- Нет, - она сверкает на меня своими голубыми глазами. - Зачем тогда ты выходишь за него замуж? Моника опять молчит и пытается отвернуться. Я крепче сжимаю ее подбородок, не позволяя ей сделать это. Мой член опять твердеет. - Зачем ты выходишь за него? – повторяю я свой вопрос. Она не торопится отвечать. - Моника? – я не отступлюсь, пока не услышу от нее ответ. Она опять смотрит на меня долго и произносит: - Потому что я хочу окончательно вытряхнуть тебя из своей головы. Я ошарашен ее признанием. Эти ее слова почему-то я воспринимаю острее, чем признание в любви. Пытаясь осмыслить их, я ослабляю хватку и Моника отворачивает лицо, прикусывает губу, как будто жалеет о сказанном, и ее глаза становятся влажными. Она сейчас заплачет. А я не хочу, чтобы она плакала рядом со мной. Ладонью глажу ее по волосам и мягко поворачиваю ее лицо к себе. Большим пальцем веду по ее губам, освобождая их от плена ее же белых зубов. Она проникновенно смотрит мне в глаза, пытаясь найти то ли ответы на свои вопросы, то ли поддержку. И я даю ей и ответы, и поддержку, соединяя наши губы. Рукой убираю простыню между нами. Наконец, ощущаю тепло ее тела, нежность ее кожи. Отрываюсь от губ и приподнимаюсь над ней. Мой взгляд блуждает по ее лицу, а руки закидывают ее ноги мне на плечи. Головка члена уже давно трется о нежную кожу, порываясь проникнуть внутрь. И я, наконец, вхожу в нее. Полностью. И сразу же свожу ее ноги у себя на груди, сужая и без того офигенную узкость вокруг моего члена. Одной рукой держу ее ноги за коленки, прижимая их к своей груди и не позволяя раздвинуть их, а второй надавливаю Монике на живот и вбиваясь в нее четкими ровными движениями, не меняя ритма и глубины. Каждый толчок сопровождается всхлипом Моники и хлюпающим звуком ударяющихся тел. Моника руками хватается за простыни и выгибается в груди. Я развожу и опускаю ее ноги, наклоняюсь и языком веду от пупка вверх. Жадно облизываю одну грудь. Поднимаюсь и теперь облизываю ее взглядом. Потом опять уже мой язык выводит узоры по второй груди, накрывает сосок, теребит его. Ложусь на Монику почти всем телом и буквально поедаю ее своими губами, а член продолжает двигаться в ней пока медленнее, тягуче, больше дразня, чем доставляя удовольствие. Приподнимаюсь и Моника пытается сделать то же самое, но я не даю ей такой возможности. Плечом надавливаю на ее ключицы, заставляя лечь на спину, и, выйдя из нее почти полностью, резко ударяю бедрами. В бешеном темпе снова и снова погружаюсь в нее, принуждая ее выгибаться и кричать мое имя. Она опять делает попытку приподняться и прижаться ко мне, но я кладу ладонь ей на ключицы и слегка надавливаю на нее. Она слушается и падает на кровать. Одной рукой удерживаю ее за талию, а второй веду от ключицы к подбородку. Сжимаю его пальцами и большой палец скользит к приоткрытому рту. Моника сразу же обхватывает его припухшими губами и немного прикусывает, заглушая так свои стоны. Я снова и снова ударяю бедрами. Мой член, блестящий от смазки, идеально скользит внутри нее. Она сильнее прикусывает мой палец и я понимаю, что она уже на подходе. Быстро выхожу из нее, хватаю ее за талию и переворачиваю. В колено-локтевую. Даже нет, не так. В колено-плечевую. Моника послушно приподнимает попку, оборачивается и смотрит на меня голодными глазами. Я раздвигаю шире ее ноги и опять вхожу в нее. Мои пальцы сжимают ее ягодицы, впиваясь в них до костей, а сам я охреневаю от картинки, открывшейся передо мной. Выгнутая спина, ямочки на пояснице, тонкие пальцы, скомкавшие простыню и волосы, закрывающие лицо. И мой член во всем этом великолепии. От созерцания я на какое-то время замираю и в чувство меня приводит движение Моники бедрами. - Ник, - стонет она. Она требует продолжения, хочет, чтобы я довел ее. Я провожу рукой по спине и немного выхожу из нее. Потом резко ударяюсь. И еще. Теперь я уже не смогу остановиться. Чувствую, как слабнут ноги Моники и придерживаю ее за бедра. Ее рука отпускает простыню и тянется ко мне. Находит мою руку и кладет ее себе на голову. Я сильнее давлю ей на затылок и вбиваюсь в нее снова и снова. Отпускаю ее голову и опять обеими руками держу за бедра, не давая ей упасть на кровать. Она тянется ко мне уже обеими руками, хватает меня за бедра. Я беру ее за запястья, складываю ее руки на спине и надавливаю, заставляя прогнуться еще больше. - Боже, - вскрикивает Моника и кончает. Она судорожно сокращается вокруг моего члена, заставляя меня самого ощутить скорое приближение. И, вот, уже я чувствую, как скручивается узел где-то внизу, натягиваются канаты. И лопаются, разнося обрывки по всему телу. Я вздрагиваю и делаю еще один толчок, глубже запечатывая свою сперму в Монику. Обхватываю ее за грудь и приподнимаю. Ее тело обмякшее, послушно следует моим движениям. Рукой поворачиваю лицо к себе и целую. Потом кладу ее на кровать и даю ей прийти в себя. Сам иду в душ. Глава 19. Выйдя из душа, обнаруживаю, что Моника еще спит. Одеваюсь и иду на кухню. Я стою у окна, засунув руки в карманы брюк и пытаюсь привести мысли в порядок. Я переспал с Моникой. При этом с ее сестрой еще не развелся. Но это лишь вопрос времени. То, что я получил то, что так долго хотел, вообще никак не привело меня в равновесие. Я трахнул Монику, но не перестал ее хотеть. Стало только хуже. Теперь я знаю, какая она и что она может мне дать. А еще, блять, эти ее слова, что она хочет вытряхнуть меня из головы. То, что ее влечет ко мне, я понял уже давно. Но я не готов ответить на эти ее слова, сказанные в порыве. Также как и не готов отпустить ее от себя. Отдать кому-то. В голове опять всплыл этот Густав. Блять. Она же замуж за него собирается. Ну, нет, теперь точно нет. - Ты уже уходишь? – слышу я голос Моники у себя за спиной. Поворачиваюсь, она стоит в дверном проеме. Уже одетая, с чуть недосушенными волосами. Я присаживаюсь на подоконник и протягиваю к ней руки, приглашая ее в свои объятия. - Иди ко мне. Она не сразу решается, но, все-таки, подходит ко мне. Обнимаю ее и носом утыкаюсь в волосы. Знакомый аромат из Индонезии. И как он мог меня раньше так раздражать? - Я жду тебя, - говорю я, прижимая ее голову к своему плечу. Но Моника отрывается от меня и смотрит. - Попрощаться? – неуверенно спрашивает она. Господи, да, что за мысли в этой головке? - Понимаешь, - говорит она и сверлит взглядом мне в шею, - ты не должен чувствовать себя виноватым или обязанным. Я сама хотела этого. Я беру ее за подбородок и заставляю посмотреть мне в глаза. - Моника, ты хочешь, чтобы я остался? Она мнется, обдумывая свой ответ, и отвечает честно: - Да. Я опять прижимаю ее к себе. - Неужели, ты думаешь, что я уйду после всего? Я хочу быть с тобой. Я ждал тебя, чтобы вместе поехать ко мне. Она недоверчиво смотрит на меня, как будто спрашивает: «Правда?» - Правда, - отвечаю я на ее немой вопрос. И ее отпускает. Она вскидывает руки мне на плечи и подпрыгивает, каждый раз касаясь меня губами то в нос, то в щеку, то в губы. Она радуется как ребенок. - Ну, что, поехали? – спрашиваю я, когда она, наконец, немного успокаивается. - Я сейчас сразу не могу, - отвечает неожиданно она. – Сегодня суббота и мне надо в детский дом. - Что? Опять в Тверь? – теперь очередь пугаться мне, ведь я прекрасно понимаю, что мне придется ехать вместе с ней. - Нет, - смеется она, - в Подмосковье, в Ногинске. Я обещала. Меня там ждут. - А я и забыл, что ты у нас добрая фея, - целую ее в висок. – Я поеду с тобой. Она опять радостно смотрит на меня. - А, вот, Густав, сразу сказал, что это все ерунда и мне надо с этим завязывать, - грустно говорит она. – Сказал, что после свадьбы не разрешит мне продолжать. Найдет мне другое занятие. Она тяжело вздыхает. Я беру ее лицо в ладони, стараюсь говорить мягко, но требовательно. - Моника, во-первых, пожалуйста, не упоминай больше это имя, если не хочешь сделать из меня импотента. Во-вторых, никакой свадьбы не будет. Я не собираюсь тебя ни с кем делить. Это понятно?