– Надеюсь, ты понимаешь, что вам невероятно повезло, – произнес он, посерьезнев. – Еще одна ошибка – и ты бы не бумажки в парке собирал, а оказался бы в Дурогородке. – Роберт – на нашей стороне, – парировал Тайлер. – Роберт, но не Совет. Ты сам сказал, что вы не знали толком, чего ожидать. Она могла обогнуть фонарный столб. Но она врезалась в него. А если бы кто-то умер? С точки зрения Совета, ты со своими приятелями уже должен был отправиться в ссылку. Тайлер пожал плечами, но Стив проигнорировал это. – Вы хоть усекли, что играли с огнем? – спросил он. – Ваши благие намерения не делают вас неуязвимыми. И речь даже не о Катерине. Совет не слишком хорошего мнения о таких, как Джейдон Хольст. Это была его идея? – Нет, мы вместе придумали, – выпалил Тайлер и посмотрел на отца в упор. Честность Тайлера нравилась Стиву. Сын никогда не сваливал на других собственные проступки. Но проблема состояла не в том, что они устроили розыгрыш и сняли его на видео. Нормальные подростковые проказы. Когда дело касалось воспитания детей, Стив и Джослин придерживались прогрессивных воззрений – и ограничения Чрезвычайного Закона не являлись для них помехой. Однако жизнь в Блэк Спринг стала приемлемой (хоть и на грани выживания, как говорили некоторые местные) именно благодаря правилам. Народ Блэк Спринг подчинялся правилам, верил в их незыблемость и принимал их безо всяких сомнений. Дети впитывали заповеди Чрезвычайного Закона с молоком матери. Да не будешь ты связываться с ведьмой. Да не скажешь ты ни слова о ней Пришлым. Да подчинишься ты правилам посещений. И – самое главное – никогда, ни при каких обстоятельствах да не откроешь ты глаза ведьмы. Закон подкреплялся страхом… который неизбежно вел к насилию. Стив повидал немало ребятишек с лиловыми кровоподтеками и распухшими губами, которые приходили на уроки в начальной школе Блэк Рок. Они случайно проболтались о ситуации в Блэк Спринг друзьям и дальним родственникам – после чего бедолаг подвергли телесным наказаниям. Их били до тех пор, пока они полностью себя не перепрограммировали – по примеру собственных родителей. Стив и Джослин отрицали жесткие методы. Они старались вырастить сыновей в гармонии и согласии, с большой степенью свободы, но и с осознанием своей судьбы. В результате Тайлер и Мэтт были добрыми и отзывчивыми, такими, за которых не надо беспокоиться. Стив и Джослин почти не сомневались в том, что мальчишки не наживут на свою голову неприятностей. Но это – иллюзия, подумал Стив. Годами ты думаешь, что держишь все под контролем, а затем упоминаешь про Дурогородок, и Тайлер равнодушно пожимает плечами. – Когда ты последний раз был в бункере? – осведомился Стив. – По-моему, в шестом классе. Мисс Ричардсон нас туда водила. – Вероятно, пришло время прогуляться туда вновь. Ты помнишь, каково там? Тайлер ссутулился. Центр временного содержания, или Дурогородок, действительно был бункером. Он находился в частном владении, которое, в свою очередь, располагалось на уединенном островке на Гудзоне – милях в пяти от Блэк Спринг – в тени моста Бер Маунтин. В рамках особого курса начальной школы все ученики посещали Дурогородок, чтобы лучше проникнуться реалиями жизни в Блэк Спринг. – Стены и пол с мягкой обивкой, – пробормотал Тайлер. – Точно, и не зря. Три недели одиночного заключения в камере – и ты становишься потенциальным пациентом психушки. К концу второй недели ты почувствуешь себя отвратительно и будешь на коленях умолять, чтобы тебя вернули в Блэк Спринг. Хотя еще не поймешь, зачем в камере мягкая обивка. А когда начнется третья неделя, ты начнешь думать о самоубийстве. За тобой будут наблюдать, чтобы ты не наложил на себя руки, а ты будешь кидаться на стену и орать. – Да, папа, я знаю, – со вздохом ответил Тайлер. – Нет, Тайлер, ничегошеньки ты не знаешь, – возразил Стив, и у него ком подкатил к горлу, когда он вспомнил самого себя – давным-давно, в Таиланде. Тогда он стоял с простыней в руках, и перед его мысленным взором проносились болезненно яркие картинки. Он видел свои болтающиеся ноги, которые не доставали до пола бунгало… да, похоже, он лишь чудом не осуществил свое намерение. – Вот так-то, Тайлер, – добавил он. Дурогородок являлся исправительным заведением, заточенным под провинившихся жителей Блэк Спринг. Заключенные должны были испытать на себе силу ведьмы и заодно понять, какую опасность они представляют для себя и окружающих. Хотя Стив и был принципиально против подобного наказания, оно зарекомендовало себя исключительно эффективным – с рецидивами они практически не сталкивались. – А сколько базовых прав человека нарушает Совет, когда помещает людей в Дурогородок? – спросил Тайлер. – Послушай меня, Тайлер, мы не имеем дело с диктатурой. Катерина – сверхъестественное зло. И наша ситуация сводит к нулю любые права человека. Мы просто стараемся выжить, как умеем. – Неужели ты одобряешь Дурогородок? – Разумеется, нет, Тайлер! Но не заметил ли ты, что многие в Блэк Спринг – обычные пуританские ублюдки? Местным наплевать на мое мнение по поводу Дурогородка. Их все устраивает. Они даже довольны. Посмотрел бы я, как ты попытаешься оспорить их доводы, Тайлер. И, пожалуйста, пойми меня правильно: у нас нет выбора. – Ошибаешься. Нам надо выйти из чулана, – проворчал Тайлер. Стив выгнул брови. – И каким образом, сынок? Собираешься организовать гей-парад на Дип Холлоу Роуд? – Ха-ха. Между прочим, в «Истинной крови» вампиры выбрались из чулана. Если ты обращаешься к прессе и у тебя есть научные доказательства, никто не сможет тобой пренебречь. Так что у нас есть козырь, папа. – Тайлер… «Истинная кровь» – телесериал! – И что? Искусство – в жизнь. Все связано. А Фейсбук вообще творит чудеса! Социальные сети, медиа – вот что заставляет людей хорошенько встряхнуться. Почему бы людям, наконец, не обрести свободу? – Тайлер… – начал Стив, но парень уже завелся, и его было не остановить. – И я не одинок. Другие тоже разделяют мое мнение. К примеру, мои друзья думают точно так же. И у нас хватило смелости действовать. Нам надоело тусоваться в Средневековье. Нам нужны интернет и личное пространство. Наши сообщения в Фейсбуке вечно проверяют в СГЛАЗ, а иногда даже не пропускают. Мы и в Твиттер зайти не можем! Ты хоть понимаешь, насколько безнадежно мы отстали? Может, ваше поколение и привыкло к прозябанию в этой дыре, но мы хотим перемен. Стив поглядел на сына в беспомощном восхищении. – Обывателям Блэк Спринг, в общем-то, плевать на интернет, – произнес он. – Они считают его чертовой прорехой в их уютном лабиринте. Но не вздумай упражняться в красноречии, Тайлер, иначе тебя прижмут еще сильнее. – Пусть только попробуют, – зло огрызнулся Тайлер. – И как ты собираешься выйти из чулана? Послать имейл в «Нью-Йорк Таймс» и приложить к письму клип, где Катерина врезается в фонарный столб? Тайлер застонал и состроил презрительную гримасу. – Мы пошлем записи в «Нэшнл Географик» или «Дискавери», и журналисты сделают документальную передачу. Конечно, это будет сенсация! В Блэк Спринг сбегутся блогеры, репортеры и самые крутые ученые! Все зависит лишь от того, как тщательно мы подготовимся. Но это – секрет, папа, поэтому не выдай нас! Мы понимаем важность наших целей и намерений. А если мы будем держать язык за зубами, то у нас получится то, что мы задумали. – Тайлер, ты забыл о военных! Если к нам ринется толпа прессы и зевак, то ребята из Вест-Пойнта быстренько закроют город на карантин. Скажут, что изолируют нас от остального мира ради нашего же блага, хотя на самом деле они попросту захотят предотвратить беспорядки. Но они правы. Можно предсказать действия диктатора, но не поступки ведьмы. Поэтому после вашей эскапады мы окажемся в тюрьме. Блэк Спринг превратится в запретную зону, в город зачумленных… И вот тогда ты по-настоящему пожалеешь о былой свободе. Тайлер покачал головой: – Сперва нам будет трудно. Зато мы сможем рассказать людям правду про ведьму! А потом устроим мозговой штурм и найдем решение проблемы! Пусть нам поможет остальной мир! В смысле, Блэк Спринг ведь не первый в истории город, на который пало проклятие. Стив был ошеломлен. Похоже, это не сиюминутный порыв и Тайлер абсолютно уверен в своей правоте. Ничего себе! Стив вспомнил один из множества вопросов, которыми засыпал их Берт Делароза, кипя эмоциями. Берт тоже никак не мог уразуметь, почему они до сих пор все скрывают правду. Вот что всегда поражало новичков. В основе лежит лишь наше желание выжить, мысленно произнес Стив. Эти слова были мудрыми и роковыми. Идеальное оружие в дискуссии. Если про ведьму узнают, мы наверняка погибнем. Каждый раз, когда Пришлые приезжали в Блэк Спринг – будь то ученые, экстрасенсы или оккультисты, – их страх и неверие шли рука об руку с их любопытством. Они хотели открыть ей глаза и становились одержимыми. Чтобы это не привело к трагедии, как в шестьдесят седьмом году, приходилось умасливать их, давая им взятки, чтобы заставить их убраться восвояси. Именно поэтому мы выбиваемся из сил, чтобы спрятать Катерину, продолжал размышлять Стив. Возводим стены, ставим складные ширмы, если она материализуется в ресторане. В прошлом году, в канун Пасхи, она возникла в проходе супермаркета и задержалась там на три дня. Мы соорудили громадного пасхального кролика, полого внутри, и водрузили его на Катерину, будто чехол на заварной чайник. Позже Грима вызвали на ковер в Вест-Пойнте. К сожалению, военные не понимали, насколько изобретательными нам приходится быть, подытожил Стив. Мы перекрываем улицы, когда она шагает по тротуару, мы сажаем кусты вокруг нее, если она застывает на тропинке, ведущей на холм. Мы стали изобретательны. И, самое смешное, мы шутим по поводу Катерины. Так в Розуэлле травят анекдоты про НЛО. Вы не видели случайно старую каргу с помелом перед «Хайленд Дайнер»? Она еще смахивает на ведьму из «Волшебника страны Оз»? Транспарант на въезде гласит: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БЛЭК СПРИНГ, ГДЕ ЖИВЕТ ВЕДЬМА БЛЭК РОК». Пришлые только улыбаются. Вот и хорошо. А еще мы устраиваем тематические прогулки в лес и рассказываем любопытным про ведьм и колдовство, подумал Стив. Пришлые охотно платят за такие экскурсии: в основном ими интересуются пенсионеры или школьники, которых привезли в Блэк Спринг на каникулы. Они обожают фотографироваться с актрисой, загримированной под ведьму. Забавно, но это глуповатое и провинциальное прикрытие защищает нас от проклятия Катерины. И мы можем гарантировать, что ее никто не увидит. Туристов у нас хватает, особенно в выходные. Здесь красиво. Природа замечательная. А если вдруг кто-то столкнется с Катериной, что случается крайне редко – хвала Роберту Гриму, – то мы сразу устраиваем шоу, в котором задействованы актеры-самоучки. Ну а ведущий тотчас объясняет Пришлым, что театр на свежем воздухе – любимое развлечение местных. И дело закрыто. Желание Тайлера шло вразрез с Блэк Спринг. У города оказалась пуританская душа, и он не жаловал бунтарей. В Блэк Спринг, где правит страх, бунт очень опасен. Идеализм, до своей последней капли, будет принесен в жертву на алтарь безопасности. Но Стив постарается сделать так, чтобы Тайлер не попал под нож. – Я очень горд за тебя, сынок, – произнес он. – Ты борешься за свои права. Но девять из десяти в Блэк Спринг хотят оставить все без изменений. Они боятся последствий. Твоя идея потерпит крах. Совет ужаснется и ринется в бой. Во имя чего тебе начинать сражение, которое ты обязательно проиграешь? Тайлер дернулся. – Наверное, из принципа. Я хочу нормальной жизни, а пасусь на привязи! А тебе разве не тошно?.. Кажется, ему не хватало смелости сказать что-то еще. Но он решился: – И я хочу быть честен с Лори. Вот где загвоздка, догадался Стив. Все из-за любви. Он проникся состраданием к Тайлеру. Мальчик заслужил лучшей доли, а он навсегда привязан к Блэк Спринг. Стив настолько погрузился в раздумья, что сын поглядел на него с тревогой. Стив опомнился. Как Тайлер похож на свою мать, прямо до боли! – Папа, я собираюсь рассказать все Лори. Ты меня поддержишь? – Тайлер, не стоит…