— М — м–м, — сделала ещё глоток. — Невероятное вино! Нежный вкус и сладость с пряностями — потрясающе. Пока я разрезала стейк, архангел сидел на стуле рядом и наслаждался напитком, поглядывая на меня и дожидаясь реакции. Я насадила маленький кусочек на вилку, макнула в брусничный соус и отправила в рот. — Невкусно, Рафаэль, — отложила вилку и уставилась на него, подтрунивая. — Что? — он чуть не выплюнул вино. — Серьёзно? Я безнадёжен? — Прости, я перегнула палку, — накрыла его ладонь и погладила пальцы. — Вкусно, очень вкусно, спасибо. — Девчонка, ты страх потеряла? — он негодовал, но в то же время улыбался. — Правда вкусно? Я кивнула и отрезала ещё кусочек. Мы молча наслаждались обществом друг друга. Точнее, я смею надеяться, что Рафаэль тоже наслаждался и не думал, что без толку проводит время со мной. Он выглядел умиротворённым. Спокойным и весёлым. — Какие у тебя есть увлечения, смертная? — Хм — м… Ну, мне нравится фотографировать, рисовать и читать книги, — я сделала глоток вина. — Вот сейчас понимаю, что и по музыке скучаю. — Ты любишь рисовать? — он смотрел внимательно. — И хорошо выходит? — Не знаю. Мама говорит, что у меня талант, а Лиз — что я растрачиваю время попросту с фотографией и лучше бы рисовала. Но мне и камеру нравится держать в руках не меньше, чем кисточки. — Интересно, — Рафаэль улыбнулся. — А нелюбимые занятия? — Танцы, — я сморщилась и засмеялась. — Я ужасно танцую, просто ужасно. Настоящая раскоряка. Ни грации, ни пластики, ни чувства ритма. — Не верю, — он отмахнулся. — Ты прибедняешься и явно напрашиваешься на танец со мной. Теперь я не успокоюсь, пока не увижу это собственными глазами. — Прекрати смеяться. Я же серьёзно, — игриво бросила в него помидорку — черри. Рафаэль ловко поймал и кинул мне обратно. На удивление, я тоже поймала. — Хорошо — хорошо, — аквамарины задиристо улыбались. — А что ещё не нравится? — Не поверишь, но я дико не любила спорт и никогда не занималась — не бегала, не прыгала и не тренировалась, — пока ты не заставил. — Это я заметил, — одарил меня многозначительной улыбкой ангел. — Но ты делаешь успехи. А сейчас нравится спорт или нет? — Я начинаю входить во вкус, прочувствовала, в чём тут соль. Мне нравится достигать и перебарывать себя, — насадила мясо на вилку и откусила кусочек. — Блаженство, — облизнулась, зажмурившись. — Ты так аппетитно ешь, что я проголодался, — показалось, его глаза потемнели и в голосе появились хриплые нотки. Не уверена, что он говорил про еду. — Хочешь, я поделюсь с тобой? — О — о–о, нет, — Рафаэль поморщился, и в аквамаринах снова появилась задиристая лёгкость. — Это выше моих сил. Точно не мясо. А по кому будешь скучать? — внезапный вопрос. — Мамы не хватает, иногда так хочется почувствовать её тепло и заботу. К ней можно подойти и пожаловаться, поплакать в жилетку, и она поймёт, даст совет. И папы. Я тут одна. Непривычно. Им будет непросто, совсем непросто, особенно после… — замолчала и опустила глаза в тарелку. — И по Лиз скучаю. Она заставляла меня жить тогда, когда я не хотела. Подруга — весёлая, игривая и отзывчивая, иногда может быть занозой в заднице, как демон, — я засмеялась. — И красивая. Да, она очень красивая, поэтому Марк по ней слюни и пускает. — Правда? — Если бы ты видел её! Золотые глаза, белоснежные волосы и хитрющая улыбка… Хотя сомневаюсь, что вас, бессмертных, можно удивить красотой, — задумалась. — Вы вон какие выверенные, статные, совсем не как люди. — А себя ты красивой не считаешь? — Я же со стороны не вижу и оценивать не могу. — А мне вот интересно, что ты о себе думаешь, — он прищурился. — Я обычная девушка, не уродина, но и не писаная красавица. И на меня найдутся любители, так говорила бабушка, — засмеялась и загадочно добавила: — Знаешь, у всех разные критерии красоты. Кому — то я буду казаться гусеницей, а кому — то бабочкой. Что же я творю? Неужели флиртую с ним? Нет, точно флиртую! Но ведь я совсем никудышная в этих вопросах! Вот Лиз потрясающе умеет владеть своим телом, глазами, манерой речи и может увлечь мужчин, а у меня такой способности никогда не было. Я смотрела на него и ждала ответа. Хотелось, чтобы переубедил, сказал, что я ему нравлюсь. Пусть и завуалированное, но это было бы признание. Хотя о чём я? Скорее, солнце замёрзнет, чем ангел что — то почувствует. — Гусеницей? — он сжал губы в тугую линию, и ни намёка на улыбку я не нашла. — Ты, верно, шутишь? — Вот скажи, Рафаэль, а что ты не любишь в себе? — Глаза, — неожиданно быстрый ответ и угрюмый взгляд. — Они — моё благословение и проклятье. — Ты серьёзно? — я растерялась, а потом, махнув рукой, хмыкнула. — А что тогда любишь? — Крылья. Обожаю свободу и невесомость, способность перемещаться в пространстве. — Ну знаешь ли!.. — Тебе нравятся мои крылья? — Конечно. Кто ж в здравом уме крылья — то любить не будет? — я подняла бокал и предложила тост: — Выпьем за свободу! Он отпил немного и мучительно долго рассматривал меня. — Ты красивая, — внезапно выдал, задумчиво глядя в бокал с вином. — Что? — я едва не подавилась, но смущённо прошептала благодарность: — Хм — м, спасибо. Уверена, он расслышал. После ужина мы сидели возле камина на диване напротив друг друга, распивали вино, шутили и рассказывали истории. Рядом с ним время пролетало незаметно. Я ощущала лёгкость, комфорт и притяжение. — Скай, не расскажешь об аварии? — Рафаэль поставил бокал на кофейный столик и придвинулся ближе. — С чего вдруг? — Твоя душа страдает. Ты закапываешь себя в сожалениях и печали. — Зачем ты напомнил? — отвернулась и встала с дивана. — Уже поздно, пойду спать. — Никуда ты не пойдёшь, пока мы не поговорим. — Чего ты хочешь? С какой целью лезешь в душу и теребишь раны? Мы едва знакомы! — у меня начиналась истерика, и возвращались панические атаки. Я развернулась и понеслась к лестнице, но Рафаэль поймал, прижал к своей груди, и это будто плотину прорвало. — Я была там, сидела на заднем сидении, когда пьяный водитель протаранил нас. Автомобиль вынесло на встречную, и снова удар. Я помню, как машина перевернулась и загорелась. На мне ни ссадины, ни царапины, а они… Они… Было столько крови и огня! Я помню, как кричала и звала на помощь. Родители следовали за нами и успели вытащить меня из горящей машины, а их не смогли спасти. Не смогли… Машина взорвалась, когда приехала скорая и пожарные, от неё остался один чёрный каркас и пепелище. Понимаешь? Взорвалась вместе с ними, а я отделалась лёгким ушибом! Говорят, что они погибли мгновенно и уже были мертвы, когда произошёл взрыв. А если нет? — я рыдала, вспоминая ужас и переживая заново эту боль. Рафаэль молча обнимал меня, гладил по голове, успокаивал, давая возможность выплакаться. — Я осталась жива, понимаешь? Просто чудо, повторяли все, а я хотела умереть. Почему они? За что?! А если они сгорели заживо в огне?! Я всхлипывала, прижатая к груди ангела, и хваталась за него, как за последнюю соломинку и отдушину. — Если тебе будет легче, то я скажу: Азраэль забрала их души до пожара. Они уже были мертвы. — Правда? — Да, — ангел смахнул слёзы с моего лица. — В тот день мы собирались у нас дома на заднем дворе, делали барбекю и смотрели фильм на свежем воздухе. Я решила поехать с бабушкой и дедушкой, погостить пару дней у них. А родители намеревались заскочить в магазин по дороге, — уже спокойнее сказала я, стоя в мужских объятиях и ощущая дикую потребность излить душу. — Мы ехали, пели песни и обсуждали фильм. Удар случился внезапно. Не знаю, как вообще я осталась жива после такого. — Ты осталась жива, потому что твоё время не пришло, Скай. Твой ангел — хранитель спас тебя. — Ты видел его в моих воспоминаниях? — Почувствовал. Их нельзя увидеть, лишь почувствовать. Даже я не мог рассмотреть ничего. Рафаэль перенёс меня к спальне и поставил на ноги, удерживая под руку. Я была эмоционально выжата, как лимон. Даже не в состоянии разговаривать. Поэтому, едва коснувшись головой подушки, отключилась и проспала до утра. Глава 15 Вопросы Не знаю, что за перина была на кровати, но я спала как убитая под тёплым, мягким одеялом. Ночь пролетела без сновидений, а утро порадовало хорошим самочувствием. Появилась неземная лёгкость, ушла постоянная тревога и грусть немного отступила, оставляя прошлое позади. Вспомнила объятия ангела вчера вечером, трудный разговор по душам и поняла, что подпустила этого мужчину слишком близко к своему сердцу. — Какая нежность, — прошептала, зарываясь в одеяло и не желая вставать. — А придётся, Небесная. Тренировку никто не отменял, — послышался голос ангела, но я повела плечами, посчитав его бредом. — Тебе, я вижу, понравилось гостить у меня? — продолжил он. — Это же моя комната? — я села и наткнулась взглядом на блондина, расположившегося в кресле напротив постели. — А как ты вошёл? — Сквозь стены, — Рафаэль в открытую насмехался. — Хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. — Убедился? — Жду внизу, — он встал и вышел из комнаты, закрыв дверь.