— Рисковать чем? — Тобой, испытывая твое терпение. Легко можно было бы перегнуть палку. Если я и сейчас далеко не всегда угадываю твою реакцию, то, если бы сознательно пытался вывести из себя и замучить, был шанс совсем разругаться. И это не тот случай, когда я готов был рисковать. А вообще это оказалось даже забавно. — Что — это? — Процесс ухаживаний. Для меня это, как ты понимаешь, тоже новый опыт, очень необычный. Но просто сидеть в ресторане — это ведь правда скучно. Разве нет? — Не знаю, не пробовала! — ехидно отозвалась Чарген. — Боги… Как меня угораздило в тебя влюбиться, а? — Ты уверяла, что я положительный герой и вообще замечательный, — рассмеялся следователь. — Наверное, в конце концов сама себя убедила. Возражений у Чары не нашлось, осталось только закруглить разговор поцелуем. Ну в самом деле, он прав, на что тут жаловаться! Сама выбрала, сама убедила, сама напросилась на такие вот ухаживания. Все сама! И что ей с ним всегда, даже несмотря на порой возникающее желание убить, так легко и радостно, тоже, наверное, сама виновата… — Стей, а давай договоримся, — тихо попросила она, прервав поцелуй. — В следующий раз, когда тебя посетит очередная гениальная идея необычного свидания, давай ты просто обсудишь ее со мной? Включая все твои сторонние интересы и подлинную причину, по которой тебе понадобится это место. Ладно? — Договорились, — усмехнулся Стеван, невесомо коснулся ее губ, закрепляя договор. — Ну что, домой? — Есть идея получше, — задумчиво проговорил Шешель, и ладонь его скользнула по бедру Чары ей под юбку, а губы начали неспешно ласкать шею. — Ты… что? Прямо здесь?! Стей, ты… маньяк, честное слово! Впрочем, Чарген и сама понимала, насколько неубедительными выходят ее протесты и насколько наигранным получается возмущение: слишком сильно ее душил смех, а в голосе звучало чересчур много азарта и предвкушения. — А еще у тебя руки грязные! И у меня тоже, — добавила она, и вот это уже получилось вполне искренне. — Я один секрет знаю, — рассмеялся Стеван, спуская тонкие бретельки с плеч Чары. — Мм? — Руки в этом деле не самое главное, — ответил он тихо, прочувствованно, щекоча дыханием ухо. После чего добавил наигранно-будничным тоном: — А еще мы с тобой сейчас обеспечиваем себе алиби. — В смысле? — Чара на пару секунд замерла, прекратив на ощупь расстегивать его рубашку. — В смысле выезды из района все равно перекрыты, и, если нас найдут именно сейчас и именно здесь, ни у кого не возникнет вопросов, с какой целью мы оказались в таком странном месте в такое странное время. — Тьфу! Шешель! — возмущенно выдохнула Чарген, которая за это время успела устроиться верхом на бедрах следователя и сейчас выразительно сжала руки на его горле. — Ты хоть раз в жизни сделал что-то без двойных мотивов и далеко идущих планов?! — Ну, кое-что на ум приходит, — отозвался Стеван, и не думая сопротивляться ее рукам, даже голову немного запрокинул, чтобы было удобнее. Ладони его в это время неспешно ласкали грудь возлюбленной, и об их чистоте Чарген совсем не задумывалась. — Например? — проворчала Чара недовольно, пытаясь стащить с его плеч разом пиджак, рубашку и лямку кобуры. Получалось, конечно, плохо. — Например, полюбил аферистку, — рассмеялся он, ладонями обхватил ее голову и притянул к себе для нового поцелуя, напрочь лишающего желания спорить и что-то обсуждать. ЭПИЛОГ Иногда нужно обойти полмира, чтобы встретить счастье в соседнем доме. Беряна, столица Ольбада 27 черешняра[6]8152 г. — Мы точно все взяли? — Точно, не суетись, — отмахнулся Стеван и дернул рычаг. Двери лифта с лязгом закрылись, и он медленно поплыл вниз. Недалеко. От неожиданного рывка Чарген дернулась и, наверное, упала бы, если бы не надежная рука мужа, обнимавшая за талию. А так ничего, господин Сыщик удержал. И даже магического импульса в этот раз не понадобилось: свет мигнул, но только потускнел, а не погас. — Боги! — простонала она. — Да это издевательство какое-то! Стей, сделай что-нибудь! — Да легко. Помнится, у тебя там плед был, — усмехнулся он и привалился спиной к стене, увлекая спутницу за собой. — А все остальное я тебе уже один раз объяснял. Воскресенье, пять утра… продолжать? — Не надо, — тяжело вздохнула Чарген, крепко обнимая его за талию и удобно пристраивая голову на родном плече. — Ну почему опять?! Почему мы не выбрали квартиру в другом доме и на первом этаже, а? Сменяли шило на мыло… — Потому что дом нравится нам обоим, — невозмутимо пояснил Шешель, хотя вопрос был явно риторическим. — На других этажах квартиры не продавались, другой подъезд показался хорошей идеей, а лифт… ты сама говорила, что он редко ломается. — Ага. Редко, но метко… — Зато в этот раз можно не беспокоиться о такси и дирижабле, — засмеялся Стеван. — Машина возле дома и, надо надеяться, никуда не уедет без нас. — Да уж. Плохая оказалась идея выехать пораньше… — сокрушенно вздохнула Чарген. Идея была целиком ее: слишком хотелось поскорее начать первый настоящий совместный отпуск. Она неплохо сдала экзамены летней сессии, и это был отличный, весомый повод для радости, настоящий праздник, а у Шешеля вообще, наверное, выдался первый полноценный отпуск за всю его жизнь. И Чара рвалась поскорее удрать, пока что-нибудь не случилось и в следственном комитете не решили, что справиться с этим способен только один человек во всей Беряне. Конечно, еще хотелось поскорее увидеть младших и маму и познакомиться с Ангеларовой невестой, но это были дополнительные аргументы. Главное, она боялась, что отпуск вообще сорвется, и поэтому спешила. Верно говорят, поспешишь — людей насмешишь! Шешеля в качестве зятя Йована Янич восприняла с понятной иронией и не могла удержаться от подтрунивания на эту тему, но ее, впрочем, никто не пытался осаживать: ситуация одинаково забавляла всех участников. Тем более Стеван в ответ обычно припоминал ей ожидающее наследство покойного папочки, и счет неизменно оказывался равным. От наследства следовательская теща отбивалась изо всех сил и категорически отказалась вспоминать свою прежнюю фамилию, но владыка нет-нет да и напоминал ей через Шешеля о вассальном долге. Тоже насмешничал. То ли над ним, то ли над ней, то ли над обоими. — Нормальная идея, — пожал плечами Стеван. — Всего не предусмотришь. — В прошлый раз мы тут три часа просидели. Как думаешь, в этот будет больше или меньше? — Меньше, — легко отозвался тот. — Почему? — Этажом ниже нас живет бодрый старичок с терьером, они всегда спускаются гулять в половине седьмого, и всегда на лифте, у него нога болит, по лестнице вниз тяжело. — Отрадно, что старичок живет именно в этом подъезде, — рассеянно пробормотала Чара. — Ладно, полтора часа — это не три. Но все равно… Что будем делать? Спать? Она подняла голову, чтобы взглянуть на мужа. Выражение лица у того в этот момент было мечтательно-рассеянным, а губы кривила насмешливая улыбка. — Да есть у меня одна идея, которая сама напрашивается. Но ты же опять начнешь ворчать и обзываться, — сказал он. — Какая идея? — растерялась Чарген, а в следующее мгновение ощутила, что подол ее платья пополз вверх, собираемый рукой мужа. — Стей! — А я предупреждал, — рассмеялся он. — Ну что, будешь ругаться? — Да не дождешься! — фыркнула Чара, опомнившись и взяв себя в руки, и потянулась к нему за поцелуем. — Люблю тебя. Очень… И с каждым днем, кажется, еще больше. Полюбила давно, еще в этом самом доме, зная о нем очень мало, но чувствуя сердцем. Просто тогда невозможно было поверить, что господин Сыщик сумеет не только поймать свою Кокетку, но и простить и принять со всем ее темным прошлым. Но прошедший год, долгий и насыщенный, показал, что сумел, причем на удивление легко и быстро. Как любимую женщину, как жену — когда они все же выкроили время на то, чтобы посетить храм Черешара. Впустил в свою жизнь, в свое сердце и сам уже удивлялся, как мог сомневаться на ее счет и всерьез полагать, что без нее ему будет лучше. Ему вообще начало казаться, что Кокетку он ловил именно эту и именно для себя, потому что, стоило ее поймать, как Шешель совершенно остыл к своей великой цели. Он по-прежнему не любил мошенников и не собирался ничего им прощать, но… его личная картотека за этот год не пополнилась ни одним новым делом, и вовсе не потому, что перевелись преступницы. А пьесы про Кокетку и Сыщика, хотя и пытался, князь Недич так и не нашел. И очень этому радовался, как новому и весьма убедительному доказательству одного очень важного факта: действительность куда сложнее и многогранней любой книги. И каким бы заковыристым и неожиданным ни казался сюжет последней, но жизнь непременно найдет чем удивить и вывернет все так, как ни один писатель не сможет. * * * notes Примечания