Наконец один из игроков, извинившись и заявив, что ему необходимо вернуться в бальный зал, поднялся со своего места. Это самая распространённая причина выхода из игры, так как не стоило забывать о дамах. К слову, за картами сидели далеко не только умудрённые годами мужи, хватало и молодёжи. — Имеются желающие? — поинтересовался мужчина средних лет, тасующий колоду. — Если позволите? — окинув взглядом присутствующих и не приметив стремящихся за стол, спросил я. — Юноша, мы играем на деньги, — с эдакой ленцой заметил мужчина лет тридцати, с аккуратными бакенбардами спускающимися до нижней челюсти. Парики в России в обиход так и не вошли, но бакенбарды русскому дворянству очень даже пришлись по вкусу. Всё больше молодых людей обзаводятся ими не только в дополнении к усам, но и без оных. Лично я предпочитал обходиться без растительности на лице. — Я в курсе, — обозначив вежливый поклон, и присаживаясь произнёс в свою очередь я. Цепляться к словам и тону я не собирался, так как его понять не сложно. Ведь на мне мундир Московского университета, а студентов во все времена отличала ограниченность в средствах. Причём не только выходцев из бедных семей, но и в большинстве своём из именитых, которых родители не больно-то и баловали. — Какие правила, господа? — счёл нужным уточнить я, Играли по обыкновению в секу, но как я уже говорил, от компании к компании правила претерпевали незначительные изменения. Пока я видел только то, что вход был по рублю. При этом я извлёк из кармана и выложил перед собой золотые и серебряные монеты, на сумму порядка ста двадцати целковых. Вполне серьёзная сумма и уж тем паче для студента. — На кон рубль, выше пяти не поднимаем, не в салоне, вход в свару всем желающим за половину кона, — пыхнув терпким турецким табаком, пояснил сдающий мужчина. Я поблагодарил его кивком, и подвинул к кону серебряный рубль. При этом наши взгляды с задирой встретились, и я легонько вопросительно вздёрнул бровь, мол есть проблемы. Тот в ответ улыбнулся, и едва заметно кивнул в сторону зелёного сукна, словно хотел сказать, что он ещё поглядит, как оно у меня получится. Первая сдача не принесла мне успеха. Я прошёл первый круг кинув на кон ещё один рубль, демонстрируя активность и не более того. Ну а чего стараться, коль скоро у одного из игроков на руках оказалось три туза. Второй круг так же прошёл безрезультатно. Банк забрал другой игрок, с двадцатью двумя очками на руках. Его конечно можно было бы уделать блефом, не такая уж и сильная карта. Но при существующем потолке в пять рублей это попросту нереально. Третья раздача меня порадовала. Всего-то двадцать четыре очка, но по рубашкам я видел, что это выигрышная карта, да ещё и сам я оказался по правую руку от сдающего. Поэтому воспользовавшись своим правом затемнил, принудив остальных положить в банк ещё по два рубля. Затем пошли торги, и в результате горка монет почти в сотню рублей приблизилась ко мне. Ещё две сдачи ни о чём, и наконец мы закусились с бакенбардами. Вполне ожидаемо. Причём у нас обоих на руках оказалась хорошая карта, равноценного номинала. В свару вошли все игроки, и вот тут-то мне пришло на очко больше, чем у мужчины с трубкой, которую он уже не курил. Разом поднять более трёх сотен рублей, это удачный кон даже для салонов, что уж говорить о домашнем приёме. Так что у меня в кармане оказалось пятьсот с небольшим рублей. Жаль только не все золотом, потому что масса у выигрыша оказалась изрядной. — Добрый вечер, судари. Найдётся ли местечко для старика? К столу подошёл… Ну до старика ему далеко, хотя он несомненно старше присутствующих, потому как ему явно за шестьдесят. Знаком с ним я не был, хотя и знал, что это княжич Лопухин. Угу. Вот такой великовозрастный. Но согласно местных законов вотчина считается неделимой и князем или боярином в ней может быть только один. Поэтому младшие братья и сестры носят титулы наследников, княжичей, княжон, бояричей, да боярышень. Разумеется возможность вступить на следующую ступень имеется. Для этого всего-то нужно обзавестись вотчиной, в которую войдёт либо город, либо не менее пяти тысяч десятин пахотных земель для боярина, и десяти для князя. Кто-то выкупал земли у обедневших родов. Другие получали в дар от государя осваивая дальние рубежи империи. Третьи в качестве награды на завоёванных территориях. В частности это Кавказ и Дикое поле, хотя желающих и не так много, потому как тут куда проще сложить голову, чем укрепиться и стать полновластным хозяином… При появления княжича, все поднялись, чтобы приветствовать его. Он же в свою очередь замахал руками, мол чур вас, что же вы делаете, это же игровая комната и правит тут зелёное сукно, перед которым все равны. По факту оно конечно так и есть. Только нужно быть полным дурнем, чтобы принять это за чистую монету. Сословное общество, и этим всё сказано. Тут даже кое-кого обыгрывать категорически не рекомендовалось, потому что тот не поймёт и не простит. Но о Лопухине в этом плане я слышал только положительные отзывы. По идее за столом я самый молодой, и подняться следовало бы мне. Но я ведь только что взял изрядный куш. А едва выиграв вставать из-за стола это дурной тон. Поэтому я оглядел компаньонов по игре, и увидел в их взглядах одобрение. Бакенбарды слегка разочаровано улыбнулся, но при этом едва заметно одобрительно кивнул. Лопухин достаточно влиятелен и многие желают завести с ним близкое знакомство, а карточная игра это великолепная возможность обратить на себя внимание в непринуждённой обстановке. — Судари, вы позволите? — наконец вопросительно произнёс я. — Ну что, милостивые государи, отпустим нашего студента с выигрышем? — произнёс тот самый любитель турецкого табака. В ответ все одобрительно загомонили, поминая молодость, студенческие попойки, молоденьких барышень, развесёлую жизнь и вечное отсутствие средств. Так и есть, хотя справедливо далеко не ко всем. — Ваша светлость, окажите мне честь, — поднялся я из-за стола, и отвесил учтивый поклон. — Благодарю вас, сударь, вы очень любезны. Он покровительственно похлопал меня по плечу. В это же время рядом со столом нарисовался лакей с подносом на который ловко сгрёб весь мой выигрыш, и поклонился мне, приглашая проследовать за ним. Отойдя к секретеру, слуга выдвинул один из ящиков, откуда извлёк кожаные мешочки и весьма сноровисто упаковал монеты, отделив золото от серебра, и получив за труды целый рубль. Ну вот не видел я причин мелочиться. Вечер только в своём начале, а я уже многое успел. На великую княжну Долгорукову «обиделся», с княжной Голицыной уговорился о встрече, да ещё и выиграл порядка пятисот рублей. Сегодня явно мой день. И ведь он ещё не закончился… Глава 17 Рассовав по карманам мешочек с золотом и два с серебром, я взял курс на танцевальный зал. Вот сам от себя не ожидал, но теперь едва заслышав музыку отчего-то хотелось оказаться среди танцующих, держа за руку партнёршу. Не знаю, что там за переключатель у меня щёлкнул. Быть может причина в том, что у меня получалось танцевать куда лучше чем в прежней жизни. Справедливости ради, там я был натуральным увальнем или паралитиком, нужное подчеркнуть. Однако, осчастливить какую-либо из девиц или дам, оставшихся невостребованными и стоявших в сторонке, у меня не получилось. Так как моё внимание привлекло оживление в соседней комнате, где находился бильярдный стол. — Ну же, милостивые государи, неужели нет претендентов, это ведь желанный приз, — вещал приятный баритон. — Желающие есть, Данила Георгиевич, но кто же посмеет бросить вызов такому игроку как вы, да ещё и при таких условиях, — басовито ответил ему другой голос. Интересно, и что же там такое происходит? Оно конечно не салон, и серьёзные ставки на приёмах не приняты, но исключения как раз и подтверждают правила. Так что, подобное порой всё же случается. И таки да, если получается зрелищно, то приходится очень даже к месту. Ведь порой куда увлекательней наблюдать за игрой других. Войдя в бильярдную я увидел мужчину лет тридцати пяти, положившего свой кий на бортик стола, опёршись на него. При этом он обводил взглядом присутствующих продолжая приглашать их сыграть. Высок, статен, взгляд твёрдый, держится уверено. Короткая стрижка, и ставшие модными бакенбарды, только у него они помимо того, что спускались до нижней челюсти, ещё и прикрывали половину щёк. Но ничего общего с пушкинскими курчавыми. — Если позволите, я попробую, — вышел к столу благообразный господин слегка за пятьдесят. — Позвольте озвучить правила, Модест Петрович. Ваша ставка сто рублей против моей расписки на доходный дом по Воздвиженке, который я оцениваю в одиннадцать тысяч пятьсот рублей. Кон всякий раз удваивается. Играем шесть партий, каждую из которых вы должны выиграть. Кому делать первый удар всякий раз определяем поочерёдно подбрасывая монетку. — Всё предельно ясно, Данила Георгиевич, — подтвердил его соперник. После чего подошёл к полочкам для шаров и выложил поверх лежащей там бумаги, как я понимаю расписки, десять империалов. Затем взял один из киёв, критически осмотрел его, отставил в сторону и вооружился другим. Прикинул и удовлетворительно кивнул. После чего приблизился к сопернику. — Прошу, Модест Петрович, вы бросаете первым. Я выбираю орла, — протянул тот ему пятикопеечную монетку. — Благодарю, Данила Георгиевич. Итак, у меня решка. Монетка кувыркаясь взмыла вверх и через секунду со слабым шлепком оказалась на ладони. — Орёл, — констатировал бросавший, делая сопернику приглашающий жест. Тот вежливо поклонился и подступился к столу. Выставил биток, и пристроив кий резко ударил по нему, пулей отправляя в пирамидку. Два концевых шара оторвались и резво вкатились в угловые лузы. О как он может! Хорош, нечего сказать. А вообще, мне интересно, какого тут собственно говоря творится. По самым скромным прикидкам доходный дом на Воздвиженке, сиречь в центре столицы, должен приносить не меньше тысячи в месяц. А скорее даже и больше, потому как если там и квартируют студенты, то из родовитых, а так-то постояльцы однозначно знатные особы. Иначе и быть не может. И вот такое прибыльное предприятие выставлено на кон за такую смешную сумму? Тут явно что-то не чисто. Впрочем, обмана точно нет, потому что проворачивать аферу при таком стечении народа, решение явно не умное. Да дурное решение, чего уж там. — Прошу прощения, сударь, не подскажете, что тут происходит? — спросил я, слегка склонившись в сторону стоявшего по соседству молодого офицера, в форме пехотного поручика. — Это Атников Данила Георгиевич. Месяц назад его батюшка, боярин Ратников, скончался, и оставил ему в наследство доходный дом. Его старший брат и новоявленный глава рода решил оспорить законность передачи наследства, посчитав, что с байстрюка хватит и имения, подаренного ему батюшкой ещё при жизни. В этой связи он подал жлобу в надворный суд, и всё за то, что сумеет вернуть себе доходный дом. — Не проще-ли ему тогда продать этот дом. И денег получит куда больше. — По мнению его поверенного, продав дом он получит прямую прибыль, и по решению суда должен будет вернуть истцу вырученные деньги. — То есть, шансов выиграть дело нет? — Как заверяет поверенный, ни единого. Мало того, завтра, много послезавтра, на дом наложат арест. Но если тот будет проигран, весь выигрыш Атникова в удовлетворении от игры. А значит и новоявленному боярину ничего не достанется. — И что же, не находится желающих заполучить такое богатство всего лишь за сто рублей? — спросил я, уже догадываясь какой получу ответ. — Как изволите видеть, Данила Георгиевич отличный игрок, и это будет шестая сотня, которую он выигрывает за неполный час, — хмыкнул в ответ поручик. То что Атников отличный игрок я понял с первого же удара. А сейчас он доказывал мне правильность моей догадки вгоняя в лузу уже седьмой шар кряду. Не прошло и четверти минуты, как в лузу влетел восьмой, а победитель разочарованно развёл руками. — Однако, партия Модест Петрович. — Шестьсот целковых как с куста, — пожав правым плечом, констатировал поручик. — Серьёзный соперник, — обходя офицера произнёс я. — Отличная игра, Данила Георгиевич. Жаль только мне так и не удалось ударить по битку, — пожимая ему руку, с наигранной укоризной произнёс его соперник. — Прошу меня простить, Модест Петрович. — Бог с вами, я знал с кем связываюсь. Но вы сегодня прямо-таки в ударе. — Позвольте счесть это за комплимент. — Так и есть. Я не стал ничего говорить, и молча положил на зелёное сукно треугольную стойку, закидав вовнутрь шары. Затем забрал те, что были выставлены на полке, и извлёк последний из боковой лузы. Прижав стойку к бортику выдвинул вперёд выставив вершину точно на метку. Но при этом основание встало не совсем параллельно бортику, а под незначительным смещением. На взгляд и не определишь, но если Атников решит повторить свой финт с шарами в угловые лузы, его ждёт разочарование. Ни один из них цели не достигнет. Спасибо абсолютной памяти и режиму аватара. После этого я подошёл к расписке на которой всё ещё лежали монеты предыдущего претендента и подвинув их, выставил кожаный мешочек с сотней рублей серебром. Взял кий прикинул его баланс, остался недоволен, но решил просто учитывать выявившийся дефект. — Эм-м-м?.. — неопределённо промычал Атников, слегка разведя руками. — Разрешите отрекомендоваться, помещик Воронежского княжества Ярцев Пётр Анисимович, — обозначив поклон, представился я.