Не помогло. Первая же встреча со старым – и все новое безнадежно забыто. Ник уверял меня, что развод с Ларисой был неизбежен. Правда, о причинах так и не говорил. Поэтому чувство вины портило мою идеальную картину мира. Я пока не готова была встретиться с сестрой. Но и она не искала встреч со мной. А потом у Ника начались проблемы на работе. Я видела, как один за другим уходят клиенты. И знала, что это неспроста. Таких совпадений не бывает. Когда я сказала Густаву, что свадьбы не будет, он не сразу воспринял мои слова всерьез. Но после разговора Ника с его отцом я получила от него всего одно сообщение на телефон: «Ты еще пожалеешь и сама приползешь ко мне». После этой фразы я заблокировала его номер. Когда Нику с Олегом удалось решить проблемы, возникшие у компании Дмитрия Самсонова, я немного выдохнула. Нет, я нисколько не сомневалась в профессионализме Ника, но знала, что все эти проверки и отказы сыпятся на клиентов не просто так. В тот вечер мы сидели в кабинете Ника и праздновали нашу маленькую, но очень важную победу. Перед тем, как уже ехать домой, Ник подошел ко мне и взял мое лицо в свои руки. И посмотрел. Посмотрел так, что я поняла, что мне не нужны сейчас ни слова, ни обещания. Его глаза красноречивее любых слов. И я хочу поцеловать его, но тут дверь кабинета не открывается, а чуть не слетает с петель и перед нами оказываются четверо крепких парней. Один из них достает какую-то корочку и сотрясает ею воздух. - Всем оставаться на своих местах! - командует он же и, не дожидаясь вопросов, добавляет, - старший оперуполномоченный спецподразделения по расследованию преступлений против несовершеннолетних Юсупов. Чей это ноутбук? И он показывает на ноутбук на столе Ника. - Мой, - спокойно отвечает Ник, - на каком основании вы здесь? Какие действия собираетесь производить? Юсупов смотрит на него, потом достает из папки какие-то документы и передает их ему. - У нас есть основания полагать, что в Вашем ноутбуке есть запрещённые материалы. Ник, Олег и я ошарашено смотрим на него. - Какие именно? - после паузы уточняет Ник. - Детская порнография. "Что за бред?" - хочется мне воскликнуть. - Вам придется проехать с нами, - говорит старший оперуполномоченный Нику. - Ноутбук мы изымаем. С ним будет произведена экспертиза. Собирайтесь. - Нет, - кричу я и вцепляюсь в рукав пиджака Ника. - Успокойся, - шепчет он мне, - это недоразумение. Все будет хорошо. Они все равно ничего не найдут. На этих его словах оперативник ухмыляется. - Пошлите, - торопит он Ника. - Я с тобой, - говорит Олег. - Вы кто? - спрашивает его оперативник. - Адвокат. - Я тоже с вами! - восклицаю я и хватаю сумку. - А Вы кто? - таращится на меня Юсупов. - А я - помощник адвоката, - придумываю я на ходу. Оперативник ухмыляется вместе со своими коллегами. - По закону положен один адвокат. Без помощников. Я сжимаю кулаки от злости. Никиту уже уводят из кабинета. Ко мне подходит Олег. - Моника, успокойся. Езжай домой. Как только все закончится, мы с Никитой приедем и вместе посмеемся над этой ошибкой. Ты же слышала Ника. Все будет хорошо. Мне пора. Возьми такси и будь дома. Я молча киваю и провожаю его взглядом. "Все будет хорошо", - твержу я себе, но что-то мешает мне успокоиться и поверить в эти слова. Какие-то нехорошие предчувствия терзают меня всю дорогу до дома. Приезжаю в квартиру Ника. Одна. Впервые за все это время. Никто не кладет мне руку на плечо и никто не обжигает своим дыханием. Стрелки часов на стене не бегут, и движутся с черепашьей скоростью. Ну, сколько надо времени, чтобы доехать до управления и там уже на месте выяснить, что все это чудовищная ошибка? Час? Полтора? Я сижу на диване, в темноте, завернутая в плед. Ничего не хочу. Ни есть, ни пить, ни спать. Все мои чувства сейчас притупились. Остался лишь слух. Он обострился. Я внимательно вслушиваюсь в тишину, ожидая услышать лязг открывающегося замка. И меня как будто пробивает током, когда в этой пробирающей до мурашек тишине раздается звонок. Звонят в дверь. Ник хочет, чтобы я его встретила? Я спрыгиваю с дивана, скидывая на ходу с себя плед, бегу к двери, и, даже не спросив, кто там за ней стоит, открываю ее. - Не следует открывать, не узнав, кто пришел, - говорит Олег, заходя в коридор и закрывая за собой дверь. Я вглядываюсь в пустоту за ним. Он один. А где Ник? Этот вопрос, по всей видимости, слетает с моих губ, потому что Олег отвечает мне на него. - Я один, Моника. Где мы можем поговорить? Ещё не до конца понимая, что Ник не пришел, приглашаю Олега в гостиную. Он садится в кресло. - Сядь, Моника. Послушно сажусь на диван. - Никиту арестовали, - слышу я словно в бреду. - В его ноутбуке нашли фотографии и видео с обнаженными детьми. Я хмурюсь и трясу головой. - Что ты говоришь? Это же бред. - Знаю, что бред, - соглашается Олег. - И это нам и предстоит доказать. Ник просил, чтобы я передал тебе, чтобы ты не волновалась. Мы обязательно разберемся с этим. Завтра с утра я поеду в управление. Сегодня там все руководство уже ушло. Ник просил принести ему кое-что туда. Вот список. Посмотри. Сможешь подготовить? Киваю как в тумане. - Моника, ты слышишь меня? - переспрашивает меня Олег. - Да, - отвечаю я. - Я могу пойти к нему с тобой? - Пока нет. Сначала я разберусь, что к чему. Ты сама понимаешь, что обвинение серьезное. Чтобы опровергнуть его, придется очень сильно постараться. - Но ты же не веришь во все это? - с надеждой спрашиваю я. - Ты поможешь Никите? - Конечно, не верю. И, конечно, сделаю все возможное для Никиты. - Олег, я тоже хочу помочь тебе в этом. - Хорошо, Моника, я услышал тебя. Но мне надо обсудить это с Никитой. Олег уходит, прихватив сумку с вещами для Ника. И в этот момент, глядя на эту спортивную сумку, я вдруг начинаю осознавать всю серьезность происходящего. Ник в изоляторе. По ужасному обвинению. В том, что он не совершал. Голова раскалывается, а веки становятся свинцовыми. И я засыпаю прямо здесь, на диване в гостиной. Мне не хочется ложиться одной в кровать. В ней я буду ещё больше ощущать одиночество. На следующий день я сижу в офисе, пытаясь сосредоточиться на делах. Сделать хоть что-то полезное. Но все мои мысли кружатся вокруг Ника. Как он провел ночь? Что сейчас там происходит? Олег до сих пор не вернулся, а ведь уже обед. Как вообще могло такое произойти? В правдивость обвинений я не верю. Но что тогда могло случиться? Какая-то невероятная череда событий. Проблемы на работе, потом это абсурдное обвинение... Меня отвлекает телефонный звонок. - Моника, зайди, - слышу я голос Олега. По интонации пытаюсь понять, какие новости он принес. И тут голос разума как будто отрезвляет меня: если он вернулся один, то и новости, значит, плохие. - Проходи, садись, - говорит мне Олег, когда я захожу к нему в кабинет. - Только что вернулся. Никита просил передать тебе, что с ним все в порядке.