– Я работаю над этим. Я развернул медицинский сканер, разглядывая то, что находится под имплантом Элетры. Я и впрямь ожидал увидеть примитивный модуль контроля, от которого тянутся волокна прямо к нервной системе, как у обычного дополнения. Но никаких волокон не обнаружил, сканер показывал, что имплант совершенно автономен и сужается в конце. Амена подняла руки. – Отлично! Ты такой чувствительный! Ладно, но если они знали, что им поставили эти штуковины, то могли бы попросить нас о помощи. Даже если нам не доверяли… – Она снова нахмурилась. – Не могу понять, почему они этого не сделали. Я тоже. Они даже не спросили про медсистему, медицинское оборудование или аптечку неотложной помощи. Если бы я был человеком и в меня вшили эту дрянь, то, войдя в полностью оборудованный медотсек, я бы первым делом позаботился изъять эту штуку. – Нужно вытащить имплант, прежде чем он убьет и ее. – Амена изучила изображения со сканера в своей сети. – Он совсем примитивный. Наверное, причиняет боль, но ведь таким образом они могли бы его обнаружить. Я повернул изображение, чтобы поточнее определить глубину. – Да. Но почему-то не обнаружили. – Не очень-то эффективная штука для своих целей. – Амена провела ребром ладони туда-сюда по шее. – Если знать, что она там, и сбежать от того, кто хочет тебя прирезать, можно выковырять ее ножом. Заметка на память: убедиться, что у Амены нет причин перерезать себе горло ножом. – Нет, если ты думаешь, что она связана с твоей нервной тканью. Когда я разбирался с модулем контроля, то как минимум имел доступ к своей схеме и диагностике. Но Амена не слушала, а копошилась в аптечке. – Ее жизненные показатели ухудшаются. – Она нашла лазерный скальпель и помахала им. – Попробую вытащить имплант. – Ты ведь прошла медицинское обучение? – на всякий случай спросил я. – Базовый уровень. – Я закатил глаза, а она скорчила рожу. – Знаю, знаю! Но ты же сказал, что нельзя пользоваться медсистемой, а мы должны что-то сделать. Она не ошибалась. Сканер передавал одно предупреждение за другим. Он показывал много технических медицинских данных, которые нуждались в анализе, но вывод был очевиден – активация импланта навредила Элетре, хотя и не так сильно, как Расу. Сканер показывал, что необходимо быстрое вмешательство. Мои познания в медицине происходили главным образом из исторического сериала «Медцентр Аргала», популярного двадцать семь стандартных корпоративных лет назад и до сих пор доступного для загрузки почти по любому развлекательному каналу из тех, что мне попадались. Даже я понимал, что этих знаний маловато. К тому же сериал показался мне скучным, и я смотрел его только один раз. Я протянул руку за скальпелем. Амена колебалась. Неужели она думает, что я собираюсь убить Элетру? Мне приходилось уживаться и с куда более назойливыми людьми, включая некоторых родственников Амены. Потом она все-таки отдала мне скальпель, а на ее лице отразилась смесь облегчения и вины. – Я могла бы это сделать, если бы пришлось. Хм… Амена хотела помочь, вероятно, для того, чтобы доказать что-то самой себе. – Конечно, могла бы. Насчет перерезанного горла она наверняка блефовала. Но если мы ошибаемся и извлечение импланта убьет Элетру, это будет не первое мое убийство по неосторожности. И мои руки не тряслись. Амена достала еще один перевязочный набор и открыла стерильный отсек аптечки. Следуя инструкциям аптечки, я побрызгал анестезирующей жидкостью. После этого аптечка периодически посылала по сети указания, и я разрезал скальпелем поврежденную ткань. Через дрон я видел, как Амена сосредоточенно наблюдает за показаниями ручного сканера, слегка нахмурившись. Я старался избегать сильно кровоточащих мест (что вряд ли получилось, если бы человек делал это самостоятельно, так-то, Амена), и имплант наконец-то выскочил. А Элетра очнулась. Она втянула ртом воздух, открыла глаза и непонимающе уставилась Амене в живот. Я отошел, и Амена поспешно наложила повязку на рану, так что кровотечения почти не было. Повязка включилась и притянулась к коже Элетры, чьи глаза снова закрылись. Судя по отчету аптечки, повязка впрыснула в рану обильную дозу обезболивающих и антибиотиков. Я бросил имплант в маленький контейнер, который предложила аптечка, и та немедленно чем-то его обрызгала. Надеюсь, аптечка знает свое дело, потому что я точно ничего не понимал. – Все хорошо, мы тебе поможем, – сказала Амена Элетре, похлопывая ее по руке. Тело Раса лежало посреди медотсека, и это выглядело неправильным. Я подобрал его и отнес на каталку в дальнем углу. В кладовке я нашел одеяло, чтобы его прикрыть, но прежде приподнял куртку и рубашку и взглянул на имплант. Тот был на ключице, в окружении распухших тканей, выглядела кожа вокруг еще хуже, чем у Элетры. Интересно, догадывался ли Рас об импланте? Может, он просто пытался чем-то выковырять имплант, но потом Цели заставили его об этом забыть. Это глупо, но я понял бы такое желание. Я многое понимаю. Потом аптечка просигналила по сети, что пульс и дыхание Элетры упали. В сети вспыхнул рисунок с пояснениями, что мы должны делать. Амена крепко выругалась и помогла мне перевернуть Элетру. Я приступил к дефибрилляции, очень аккуратно регулируя напряжение. Амена судорожно вцепилась в аппарат искусственного дыхания. Аптечка старалась быть полезной, но с медсистемой не сравнить – та немедленно передавала по сети все необходимое. Аптечка велела мне начать искусственное дыхание, но я не мог. Мои легкие работали совершенно иначе, нежели человеческие. Мне не только требуется меньше воздуха, но и процесс газообмена идет по-другому. И это не говоря уже о необходимости прижаться губами к губам – одна мысль об этом уже вызывает отвращение. В общем, я вряд ли сумел бы вдохнуть в Элетру достаточно воздуха. Тут подбежала Амена и сама приступила к искусственному дыханию, но ничего не вышло. – Нужна маска, – сказал я. Амена сдалась, разочарованно засопела и вернулась к аптечке. Нашла там маску и повозилась со стерильной упаковкой, пытаясь отодрать пластик зубами, а я не мог прервать дефибрилляцию и помочь ей. Да, я только что сообразил, что мы не подумали об этом раньше. В «Медцентре Аргала» никогда не показывали, как люди готовят инструменты, они просто лежали наготове. И тут медсистема тихо щелкнула, и на медплатформе зажглись фиолетовые огни – она включилась. Амена замерла с маской в руке. Она выплюнула кусок пластиковой обертки. – Это ты включил стол? – поинтересовалась она. – Нет. Это медсистема ГИКа, но без ГИКа. Платформа послала по сети сообщение, что работает с фабричными настройками. Очередная странная аномалия в бесконечной череде какой-то хрени. Это мог быть и трюк, вражеская командная система завлекала нас, чтобы мы положили Элетру на стол и тем самым убили. Правда, Элетра и так умирала, тогда зачем такие сложности? Я пытался не думать о том, что остатки ГИКа еще здесь и пытаются спасти человека. Ладно, к черту. Я прекратил дефибрилляцию, подхватил Элетру и отнес ее на стол медсистемы. Стоило мне ее положить, как над ней сразу же опустился хирургический модуль, присоединив к груди присоску, чтобы запустить сердце, и ко рту приставил сложный дыхательный аппарат. Через шесть секунд она уже дышала самостоятельно, а сердцебиение стабилизировалось. Тонкие щупальца отклеили с раны повязку и бросили ее на пол, а потом начали зашивать кровоточащий разрез на спине. Аптечка на каталке возмущенно пискнула, а потом заткнулась. Амена выдохнула с облегчением и вытерла лицо рукавом. Она начала собирать разбросанные предметы из аптечки. – Так почему же включилась медсистема? – спросила она, запихивая их обратно по контейнерам. – О том, что здесь происходит, я знаю не больше, чем ты, – ответил я. Вот почему я положил в потенциально взломанную медсистему неизвестного человека из корпорации, а не Амену или себя. К тому же Элетра все равно умирала. Мне не хотелось бы, чтобы Элетра и впрямь умерла, как бы тщательно мы ни пытались выполнить все инструкции. Я сожалел и о смерти Раса, но тут мы уже ничего не могли поделать, его убили Цели. Он не был моим человеком, но выскочил передо мной так внезапно, что мне ничего другого не оставалось. Какие же все-таки неженки эти люди, чтоб им провалиться. Амена насупилась и подозрительно покосилась на меня. – Ты точно не ранен? Тебе ведь как-никак выстрелили в голову. А тот серый тоже в тебя стрелял, прежде чем ты вырвал у него легкие? Не припомню, чтобы нащупал в груди Цели № 2 легкие, но они наверняка были где-то там. – Это был всего-навсего излучатель. – Всего-навсего излучатель, – пробормотала себе под нос Амена, очень неумело копируя мой голос и при этом решительно засовывая кислородную маску в неверный отсек аптечки. – Если бы ты так на меня не злился, то понял бы, что я права. Да чтоб тебя! – Я на тебя не злюсь. Ну ладно, это вранье, я на нее злился, хотя и не знаю почему. Не она виновата в том, что она здесь, что мы здесь, она ничего такого не сделала, просто родилась человеком, причем даже не ныла по любому поводу. А как только другой человек выстрелил в меня, прыгнула ему на спину и попыталась задушить. Амена бросила свои попытки с маской и сосредоточила все внимание на мне: – А выглядишь рассерженным. – Просто у меня иногда бывает такое лицо. Вот чем полезен непрозрачный щиток шлема. Амена негодующе фыркнула: – Да, когда ты злишься. – Она помедлила, и я не мог понять выражение ее лица. Но больше уже не раздраженное. – Когда они говорили о тебе, мне следовало быть настойчивее. Прямо как на занятиях по истории и политическому самосознанию. Вряд ли учителя выдумывают, просто… Ну, они используют такие примеры. Они говорили обо мне так, как всегда разговаривают об автостражах люди, причем еще в довольно мягких выражениях по сравнению с тем, что я слышал от других. Если злиться каждый раз, когда это происходит… Даже не знаю, это как-то… утомительно. И говорить-то об этом утомительно. – Я на это не злюсь. – Если ты не злишься, тогда в чем проблема? Вот теперь я уже рассвирепел: