– Он проспал шесть часов. А мог бы проспать шесть суток. – Как и все мы. Когда я была ребенком, мне рассказывали, что мир был создан за шесть дней, – сказала Фэй. – Вы в это верите? – Я бы хотела верить. Или хотя бы надеяться на это. Надеяться и упорно делать то, что должен, – самый правильный путь в этом мире. – А вы, выходит, сами решаете, что должны делать. Фэй кивнула. – Я бы не хотела, чтобы у меня была такая работа, как у вас. «Будем надеяться, что это правда», – подумала Фэй. – У меня когда-то была одна знакомая – офицер полиции, – снова заговорила Мерль. – Она работала в отделении на Капитолийском холме, в подразделении по обеспечению безопасности, и обычно не носила форму. Иногда мы вместе обедали в городе. Выпивали. Иногда заходили друг к другу в гости. – И где она сейчас? – Она девять лет ждала, пока ее босс выйдет в отставку и разведется, а когда это наконец случилось, отправилась вместе с ним в Огайо – он оттуда родом. – Она до сих пор бывает у вас в гостях? – У меня никто не бывает в гостях, – сказала Мерль с печальной улыбкой. – Понимаете, я сейчас очень нервничаю… Вы, конечно, можете мне ничего не рассказывать… – Вся эта история связана с ним, – сказала Фэй. – А кто он? И что он за человек? – Видите ли, вы, пожалуй, знаете о нем примерно столько же, сколько и я, – сказала Фэй, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно мягче. И, подумав немного, добавила: – Даже больше. Чайник на плите свистнул. – То, что я могла бы вам рассказать, нисколько не поможет вам в ваших делах, – сказала Мерль и, встав, прошла на кухню и выключила конфорку. «Чушь, – подумала Фэй. – Ты установила с ним контакт и пытаешься делать на это ставку». Мерль налила в фильтр, наполненный молотым кофе, горячую воду. Потом, обернувшись, окинула взглядом Фэй в бронежилете, с кобурой на боку, и спросила: – А ваша мать знает, чем вы занимаетесь? – А ваша? – Я никогда ей не рассказывала, – вздохнула Мерль. – А теперь уже и хотела бы, да не могу. – Она моргнула несколько раз, сдерживая подступающие слезы, после чего спросила: – А он правда не в себе? – Совсем, – подтвердила Фэй. – А может, и не совсем. – По комнате стал распространяться запах свежего кофе. – Знаете, он думает, что все это началось потому, что к нему начал возвращаться рассудок и он начал что-то вспоминать. – Что ж, ему виднее. – А может, все дело в том, что кто-то исходит из того, что такое возможно. Сама возможность этого вполне способна побудить кого-то к действию. Нанести опережающий удар. – Я думала, вы всего лишь работник библиотеки, – сказала Фэй, наблюдая за тем, как хозяйка достает из шкафчика три кофейные чашки. – Я смотрю много фильмов, – сказала Мерль. – И еще я много лет снималась в реалити-шоу под названием «Будни Конгресса». – Ему не хватает хорошего сценария. Женщины обменялись улыбками. – Кстати, о работе, – сказала Фэй. – В вашем киноархиве вас не хватятся? Мерль посмотрела на часы. – Я могу позвонить и сказать, что приболела, – ответила она. – Хотя нет… – Нет? – Есть вариант получше. Я могу позвонить своему боссу и сказать, что хочу взять несколько дней отпуска за свой счет. Получится экономия средств в рамках секвестра бюджета, который нам навязали законодатели. Кувшин наполнился темно-коричневой, почти черной жидкостью. Мерль вынула из его горловины бумажный фильтр с гущей и налила кофе в две чашки. – Молоко? Сахар? – Я буду пить черный, – ответила Фэй. – Держите, – сказала Мерль, передавая ей чашку. Потом долила в свою немного молока из пакета, который оставила на стойке, отхлебнула глоток и, держа чашку обеими руками, спросила: – Чем еще я могу помочь? – Вы считаете себя членом нашей команды? – Вы не оставили мне выбора. – Вы доверяете нам? – Вы хотите сказать, верю ли, что вы те, за кого себя выдаете? – Мерль пожала плечами. – А вы верите, что все, кто вас окружает, именно те, за кого себя выдают? Мы часто лжем даже самим себе. А потом сами начинаем верить в собственную ложь и живем так, словно это правда. Губы Мерль растянулись в улыбке, в которой не было ни капли веселья – только ирония. – Оружие – последний и самый убедительный аргумент. У вас оно есть, а у меня – нет. Но даже если не брать это в расчет, вы оба выглядите настолько загнанными и напуганными, что я склоняюсь к выводу, что вы действительно те, за кого себя выдаете. В основном. – Значит, вы готовы рискнуть? – спросила Фэй. – В зависимости от ситуации, – ответила Мерль. – Так что я могу для вас сделать? – Давайте поговорим об этом после того, как он к нам присоединится, – сказала Фэй, кивнув в сторону закрытой двери спальни. Женщина со светлыми, чуть тронутыми сединой волосами улыбнулась и, поднеся ко рту ярко раскрашенную чашку с кофе, поинтересовалась: – А вы уверены, что он оттуда выйдет? Глава 21 «Я мог бы спрятаться под крылом…» Джон Стюарт. «Живущая в грезах» Закрой глаза. Не вставай. Попробуй представить, что ты здесь живешь. Что ты заслуживаешь этого. Что никто не хочет тебя убить. Лежа навзничь на кровати, обнаженный Кондор прислушивался к своим ощущениям. Кожу его ласкали сухие чистые простыни. Ноздри ощущали витавший в комнате удивительно приятный аромат моря и мускуса. Он понимал, что должен встать и выйти из спальни в гостиную, где его ждала вооруженная Фэй, затем вместе с ней выйти из квартиры, пройти по коридору с зелеными обоями к лифту или лестнице и спуститься вниз, на улицу. Но все его существо противилось этому. Ему отчаянно хотелось остаться здесь, в этой залитой солнцем спальне. После того, что произошло между ними, они с Мерль долго лежали молча. Голова его покоилась на ее подушке, а ее голова – на его груди. Он с наслаждением вдыхал аромат ее волос, к которому примешивался запах цветочного шампуня и каких-то удивительно приятных духов. – Ты именно так это себе представлял? – спросила Мерль.