Глава 16 Генеральная уборка Я решила, что раз уж по воле судьбы я оказалась в замке архангела, то нужно хоть как — то отблагодарить его. Маршал был перегружен заботами о доме, вместе с Вилли вёл хозяйство, помогал Рафаэлю во всём, а заодно исполнял обязанности дворецкого, поэтому не успевал делать уборку, и все полки и стеллажи оккупировали пыль и паутина. Я выпросила у мохнатика тряпки, губки, мыло и ведро и решила заняться уборкой. Замок страшил масштабом и количеством помещений, таких уборок я в своей жизни ещё не затевала, но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Начала с кухни. Вся мебель и посуда блестела чистотой и новизной, не уверена, что они вообще ели или готовили здесь до моего прихода, поэтому тут я не сильно устала. Однако с плитой пришлось повозиться, учитывая, что Вилли обожал печь в духовке сладости. Я аж вспотела, пока отмывала слои сахара, жира и копоти. Да, женщины в их замке явно не хватает. Без перчаток руки после часа мытья распухли, а уж про ногти и говорить нечего, но я не обращала внимания. Уборка занимала время и спасала от безделья и одиночества. Что мне ещё делать? Раз придётся жить с ангелом, то по хозяйству надо помогать, вникать в атмосферу и быть благодарной. А я и правда благодарна им за уют и заботу. Я впервые рассмотрела кухонную плиту и сделала открытие, что она работает на газовом баллоне или типа того. Но выглядел этот баллон своеобразно, отличаясь от знакомых мне формой и размерами, возможно, даже был зачарован магией. После кухни я взялась за гостиную и бар. Начала сверху, протирая пыль с картин, книжных полок, статуэток и гобеленов. Сняла паутину, прогнала здоровенного паука, едва не крича от страха. Правда, малец и сам чуть не потерял сознание от испуга, потому удирал с сумасшедшей скоростью. Центральная картина висела слишком высоко, но и тут я приноровилась: аккуратно залезла на камин и протёрла раму с боков. Но до верха всё равно дотянуться не получилось. — Нужна лестница, — озвучила свои мысли. — Надо спросить у Вилли или Маршала. Друзей нашла на подземном этаже, пересчитывающих продукты в кладовой. Сюда пока ещё не спускалась, не исследовала, а здесь оказался целый погреб размером с супермаркет, доверху заваленный едой. — Откуда столько всего? — Так после вашего прибытия в замок Рафаэль велел раздобыть побольше, миледи, — объяснил Маршал, снимая пенсне. — Вам что — то нужно? — Есть стремянка? — Это что такое? — Ну, чтобы забраться повыше, высоко — высоко, и дотянуться до люстры, например. — Скалолазка? — Да, она самая, — кивнула я, надеясь, что мы думаем в одном направлении. Уши мохнатика удивлённо встрепенулись, видимо, он не совсем понимал, для чего мне понадобилась стремянка. Но спорить или спрашивать он не стал, просто принёс в гостиную лестницу из белого дерева. Она была высоченная, тонкая, но прочная, по словам мохнатика, который смотрел на меня круглыми глазами. Я взяла лестницу и подняла её действительно без усилий, хотя она была метра четыре длиной. С учётом высоты потолка — самое то. Приставила к стене и полезла наверх с влажной тряпкой, вытирая картины одну за другой. Скалолазку приходилось переносить постоянно, но я не жаловалась и молча наводила чистоту и блеск. Когда с верхними полками и картинами было покончено, я перешла на средний уровень и прошлась по всем поверхностям. К середине дня уже немного устала и присела на ковёр возле камина, наблюдая за огнём. Дала себе пятиминутный отдых и снова принялась за работу. Не хватало только музыки. Дома, каждый раз, затевая уборку, я включала колонку на максимум и наслаждалась песнями, пританцовывала в такт и пела, а дело спорилось, но тут пришлось находиться в тишине. Впереди меня ждало самое сложное — витражные окна. В гостиной было четыре высоченных окна, и я встала перед ними, ощущая себя крошечной и незначительной. Дома я всегда мыла окна и зеркала с помощью специального моющего средства, которое легко отмывало даже жир, если зеркало висело на кухне, а тут как действовать? Из тряпок, выданных Маршалом, принялась выбирать разные ткани и пробовать на разных участках окон, сравнивая и оценивая, какая оставляет меньше всего разводов. Сначала мыла мокрой, смывая пыль и грязь, а потом сухой вытирала до блеска. Найдя парочку подходящих тряпок, я подставила лестницу под первое окно и с досадой поняла, что стёкла нужно мыть с двух сторон: внутренней и внешней. Значит, лучше начать с улицы, пока там светло. Вытащила лестницу в сад с розами и приступила к нелёгкому делу. Периодически приходилось бегать на кухню и менять воду в ведре, потому что она чернела, а грязной водой мыть — себя не уважать. Три часа мне понадобилось на то, чтобы вымыть до блеска все стёкла с внешней стороны. На улице к тому времени потемнело, и наступил вечер. Я вернулась в дом. Решила, что завершу с окнами и закончу на сегодня, но руки дрожали, а усталость брала своё. Поэтому я села прямо на мрамор в в гостиной, чтобы немного отдохнуть, а потом продолжить с новыми силами покорять высоты витражей. Прикрыла глаза и почувствовала дремоту, зевнула, но прогнала сон, заставив себя не спать. Посидев пару минут, я снова полезла по лестнице. Первое окно пошло как по маслу, и, уже приноровившись, я быстрее закончила со вторым и третьим. Оставалось последнее — четвёртое. На него я смотрела со страхом, отчаянием, усталостью и лезть совсем не хотела, но заставила себя. В нос ударил вкусный запах, доносившийся с кухни, видимо, Вилли уже приступил к готовке ужина. Это приободрило и я, пригрозив стёклам, запрещая им устрашать меня, начала карабкаться на самый верх. Хорошо, что я не страдаю акрофобией. Может, переборола её, когда падала с демоном в бездну? Рафаэль Держаться от чужачки на расстоянии оказалось задачей непосильной. Она то плачет, то страдает от кошмаров и бессонницы. То свяжется с вельдой. Мысли путались и не давали покоя. Зачем я позвал её на ужин после встречи с Роксаной? Потому что нужно было выяснить, что ей сказала провидица или потому что хотел узнать Скай получше? Конечно, первое, но в дальнем уголке души что — то ёкнуло, чуя подвох. Запах земляники, хвойных веточек и сырости дурманил и заставлял возвращаться в день нашего знакомства. Я поймал себя на мысли, что привык к стуку её сердца, к сменам настроения и необычным эмоциям, которые испытываю каждый новый день в её обществе. Ощущал потребность видеть улыбку и одобрение в глазах, хотел дотронуться до её руки, почувствовать тепло тела, запустить пальцы в непослушные пряди волос, прижать к себе и вдохнуть крышесносный аромат жизни. Я дёрнулся и покачал головой. — Господин, — в кабинет постучал Маршал, выводя меня из размышлений. Он выглядел потрясённо и озадаченно, даже немного уязвлённо. — Там миледи Скай… Она, кажись, убирается. — Моет, оттирает и пауков гоняет. Божьих созданий. Наша кухня блестит словно в Небесной Кузнице, — подтвердил Вилли, выглядывая из — за спины вурхийца. Неразлучная парочка. — И скалолазку попросила. — Зачем она ей? — признаться, я и не знал, что у нас в замке такая лестница имеется. — Мы сначала тоже не поняли, — хмуро сказал вурх, а потом добавил: — Для окон. — Что, прости? — Она окна моет. Сама! Руками! — Вилли схватился за сердце и разыграл потерю сознания, удерживая себя в воздухе крыльями. — И картины, и полки, и стеллажи. — Да, и их тоже, — Маршал поморгал, потирая глаза. Я бы засмеялся, подумав, что это розыгрыш, но видя на их лицах откровенный шок и потрясение, решил прогуляться до гостиной и самому посмотреть на плоды трудов смертной. — Кажись, она помешана на чистоте, — буркнул возмущённо Маршал, плетясь позади. — И блеске, — заурчал кот возле моего уха, щекоча усами. — И пауков не любит. Всех божьих созданий распугала. Они убежали в страхе. Я остановился на середине лестницы и замер, наблюдая какое — то сумасшествие. Смертная бегала с водой и выбирала тряпки, выглядя устало, но уверенно. Вот она убрала выбившуюся прядь назад, вытерла лоб рукой и тяжело вздохнула, а потом подхватила лестницу и ушла в сад. Я даже онемел, удивлённый её прыткостью. Хрупкий человек, обладающей железной выдержкой и решимостью, она вызвала во мне не только уважение и нежность, но и тревогу. — Следите за ней, — сказал друзьям. — И докладывайте, если вдруг что. Не нравится мне эта лестница и то, как высоко Скай залезает. Я пойду ещё поработаю немного. Завис на ступенях, любуясь лицом смертной дольше положенного и чувствуя разливающееся по телу тепло. Нахмурился и вернулся в кабинет. Но сконцентрироваться на работе не мог. Буквы сливались в одну точку, а в голове царила Скай. Признаваться себе не хотел, но чужачка волновала и вызывала жгучие эмоции. Я переживал за неё. И усидеть на месте не мог. Работал из — под палки, заставляя себя, но мыслями был где — то возле смертной. Воспоминания об её зелёных глазах, смотрящих на меня, взмахах ресниц и милом смущении терзали разум. Я много о ней думал в последнее время, хоть и стыдно себе в этом признаваться. Иногда тайком смотрел на неё спящую, ждал встреч со сладким предвкушением. Даже придумал совместные тренировки. Обосновал их тем, что она слабая, ей нужно набраться сил, научиться защищаться. Всё это было бы правдой, если бы не одно НО. Большое такое НО. Я сделал это для себя, эгоистично хотел узнать девушку получше, и не изобрёл иного предлога, чтобы быть рядом. Не знаю, что я в ней нашёл? Чужачка. Смертная. Фурия. Смелая, отважная и любопытная. Последнее возведено в абсолют, но это и неплохо. Стремление к знаниям говорит об интеллекте и пытливом уме. Я ценю такие качества. У неё красивые, длинные пальцы и потрясающее тело. Я не мог выкинуть из головы её руки, тонкие грациозные кисти, хотел почувствовать прикосновение её пальчиков. Такие мысли пугали и злили. Однако я снова стоял на лестнице и следил, чтобы смертная не упала. Переживал и любовался её раскрасневшимися ланитами и приоткрытыми губами. Земляника. Горячая земляника, зачем же ты появилась здесь и почему сейчас? Может, я просто истосковался по ласке, женскому теплу и телу? Ведь я много раз был на Земле, испытывал на себе все прелести человеческих ласк и получал удовольствие. Да, получал удовольствие, но никогда не чувствовал и не любил. И ангелики у меня давненько не было. Может, стоит?.. Нет. Глупость. Возьми себя в руки, Рафаэль! Тебе нельзя опускаться до такого сейчас. Хотя небезызвестный демон поддержал бы идею всеми своими рогами. Я вернулся в кабинет. Через пару часов Маршал постучал в дверь. — Господин, смертная всё ещё убирается. — Правда? И что она делает? — Моет окна. — Столько времени?! — Да. — Ладно. Спасибо, что зашёл. Держи меня в курсе. Прошла ещё пара часов. Маршал снова заглянул с отчётом. — Закончила? — спросил я, откладывая свиток. — Нет, господин. — Как нет?! — подскочил на месте. — А что она делает так долго? — Моет окна. — Всё ещё моет окна? Руками?! Столько времени?! — Ну — у, — вурхиец принялся объяснять: — Сначала она мыла на улице, потом вернулась, и теперь моет внутри. С внутренней стороны. — Я понял. — Но выглядит она устало, — тихо добавил Маршал, покидая мой кабинет.