И Туся вышла в коридор. Как идти, она помнила. Два поворота направо, затем холл, а дальше уже зала, где и находится Арина Камергерова. А если она собралась уезжать, то Туся ее перехватит как раз у выхода. Снова завыл Лютик. И его голос был слышен даже в замке, где стены толстенные, а на окнах двойные стеклопакеты. Собаку Баскервилей бы ему озвучивать, подумала Наташа и ускорила шаг. Вот и холл. Двери между ним и залом закрыты. Туда можно попасть и через другие помещения. Кладовую, например. У замка странная планировка. Как хозяева не плутали в нем первое время? А вот и они! Точнее, он. Господин Аникян. Стоит возле чучела буйвола. У набитого опилками животного (или чем там шкуры заполняют?) голова опущена. Он как будто готовится к атаке. Сделан бык крайне реалистично. Ему даже глаза, кровью налитые, вставили. По словам прислуги, Арарат обожал чучело. Трепал его по загривку, как живого. Называл Боливаром. А когда был пьян, взбирался на него. Сейчас Аникян был явно нетрезв. Неужто хочет оседлать чучело буйвола? Туся мешать ему не собиралась, хотела тихонько прошмыгнуть в залу. Но тут увидела, что Арарат Арташесович не стоит, а… подвисает? Ступни подвернуты, как будто его ноги не держат. Носы его шикарных итальянских ботинок загибаются, так как они пусты. Значит, Аникян носил обувь на пару размеров больше. Почему-то именно это Туся отметила в первую очередь. А потом подумала, что происходит? Как Аникян может находиться в таком странном положении? За объемным крупом буйвола не видно, что творится с бывшим мужем хозяйки. Туся обошла чучело и увидела кровь. Она стекала по одежде Аникяна: по белой рубашке и лацканам синего пиджака. Была кровь и на полу, но он из темного камня, на нем красное не сразу заметишь. Тем более что там всего лишь капли. А на одежде – река. И вытекла она из горла Арарата Арташесовича. Оно пронзено рогом буйвола. Острым, изогнутым, утолщающимся… Аникян подвисает на нем. Глаза его стеклянны. Точно как у Боливара. Но они не налиты кровью. В них как будто недоумение. Арарат перед смертью не понял, что происходит. А Туся сообразила. Его насадили на рог буйвола, как кусок баранины на шампур. Скорее всего, просто взяли за голову и резко опустили на острие. Или прицельно толкнули. Аникян маленький, а Боливар пригнулся. И вот горло разрывается, брызжет кровь, жертва оседает, но не срывается с рога, потому что тело заваливается вперед… И Туся находит ее, жертву. Еще тепленькую, сочащуюся кровью, но мертвую. Арарату Арташесовичу Аникяну уже ничем не поможешь. Осознав это, Наташка закричала. И тут же к ней присоединился Лютик. Только он не орал, а выл. Часть вторая Глава 1 Машину тряхнуло на кочке. Лера подпрыгнула и ударилась головой о крышу машины. – Кончилась дорога, – бросил через плечо сидящий за рулем Дима. Кресло рядом с водительским было сломано, и Валерия села назад. – Если то, по чему мы ехали до этого, можно так назвать. – Дальше будет хуже? – Значительно. Мы едем по грунтовке, размокшей от дождя. Как бы не застрять. – Я думала, в Дрозды ведет шикарное шоссе. – От московской трассы дорога хорошая. Аникян постарался для себя, барина. А крестьянам из поселка и такая сойдет. Автомобиль вновь тряхнуло. Но теперь он не подпрыгнул, а ухнул вниз. Однако это не спасло голову Леры от нового удара о крышу. – Какая же у тебя низкая машина, – проворчала Лера, потерев макушку. – Это ты слишком высокая. Просто каланча. – Эй, соблюдай субординацию, капитан. – Слушаюсь, товарищ подполковник! – гаркнул Дима. – Какие еще будут приказания? – Не паясничать. С Димоном они вместе учились на юрфаке. На втором курсе пару месяцев встречались, но поняли, что лучше будут дружить, и без обид друг на друга расстались. Лера вскоре познакомилась со своим будущим мужем, Гришей Светловым, и Димка ему, как говорится, в наследство достался. То есть подружился с ним через невесту. А чтобы Димон не чувствовал себя третьим лишним, Гриша представил его своей двоюродной сестре, и они стали встречаться вчетвером. Смеясь, называли себя «Аббой». Но и их квартет распался. Сначала из него выбыла сестра Гриши, выйдя замуж, потом Димон, завалив сессию, отправился служить в армию. Остался один лирический дуэт Светловых, ставший семейным по окончании института. Получив диплом, каждый занялся своим делом. Гриша устроился в юридическую контору стажером, а Лера в МВД. Времена были тяжелые в финансовом плане, но счастливые. Какая разница, на каком диване ты спишь, дорогом итальянском или продавленном советском, если рядом с любимым? Они жили в коммуналке. Комната досталась Валерии в наследство от деда. И это было здорово – иметь свой угол. Жаль, на его обустройство времени не было. С деньгами можно было что-то решить, взять кредит или одолжить у родителей, но молодые отдавали себя работе и друг другу. А вдвоем им было хорошо и на том самом продавленном советском диване. Правда, он вскоре развалился, не выдержав бурных сексуальных утех новобрачных. Но они не выбросили его даже после того, как купили новый. Ветерана Гриша подбил и перетянул, и на нем спал Димон, когда останавливался у них. Отслужив, он восстановился в вузе, но перешел на заочное, поскольку решил вернуться в родной подмосковный поселок и начать работу в органах. Институт Димон с горем пополам закончил. Спасибо Светловым, что помогали ему с курсовыми. Валерия звала друга, уже дипломированного и с опытом оперативной работы, к себе в отдел, но Димон женился, обзавелся домиком и никуда не хотел уезжать. Они не потерялись, но отдалились. Перезванивались, иногда виделись. Обычно в Москве, куда Димон приезжал по делам. Но как-то Светловы отправились к нему в гости. У друга родился второй ребенок, и его крестными он хотел видеть их. То были чудесные выходные! Сначала церковный обряд в старинном соборе, потом шашлыки во дворе, вечером банька на дровах с березовым веничком. А поутру Димон разбудил Светловых и повел в лес за грибами. Как раз подосиновики пошли. Грише тихая охота не нравилась. Он хотел спать, добычи в траве не видел, зато змей – сколько угодно. – Это ужи, не видишь разве двух желтых точек на мордах? – смеялся над ним Димон. – Тут березняк, гадюки в нем не водятся. – Грибы тоже. – Да вот же стоит красавец прямо под твоим носом, – указывала на красноголовика Лера и бежала его срезать. Она от утренней прогулки по лесу получала удовольствие. И поселок пришелся ей по сердцу. Небольшой, с населением около семи тысяч, но пригодный для полноценной жизни. Все есть: и детские учреждения, и банк, и больница, и отделение полиции. От Москвы не особо далеко, двести километров, правда, по плохим дорогам, но добраться при желании можно без проблем. – Я могла бы здесь жить, – сказала она мужу, когда они вернулись домой и принялись чистить грибы, которых набрали две корзины. – Ты? Коренная москвичка? Не обманывай себя. Ты бы взвыла день на пятый. Тут и пойти некуда. – А мы и в Москве никуда не ходим, потому что свободного времени нет. – Но если оно появится, мы можем выбрать все, что угодно: театр, музей, планетарий, ресторан и так далее. А тут только лес. И кафе под названием «Дрим». Лучше бы просто «Мечтой» назвали, не выделывались. – Не слушай его, Лерка, – крикнул ей Димон, копошащийся в погребе. Там он выбирал соленья к жареным грибочкам с картошкой. – У нас тоже достопримечательность имеется. Не в поселке, а в деревне Дрозды, она в двадцати километрах. Но зато какая: настоящий замок. С башнями, крепостной стеной. – Старинный? – с сомнением протянул Гриша. – Нет, конечно. Новорусский армянин построил. – Димон выбрался из погреба с двумя банками, в одной помидоры с огурцами, в другой перцы в какой-то мудреной заливке. – Когда в следующий раз приедете, свожу вас. Внутрь не получится попасть, но вокруг погуляем. Там такие сады разбиты, закачаешься… Но они больше не приехали. Только ОНА. Одна. Спустя восемь лет. И насовсем. – Товарищ подполковник, проскочили, – услышала Лера далекий голос Димона. Она задремала. Как умудрилась, сама не поняла. Трясло невероятно. Но макушкой она больше не билась о крышу, потому что сменила положение тела и растянулась на сиденье. – Скоро будем на месте? – Минут через пять. Лера выглянула в боковое окно. На небе огромная луна. Такая белая, будто она – шарик мороженого, брошенный в чашу с очень крепким кофе. – Не туда смотришь, – сказал ей Дима. – Прямо надо. Просунув голову между сиденьями, Валерия устремила взгляд в лобовое стекло. – Ого! – не удержалась от возгласа она. Громада замка, подсвеченная луной, впечатляла. Детали не просматривались, лишь очертания. – Я как будто попала в телик, по которому показывают фильм о древних вампирах. – При дневном свете замок выглядит иначе, и я только сейчас поразился тому, что ты его еще не видела. Живешь в наших краях уже больше года… – Почти три. Но кто считает? Ее замечание Димон пропустил мимо ушей, чтобы продолжить свою мысль: – Зато ты сразу попадешь внутрь замка. Говорят, там настоящий музей готики. – Кто говорит? – Наш прокурор районный. Он был в гостях у Аникяна. Удостоился, так сказать, чести. – Он такой крутой? – Иван Борисыч? Ну да, дельный мужик. Ты что, не знаешь его? – Прокурора нашего я знаю, естественно. Спрашиваю об Аникяне. В интернете покопалась, – и она показала Димону телефон, с которого вышла в Сеть, – но ничего выдающегося не нашла. Обычный бизнесмен, пусть и крупный. Но не олигарх. – Я знаю то же, что и ты. – То есть с криминалом он не связан? – Напрямую нет. А так… Кто ж его знает. Пока не рыли. – Придется порыть. Как-то быстро он разбогател, это раз. Два – слишком озабочен своей безопасностью. И три – он умер при весьма странных обстоятельствах. – Вот и первый КПП, – сказал Димон, притормозив возле ворот. – Даже не шлагбаум? – подивилась Лера. – На территорию некоторых президентских резиденций и то через него попадают. – А в дендрарии или тематические парки – через ворота. Я же тебе рассказывал о садах, разбитых вокруг замка. – Димон опустил стекло, чтобы показать удостоверение охраннику. – Не знаю, насколько прекрасны они ночью, но ты все равно выгляни в окно. – Честно говоря, я равнодушна к ботаническим садам. Леса обожаю, луга…