– Эй! Ты сам предложил помочь. – На сей раз это я подняла руки. – Я могу подержать фонарь. – Ты… – он сделал паузу, подыскивая подходящее слово, – …экстраординарная. – Спасибо, – ответила я, не понимая, комплимент это был или колкость. Я смотрела, как он ловко отгребает землю. Мешко отдал мне кожух, чтобы не запачкать его еще больше, и работал в одной только расстегнутой рубахе. Казалось, он не знал усталости. Он закатал рукава, благодаря чему я могла наблюдать, как напрягаются его мышцы. Мне все больше и больше нравилось это задание. Вот так я согласна выкапывать камни. – Почему ты шел без света? – спросила я. – Полнолуние. – Он посмотрел на меня. – Все же видно. Зачем тратить батарейку? Я растерялась. Может, у меня и правда слишком большие требования. Раньше фонарей не было, и люди как-то справлялись. – В следующем году должны провести освещение на основных дорогах, – сказал он. – И тебе больше не придется ходить с фонариком. – О, супер! – Вовсе нет, небо не будет так хорошо видно. – Он посмотрел вверх. Я проследила за его взглядом. Из-за луны звезды были менее заметны, но зато отчетливо виднелись очертания Млечного Пути. Мешко снова начал копать. Моя лопатка определенно была слишком маленькой для этой задачи. К счастью, земля уже была взрыхлена, и Мешко ловко пробирался все ниже и ниже. Ему пришлось расширить яму, чтобы встать внутрь и копать дальше. Ох уж этот Новаков! Не мог он, что ли, зарыть камень не так глубоко? Богу уж точно от этого ни тепло ни холодно. – Камень-то большой? – спросил Мешко. – Сантиметров пять в длину, – ответила я и начала разгребать землю, которую он выбрасывал из ямы, в поисках пропажи. Вдруг мы услышали скрежет металла о камень. Я с лампой наклонилась к дыре. Мешко потянулся и, вытащив находку, протянул ее мне. – Теперь Баба Яга сможет продать два по цене одного. Он вложил мне в руку расколотый надвое белемнит. – Прости, слишком сильно ударил лопаткой. Земля становилась все тверже. – Успокойся, ничего страшного. В одиночестве я бы, наверное, никогда его не выкопала. Если шептуха будет недовольна, я просто верну ей за него деньги. Сказав это, я положила руку ему на плечо. С уверенностью могу утверждать, что не только земля была твердой. – Спасибо. Мешко выскочил из ямы и быстро стал ее засыпать. Я помогала ему, как могла, загребая землю ладонями. – Будем отмываться, наверное, несколько часов, – начала ворчать я, разглядывая руки в свете лампы. – Это же просто земля, – сдержанно ответил он и помог мне подняться. Я осторожно наступила на больную ногу и, почувствовав острую боль в лодыжке, скривилась и пошатнулась. Он схватил меня за талию. – Я тебя испачкаю, – запротестовала я. – Успокойся. Этой рубашке и так уже пора в стирку. Держись за меня. Я послушно обняла мужчину одной рукой и попыталась сделать шаг поврежденной ногой. Ее пронзила боль, но я хотя бы могла на нее наступать. На пробу повращала стопой. Не похоже, чтобы я сильно ее повредила. Машина осталась не так далеко. Может быть, я смогу до нее доковылять. – Проводить тебя до шептухи? – предложил Мешко. – Нет, я приехала на машине. Сегодня мне нужно вернуться в Кельце, иначе моя соседка будет волноваться. Она, наверное, уже переживает, не убил ли меня здесь кто. Не подашь мне рюкзак? Он послушно поднял мои вещи. Я полезла в кармашек рюкзака и, достав мобильный телефон, увидела, что там ни одной палочки связи. У меня не было возможности даже связаться со Славой. – Мне пора возвращаться, – сказала я. – Ты точно сможешь вести машину? – засомневался Мешко. – Болит-то правая нога. Просто не буду сильно давить на газ. Наверное, это пойдет мне только на пользу. – Где ты припарковалась? Я тебя провожу. – Я и сама дойду. – Во мне взыграла гордыня. – С рюкзаком и вывихнутой ногой? Держи лучше лампу. Он вручил мне прибор и надел кожух. Затем расстегнул свой рюкзак и бросил в него мой маленький кожаный рюкзачок. – Только не бей меня снова, – предупредил он. Он наклонился и без труда взял меня на руки. Признаюсь честно, это был первый раз, когда мужчина нес меня на руках. И, черт побери! Мне понравилось! Хотя через какое-то время, когда рука Мешко стала давить мне на плечи, я пришла к выводу, что твердые мышцы – это прекрасно, но не когда они стискивают чью-то спину. Но мне грех жаловаться. Это почти можно было засчитать за объятия. – Где ты припарковалась? – повторил он свой вопрос. Я осмелилась посмотреть ему в лицо – и после этого от меня уже ничего не зависело. Это все потому, что у меня нет парня, и я никогда по-настоящему не влюблялась. Стрела Амура должна была рано или поздно больно вонзиться мне в задницу, и это явно произошло прямо сейчас. У меня перехватило дыхание, и я просто утонула в этих васильковых глазах. Возникло непреодолимое желание погладить его по щеке и проверить, какова его щетина на ощупь. Поцелует ли он меня на прощание? Я указала направление лампой. – Метров двести в ту сторону по обочине. Он нахмурился. – Там нет обочины. Только канава. Романтическое настроение лопнуло, как мыльный пузырь. – Я уже в курсе… 8 Черный кот, сидящий у меня на коленях, громко замурчал. Я легонько коснулась его спины, чтобы сильно не испачкаться. Его грудь завибрировала, словно сломанный усилитель. Тем не менее я предпочитала не заводить с Галганом тесной дружбы – я ему не доверяла. Кто знает, где он там шляется? Его черная шубка была запыленной, как будто мгновение назад он валялся на обочине. Так, скорее всего, и было. На всякий случай я спихнула его с себя. – Как нога? – спросила Баба Яга. – Лучше, – со вздохом ответила я. Я сидела на лавке у окна, положив ногу на высокий табурет. Мой старый разношенный кроссовок валялся на полу. Это была единственная обувь, в которую утром я смогла засунуть свою распухшую конечность. Я критически осмотрела бинты, из-под которых торчали кусочки целебных трав и растений. Пахло просто невыносимо, но надо признать, что отек спал очень быстро. Да и лодыжка перестала болеть. Баба Яга закончила толочь травы в большой каменной ступке, залила их какой-то вязкой жидкостью и энергично перемешала. Набрала немного микстуры маленькой поварешкой и налила в кружку. – Выпей, – она протянула ее мне. Я осторожно понюхала содержимое и недоверчиво посмотрела на нее. – Что это такое? – Лекарство от боли и отека. – Из чего? Женщина нисколько не удивилась моей предосторожности. – Хуже не будет. Увидишь, тебе станет легче. – Но из чего оно состоит?