Сказать, что Моника ошеломлена моими словами, значит не сказать ничего. И я понимаю, что такая реакция у нее на мое второе условие. - Но как? – спрашивает она и сама, похоже, не до конца понимает своего вопроса. - Давай обсудим это потом, - предлагаю я. – Нас ждут добрые дела. И я хотел бы закончить с ними как можно скорее, чтобы заняться грязными делами наедине с тобой. Наклоняюсь к ее ушку и прикусываю мочку. Моника запрокидывает голову и смеется, подставляя мне шейку. Я целую ее туда и чувствую напряжение в паху. - Так, все, - говорю я вслух и быстро целую ее в губы, - нам пора. Поехали, заедем ко мне, я переоденусь и потом сразу к детям. У меня дома я на корню подавляю вновь и вновь возникающее желание затащить Монику в постель. Не сейчас. Детский дом – это святое. И это действительно что-то важное для Моники. Я заставляю себя и уговариваю член дождаться вечера. Вот тогда уж мы с ним оторвемся. Девчонка даже не догадывается, в чьи руки она попала и какие на нее планы. На этот раз в детдом мы приезжаем для общения с патронажным ребенком. Оказывается, за каждым из волонтеров закреплен детдомовец, к которому в идеале раз в неделю надо приезжать, чтобы просто пообщаться с ним. Побеседовать, рассказать о своих делах, расспросить его. Ведь именно общения с посторонними, не детдомовскими, так не хватает этим детям. Монику уже поджидает девчонка лет десяти. Она сидит на стуле и раскачивает ногами. Как только видит Монику, вскакивает и бежит к нам навстречу. Они обнимаются с Моникой. - Познакомься, Ник, - говорит она, - это Света. А это Ник, мой хороший знакомый. - Твой парень? – в детской непосредственностью спрашивает Света, щурясь на меня. - Просто друг, - отвечает Моника, бросив на меня короткий взгляд. Моника достает из пакета сладости, какие-то заколки-побрякушки и прочую девчачью хрень, которые она купила для Светы. Девчонка чуть ли не прыгает от счастья. Внимательно все рассмотрев и поцеловав Монику, Света убирает все обратно в пакет и они уходят гулять в парк, разбитый на территории детского дома. Я тоже выхожу туда и прислоняюсь к дереву, наблюдаю за ними. Они идут по дорожке, рука Моники лежит на плече девочки, которая что-то увлеченно рассказывает, вызывая порой смех Моники. Я поглядываю на часы. Я, наверное, - эгоист. Мне не терпится забрать себе Монику, хотя сейчас она нужнее этой девочке. Ко мне подходит пацаненок лет четырнадцати с лопатой. Он вместе с другими пацанами что-то копает в парке. - Угости сигареткой? – спрашивает он без лишних приветствий и разговоров о погоде. - Не курю, - отвечаю я. Тоже без лишних нравоучений и рассказов о вреде курения. Пацан улавливает мой взгляд в сторону Моники и говорит. - Клевая, да? Киваю. Я уже столько раз слышал похожие отзывы в адрес Моники из уст других мужчин, что понимаю, что надо учиться спокойно реагировать на это. - Везет же тому, кто трахает ее! – ну, вот, как спокойно реагировать на такое откровение? - За языком следи, - строго говорю я пацану. - Да, ладно, - усмехается он, - я б ей вдул! Блять, парень нарывается. Я хватаю его за шею сзади и немного пригибаю. - Я тебе что сказал? Рот свой закрой. - Ты чего, дядь, я ж пошутил, - до него, наконец, доходит. - Иди отсюда, - я легонько толкаю его в сторону. Пацан семенит с лопатой наперевес, даже не оборачиваясь. Пиздец. А Густав-то, похоже, был прав, грозясь запретить Монике посещать такие места. Как я теперь спокойно смогу жить, зная, что она опять сюда поехала? Наконец, Моника со Светой подходят ко мне. - Нам пора, - Моника гладит девочку по голове. - Когда ты приедешь в следующий раз? – Света заглядывает ей в глаза. - Через неделю, - отвечает Моника и я уже знаю, чем займусь в следующую субботу. Глава 20. Вечер субботы. Мы быстро доезжаем до Москвы, а потом и до моего дома. Я начинаю раздевать Монику еще в лифте, задирая ее майку и расстегивая лифчик. Она прижата к стене моим телом и наверняка животом чувствует мою эрекцию. Наши губы соединены в диком, каком-то безудержном поцелуе. Ее рука протискивается между нашими телами и ложится мне на ширинку. Но тут открываются двери лифта. Перед ними стоит моя соседка. Очень интеллигентная старушка неопределенного возраста в шляпке с вуалью. Проходя мимо нее, я тихо здороваюсь, Моника смущенно отворачивается. Старушка молча заходит в лифт с плотно зажатыми губами. Мы заходим в квартиру, давясь от смеха. Но он прекращается сразу же, как только Моника стягивает с себя майку и ведет плечами так, что уже расстегнутый мной лифчик падает к ее ногам. Я хватаю ее за шлевку джинсов и притягиваю к себе. Не отрывая глаз от ее лица, просовываю пуговицу в петлю и тяну собачку замка вниз. Встаю на колени и стягиваю с нее джинсы вместе с трусиками. Она перешагивает через них. Поднимаюсь, приподнимаю ее и сажаю на комод прямо в коридоре. Смотрю на низ живота и понимаю, что она уже тоже возбуждена, потому что ее складочки блестят от выделенной влаги. Веду языком по синей, бьющейся чаще и чаще ниточке на шее, потом по скуле и накрываю ее губы. Мой язык сразу же проникает внутрь ее рта и подавляет ее там, указывает ее языку, какие движения совершать. Моника нетерпеливо пытается расстегнуть ремень на моих брюках. Получается у нее это не очень. Она вырывается из моего поцелуя, чертыхается и смотрит вниз, помогая своим рукам справиться с ремнем. Наконец, ей это удается. Она возвращается к моим губам и легко разделывается с молнией на моих брюках. Я за бедра ближе придвигаю ее к себе, спускаю резинку трусов и член сразу же попадает куда надо. Протискиваюсь глубже, удерживая ее за бедра. Моника обнимает меня за плечи и прижимается ко мне, щекоча меня своими твердыми сосками. Я ударяюсь в нее снова и снова. Губами скольжу вниз по шее и, захватывая максимально возможный кусок груди, накрываю сосок. Моника соединяет ноги у меня на пояснице и скребет своими ноготками мне по спине. Я на грани. Чувствую, как набухает мой член внутри нее. Отрываю ее ногу от себя и закидываю ее себе на грудь, заставляю Монику опуститься на спину и немного разворачиваю ее боком к себе. И вбиваюсь в нее чаще и жестче. Моника цепляется за края комода и вскрикивает с каждым моим толчком. - Ник! – кричит она и кончает, содрогаясь всем телом и ударяя руками по стенке комода. Я делаю еще один толчок и заполняю ее. Разворачиваю ее к себе лицом и приподнимаю. Целую. Смотрю в затуманенные глаза и на испарину на висках. Кто-то может бесконечно смотреть на воду и огонь, а я могу смотреть бесконечно на кончающую Монику. Абсолютно не контролирующую свои эмоции. Испепеляющую своим накалом. Отдающуюся полностью. Надо привести ее в чувство. У меня на нее сегодня были еще планы. Отпускаю ее и раздеваюсь сам. Теперь мы с ней на равных. Она все также сидит на комоде и смотрит на меня приоткрытыми глазами. Я беру ее за попку и несу в душ. У меня большая душевая кабина, так что проблем с реализацией желаний не возникнет. Прислоняю Монику к стене и чувствую первый признак возвращения ее из состояния нирваны. Она вздрагивает, соприкасаясь с холодным кафелем. Включаю душ и подставляю Монику под струи освежающей воды. Моника встряхивается, шире раскрывает глаза и бьет меня по плечам. - Ник! – возмущается она в ответ на мой смех. Я ставлю ее на ноги и делаю напор сильнее, а воду теплее. Руки Моники до сих пор на моей шее. Капли воды стекают по ее светлой коже. Она запрокидывает голову назад, подставляя свое лицо прозрачным струйкам. Я наклоняюсь и губами касаюсь ее шеи. Веду языком вверх, как будто слизываю с нее живительную влагу. Чувствую, как набухает член. Кровь опять приливает к нему. Я как будто оказываюсь лет десять назад, когда готов был трахаться круглые сутки. Так на меня действует близость Моники. Прикусываю ее нижнюю губу и тяну на себя. Потом грубо прижимаюсь губами к ее рту, наматываю на руку ее волосы и впечатываю ее к себе крепче. Ртом, внутри себя, чувствую ее всхлип. Быстро разворачиваю ее и рукой, обмотанной ее же волосами, надавливаю на затылок, принуждая нагнуться. Моника ладонями прижимается к стенке. Я тяну вверх ее за волосы и она прогибается в спине. Провожу ладонью по нежным ягодицам, большим пальцем скольжу между ними, на что Моника громко охает и пытается повернуться, но я крепко фиксирую своей рукой ее голову, не позволяя ей сделать лишние движения. Нажимаю на поясницу и вхожу в нее. Чувствую, как стенки ее влагалища уже припухли и погружение в нее доставляет особое удовольствие. Отпускаю ее волосы и хватаюсь обеими руками за бедра. Движения четкие, резкие. Моника поворачивает голову и прикусывает свое предплечье. Мои руки перемещаются ей на грудь и одновременно оттягивают оба соска, перекатывая их между пальцами, вырывая из уст Моники всхлипы. Я накрываю груди ладонями и поднимаю ее к себе. Толкаю к стене и прижимаю своим телом.