Я опять лишь молча киваю, играя вилкой на столе и не глядя ему в глаза. - Так вот, вчера она заявляет, что свадьбы не будет. Ты знал? - Да, - наконец, отвечаю я. - И это ее решение. Краснов упирается в меня своим тяжелым взглядом. - А я склонен думать, что это обычные бабские заморочки перед свадьбой. Моя Ольга тоже бояться начала за неделю до свадьбы. Может, попросишь Ларису поговорить с ней? Я молчу. Краснов продолжает и с каждой фразой звук его голоса становится все громче и громче. - Густав сильно переживает. Она не берет трубку. Что, блять, происходит-то? Я уже не в том возрасте, чтобы страдать из-за любви, как мой сын, но и смотреть на это спокойно не могу! К тому же я уже до хуя вложил во всю эту ебаную свадьбу. Уже все спланировано и заказано. Что ты молчишь, Никита? Я понимаю, что ты, наверное, далёк от этого. Но она, всё-таки, сестра твоей жены! Ты можешь с ней поговорить? - Сергей, - пожалуй, теперь пора вступить и мне, он все сказал. - То, что я тебе сейчас скажу, тебе, вряд ли, понравится. И, если ты решишь, что после услышанного ты лишился друга, то я приму это. Я вижу, как сходятся брови на этом суровом лице. - Могу лишь сказать, что отлично понимаю твои чувства и переживания. Но так сложилось. Делаю паузу дожидаясь, пока официант расставляет перед Красновым заказанные блюда. Он нетерпеливо машет ему рукой, показывая, чтобы он побыстрее оставил нас одних. Официант послушно уходит и я продолжаю. - Моника не может выйти замуж за твоего сына. В ее жизни появился другой человек. Даже не появился, а он там давно уже был. Поэтому решение о свадьбе было ошибкой. И она сильно сожалеет об этом. Поверь мне. Она тоже переживает за Густава. Но лучше так, чем развод. Краснов долго смотрит мне в глаза и, наконец, спрашивает: - А ты откуда все это знаешь? Кто этот "другой человек"? Ты с ним знаком, что ли? - Знаю, потому что это я и есть. Моника не выйдет замуж за Густава из-за меня. Краснов откидывается на спинку стула и пристально смотрит на меня, пытаясь, наверное, найти на моем лице хоть намек на шутку. Но я тоже не отвожу взгляда и он, по-видимому, понимает, что я не шучу. - То есть ты хочешь мне сказать, что трахаешь сестру своей жены? - усмехается он. - А я думал, что это я такой испорченный. А что мало баб вокруг? - Мы с Ларисой разводимся, - говорю я. - Так что она больше не сестра моей жены. - И как давно это у вас? Нет, я просто хочу понять, какого хуя надо было морочить голову моему сыну? Для чего? - Это все сложилось так случайно. Моника никогда не обидела бы Густава. На тот момент ничего не было. - То есть трахнул ты ее, зная, что она собирается замуж? Я думал, что знал тебя хорошо, Никита, но оказывается, что я не знал тебя вообще. Этот разговор становится в тягость и мне, и ему. Хотя он, конечно, будет ещё пытаться залезть ко мне в душу своими навязчивыми вопросами. Но я не собираюсь раскрываться перед. Я лишь должен был сказать ему об этом. И я это сделал. Поэтому я зову официанта, чтобы расплатиться. Пока официант проводит оплату по моей карте, Краснов не перестает смотреть на меня. - Надеюсь, ты понимаешь, что ни о каких договоренностях больше речи быть не может. Все отменяется. Я был к этому готов. Встаю и уже в спину слышу злой окрик: - И забудь о деньгах! Они пойдут в счёт компенсации за мои расходы! Я ухожу, не оборачиваясь и не останавливаясь. И к этому я тоже был готов. И, наверное, это справедливо. Зная Краснова, он запросто повесил бы эту компенсацию на Монику. Краснов видит, что меня не пронимают его слова и выдает уже в конце, когда я почти выхожу из ресторана: - Ты ещё пожалеешь! Его голос звучит особенно громко в камерной тишине ресторана. Наш разговор и так уже давно привлек внимание остальных посетителей и поэтому я спиной ощущаю не только ненавидящий взгляд Краснова, но и ещё десяток любопытных глаз. Этот разговор тяжело дался мне. Я потерял друга и, возможно, обрёл врага. Но все это становится неважным, когда в своей квартире я встречаю Монику. Заслышав шум открывающейся двери, она выскакивает в коридор, но не кидается мне на шею, а стоит нерешительно чуть поодаль. Я чувствую в этом ее движении неуверенность. Неужели, она все ещё сомневается во мне и своем решении? Сам подхожу к ней, прижимаю ее к себе и целую в висок. И она облегчённо выдыхает. - Как прошел день? Ты была в кадрах? - спрашиваю я, усаживаясь на диван в гостиной. Моника садится не рядом, а в моих ногах, на пол. - Да, я все сделала. Как прошла встреча? - она смотрит на меня снизу вверх. Я понимаю ее любопытство. Ведь ее это касается самым непосредственным образом. - Все нормально, - говорю я, опуская подробности, - все будет хорошо. Глажу ее по волосам. Она руками опирается на мои ноги и встаёт. Потом садится мне на колени и начинает массировать плечи. Она чувствует мое напряжение, я все ещё не могу расслабиться. Мне нужна разрядка от всего накопившегося за этот день негатива. Моника целует меня в шею, ее руки перемещаются с моих плеч на пуговицы рубашки и она начинает расстёгивать ее, касаясь меня своими пальчиками. Мои руки с талии поднимаются к ее груди и сквозь тонкую ткань майки я ощущаю ее соски. Сильнее сжимаю ее. Моника придвигается ближе и я уже чувствую, как она трётся об мой стояк. Член за секунды становится твёрже и набухает ещё больше. Моника быстро справляется с ремнем и замком на брюках. Одной рукой обхватывает член, а второй отодвигает свои шортики и трусики и направляет головку. Я сильнее надавливаю на нее, заставляя ее полностью сесть на меня. Она начинает двигаться, я полностью доверяюсь ей. Это неторопливый, тихий, немного эгоистичный секс, в котором Моника лишь отдает, а я только получаю. Но сейчас он необходим мне. --------- Прошла уже почти неделя с того момента, как, вроде бы, все встало на свои места. Моника работала в моей компании. Мы жили с ней на два дома. Это меня не очень устраивало. - Моника, когда уже ты полностью переедешь ко мне? - спрашиваю я ее, когда мы в очередной раз заезжаем после работы к ней за вещами. Сегодня мы ночуем у меня. - Не знаю, может, после того, как ты разведешься с Ларисой официально. Мне как-то не по себе пока. Я вижу, что она расстроена. Что-то произошло, но она не спешит рассказать мне. И это тоже беспокоит меня. - Что-то случилось? - я беру ее руку в свою. - Не надо от меня ничего скрывать. Хорошо? Моника сжимает мои пальцы и после некоторого молчания произносит: - Мама звонила. Ей Лариса все рассказала. Ну, этого следовало ожидать. Но откуда Лариса узнала? О том, что это когда-нибудь произойдет, я даже не сомневался. Но интересно, откуда. Моника как будто читает мои мысли. - Ей рассказала жена Краснова. Ну, надо же, как тесен мир! А они, я смотрю, нашли общий язык. - Мама сказала, что я поступаю подло. Сказала, что хочет со мной поговорить. Я вздыхаю. Этого я не учел. Я думал, что со всеми разобрался. И совершенно забыл про Кристину Алексеевну. Она-то тоже во всей этой истории хоть и опосредованно, но участвует. Она - мать Ларисы и Моники. - Поедем вместе, - твердо говорю я, - и без споров. Моника, похоже, на этот раз и не собирается возражать. Ещё неизвестно, с кем разговор сложнее: с бывшим женихом или с мамой. Забавно, всё-таки, получается: женщина у меня поменялась, а теща осталась все та же. - Я думала, ты приедешь одна, - Кристина Алексеевна недовольно поджимает губы, увидев меня за спиной Моники. Всё-таки, надо отдать должное ее выдержке и воспитанию. - Здравствуйте, Кристина Алексеевна, - я мило улыбаюсь в ответ, - не смог упустить возможность увидеться с Вами. Она шире раскрывает дверь, приглашая нас войти. Как всегда, мы садимся за большой стол в гостиной. Повисает неловкая тишина. У меня нет желания что-либо доказывать бывшей теперь уже тёще. Я здесь, скорее, для моральной поддержки Моники. - Ты разговаривала с сестрой? - прерывает, наконец, тишину Кристина Алексеевна, обращаясь к своей младшей дочери. - Нет, - несмело отвечает та. Я вижу, что ей неприятен этот разговор, но он неизбежен. И чем быстрее он произойдет, тем лучше для всех. Кристина Алексеевна с недовольным лицом отпивает чай из чашки. Конечно же, я мешаю их разговору с Моникой. Не будь меня здесь, она давно бы уже пристыдила свою младшую дочь и заставила бы ее жалеть старшую сестру. Интересно, а она в курсе новостей из личной жизни Ларисы? - Лариса очень переживает ваш развод, Никита, - обращается она уже ко мне. - Ты и Моника поступили подло. Два самых близких ей человека предали ее. Значит, не в курсе ещё, раз говорит такие слова.