилась. Наконец, справившись со смущением, Крис поднял глаза. – Я все понял. Видите ли, я занимаюсь своим делом не только потому, что это просто работа. Я вовсе не мечтаю сделать карьеру любой ценой. Но уж если я за что-то берусь, я стараюсь выкладываться полностью. – Я… Ну, в общем, ты знаешь, – пробормотала Фэй. – Да. Знаю. Но сейчас важно понимать, что это за история, в которую вы влипли, – сказал Крис и посмотрел на Кондора. – Скажите, а если оставить за скобками все остальное, то почему вы хотите, чтобы я что-то сделал именно завтра? – Потому что завтра пятница, – ответил Кондор. Фэй быстро ввела молодого человека в курс дела, насколько это было возможно. Слушая, он ослабил узел галстука. – Да, – согласился Крис, когда она закончила, – тогда это в самом деле нужно сделать завтра. – А что мы будем делать сегодня вечером? – спросила Мерль. Весь вечер собравшиеся ели замороженную пиццу, пили пиво (в холодильнике у Криса оказалась упаковка из шести банок), много говорили и много молчали. В их взглядах можно было прочесть множество разных вопросов. И еще – надежду. Они воспользовались компьютером Криса, чтобы получше спланировать свои завтрашние действия, в том числе посвятили много времени изучению карт в поисковике «Гугл». Кондор внимательно осмотрел быстро пропитавшееся запахом теста, колбасы, перца и томатного соуса жилище Криса. Это была самая обыкновенная, сравнительно небольшая квартира с одной спальней – еще одно место, где Кондору не хотелось бы умереть. «Его жилье похоже на мое», – подумал он. Музыкальный центр с большими динамиками. Дорогой компьютер. Полки с дисками, разложенными по категориям. На стене – фотографии в рамках. Мать, отец, брат, две сестры – одна старше Криса, другая младше. И еще художественные снимки. В одной из рамок Кондор увидел фото с обложки номера журнала «Нью-Йоркер», вышедшего в свет вскоре после событий 11 сентября 2001 года. Это был черно-белый снимок: на фоне темно-серого неба – угольно-черные силуэты башен-близнецов Международного торгового центра в Нью-Йорке. На книжных полках юридическая литература, беллетристика, два томика стихов Камю. Небольшой телевизор, соединенный с проигрывателем DVD. В спальне – одноместная кровать. В платяных шкафах – полдюжины костюмов, несколько спортивных пиджаков, галстуки, рубашки из прачечной в пластиковых чехлах и несколько пар спортивной обуви. – Это для алтимат фрисби, – шепнула ему на ухо Фэй. Кондор не понял, о чем речь, но счел этот комментарий неважным. Ты тоже мог бы жить так. Или почти так. Но безумие, которое ты несешь в себе и с собой, скорее всего, вскоре разрушит царящие здесь порядок и гармонию. Кондор перевел взгляд с еще остававшихся на столе пяти кусков пиццы на сидевших рядом на полу Криса и Фэй и, обращаясь к молодому человеку, спросил: – У вас в последнее время не было ощущения, что за вами кто-то наблюдает? – Э-э… нет. – На работе не было ничего необычного? Чьи-нибудь косые взгляды, неизвестно откуда взявшиеся незнакомые люди? Или, может быть, наоборот, кто-нибудь из ваших знакомых, с кем вы давно не виделись, вдруг ни с того ни с сего появился в вашем ближайшем окружении? – Да нет, никого такого – если не считать вас. И не следит за мной никто. Я, во всяком случае, не замечал. – Кто-нибудь всегда следит за вами. Вопрос только в том, кто это и с какой целью он это делает. – Крис, – заговорила Фэй, – скажи, если бы нас… если бы меня здесь не было, все было бы так же, как сейчас? – Ты хочешь спросить, не делаю ли я сейчас чего-то необычного, такого, на что мог бы обратить внимание ненормальный, замечающий такие вещи? – Я замечаю такие вещи, – сказал Кондор. – Понимаю, – сказал Крис, склонив голову набок. – Нет, сегодня все не совсем так, как обычно. В четверг по вечерам я обычно не ем пиццу в компании друзей – это не совсем типичное для меня времяпрепровождение. Скорее я пошел бы перекусить в городе или отправился играть в свою любимую игру… – Молодой человек сделал паузу и, взглянув на Фэй, улыбнулся: – Но именно в последнее время вечерами я вел себя примерно так же, как сейчас. Сидел дома в ожидании звонка от кое-кого. – Чем эти последние вечера отличались от сегодняшнего? – поинтересовался Кондор. – Они были более шумными. Я включал какую-нибудь музыку или спортивную передачу. В общем, всегда был какой-то шумовой фон. – Пусть он будет и сейчас, – попросил Кондор. Крис взял пульт и быстро пробежался пальцами по кнопкам. Из динамиков зазвучала синкопированная композиция, исполняемая на электрогитарах и скрипках, на которую через несколько тактов наложились мужские голоса. Мелодия была из тех, которые радиостанции ежедневно выдают в эфир сотнями и которые почти не отличаются друг от друга, но тем не менее кажутся приятными. Кондор встал и протянул руку Мерль. – Потанцуй со мной, – сказал он. Она взглянула на него с изумлением. – Что? – Когда еще нам представится такая возможность. Потанцуй со мной. Ее голубые глаза заблестели от слез, но отказать она не смогла и тоже встала. Кондор взял ее левую руку в свою правую, прижался к ней всем телом так, что она почувствовала, как кобура его пистолета давит ей на левый бок, и повел по комнате в танце. Шаг, шаг, скольжение, шаг, шаг, скольжение. Музыка все играла, и Мерль спрятала лицо на груди Кондора, намочив слезами его голубую рубашку. Он чувствовал тепло ее тела, запах седеющих светлых волос и продолжал двигаться под музыку, которую сам никогда бы не выбрал и которая, пожалуй, годилась только для этого танца. Первого и, наверное, последнего танца двух пожилых людей под удивленными взглядами молодых мужчины и женщины, которые по возрасту могли бы быть их детьми. – Я боялся, что ты не вернешься, – прошептал Кондор так тихо, что его никто не мог услышать, кроме Мерль. Ее голова чуть шевельнулась у него на груди. – Прости. Забудь об этом. И постарайся не волноваться, – сказал он. – Я стараюсь, – шепнула она. – Стараюсь, как могу. Наконец композиция кончилась. Рано или поздно это всегда случается. Танцующие остановились. Кондор бросил взгляд на сидящую на полу Фэй, которая боролась с дремотой. – Теперь нам с тобой придется рискнуть, – сказал он. – Что? – переспросила Мерль, стоявшая совсем близко от него, так близко, что он по-прежнему чувствовал тепло ее тела. – Нам надо провести занятия. Кое-кто должен кое-чему научиться. – О чем вы? – не понял Крис. – Вам могут потребоваться навыки в обращении с оружием, которых у вас пока нет, – пояснил Кондор. После этого на протяжении тридцати семи минут они с Фэй, используя в качестве учебных пособий «кольт» и «глок» и то и дело нарушая правила безопасности Национальной стрелковой ассоциации, учили Мерль и Криса пользоваться предохранителем, заряжать и разряжать оружие, передергивать затвор и целиться. Это помогло достигнуть по меньшей мере одной цели – ликвидировать мистический страх перед оружием, который до сих пор испытывали оба ученика. Они узнали, что нужно делать, чтобы изготовиться к стрельбе, из каких позиций она ведется, как нужно дышать, чтобы попадать в цель. Обычно инструкторы не проводят таких занятий без практического закрепления полученных навыков, но у Мерль и Криса возможность попрактиковаться вполне могла появиться уже на следующий день. Пока же Кондор и Фэй сочли возможным закончить урок стрельбой без патронов, то есть щелканьем курков – клик! клик! Убрав наконец оружие в кобуры, Кондор еще раз во всех подробностях изложил план завтрашних действий. Затем он заставил Криса и Мерль повторить все, что он сказал, и задал множество вопросов, суть которых сводилась к одному и тому же: что делать, если вопреки плану произойдет то-то и то-то. Через какое-то время он заметил, что Фэй теряет концентрацию, и сказал что они полностью готовы к проведению операции, хотя это, разумеется, было неправдой. На пол в центре гостиной положили два надувных матраца, оставленных сестрой Криса и ее мужем после их визита в его дом. Мерль застелила матрацы простынями, положила на них две подушки и накрыла все это огромным голубым одеялом. Постель для нее и Кондора была готова. Единственная ванная комната располагалась в холле. Первым ее посетил Крис, затем Фэй. Потом настала очередь Мерль. Кондор кивнул в сторону спальни, где уже расположился Крис, и сказал Фэй: – Ты сделала все, что могла. Теперь иди туда и получи все, что можешь получить. Фэй шагнула в спальню и закрыла за собой дверь. Мерль вышла из ванной с улыбкой на губах, в которой явственно ощущались усталость и тревога. Отправляясь в ванную последним, Кондор увидел, что она раздевается, готовясь улечься на импровизированную постель. Закрыв за собой дверь, Кондор воспользовался туалетом, вымыл руки, почистил зубы, тщательно прополоскал рот и сплюнул воду в раковину. Отобрал нужные таблетки – сердечные, для мочевого пузыря, обезболивающие, от бессонницы – и проглотил их, запив водой из-под крана. Убедился, что в ванной комнате никого больше нет – ни людей, ни призраков. Посмотрел на свое отражение в зеркале. И сказал: – Вот он – ты. Глава 26 «Сущность любви состоит в предательстве».