— А как же Дункан? — напомнил я. — О, точно, — произнес Фрейзер без особого энтузиазма. — У меня там констебль на посту. Ему тоже не помешало бы подкрепиться. Вы не могли бы упаковать ему еду? — Конечно. Фрейзер с голодным видом снова посмотрел на бар. — Послушайте, позаботьтесь пока о докторе Хантере. А я… подожду там. И он направился в бар. Неспроста у него на щеках и носу полопались капилляры. — Сержант будет разочарован, если надеется раздобыть выпить. Кроме меня, здесь никого нет, — сказала Эллен и заговорщически улыбнулась. — Идемте, покажу вашу комнату. Ступени скрипели под нашим весом, но держались успокоительно крепко. Темно-красный ковер обветшал и истерся, но все же был безукоризненно вычищен, как и весь дом. Следуя за Эллен по лестничной площадке, я заметил наверху, меж перил, личико девочки. У меня екнуло сердце. — Анна, тебе давно пора спать, — сердито сказала Эллен. — Марш в постель. Малышка восприняла эти слова как приглашение спуститься вниз. Когда она появилась из темноты в ночной сорочке, у меня отлегло. Сходство с моей дочерью было не такое уж большое. Элис была старше и белокурая. Как мама. А этой девочке всего четыре или пять, и волосы темно-рыжие, как у хозяйки отеля. — Я не могу заснуть, — сказала девочка, глядя на меня с откровенным любопытством. — Мне страшно из-за ветра. — Забавно, раньше тебя это не беспокоило, — сухо ответила Эллен. — В кровать, юная леди. Я зайду к тебе, как только покажу доктору Хантеру его комнату. Бросив на меня последний взгляд, девочка послушалась маму. — Извините, — сказала Эллен, продолжая идти по коридору. — У моей дочери, кажется, здоровое любопытство. Я выдавил из себя улыбку. — Это хорошо. Меня зовут Дэвид. Сколько ей лет? Пять? — Четыре. Крупная для своего возраста. — В ее голосе была нотка гордости. — У вас есть дети? Я напрягся. — Нет. — Вы женаты? — Был. — Значит, развелись? — Нет. Она умерла. Эллен прикрыла рот рукой: — Ой, извините… — Ничего. Хозяйка сразу догадалась: — И не только жена, верно? Поэтому вы так испугались при виде Анны? — Она была того же возраста, вот и все, — произнес я с напускным спокойствием. Встреча с малышкой задела меня за живое место, которое обычно прикрыто. Я улыбнулся. — Анна у вас милашка. Эллен поняла намек. — Вы бы так не говорили, если б знали, как она умеет добиваться своего. Такая маленькая, но порой превращается в капризную принцессу. — У вас впереди еще подростковый возраст. Она рассмеялась, открыто и чисто, и сама стала похожа на девочку. — Не хочу пока об этом и думать. Интересно, где отец? На руке Эллен не было обручального кольца, и казалось, что она тут одна всем заправляет. Впрочем, это не мое дело. Она открыла дверь в дальнем конце коридора. — Вот мы и пришли. Боюсь, не самый шикарный номер. — То, что надо, — уверил я. Так и было. Спартанская комната, но чистая и удобная: одна тумбочка, старый сосновый комод с зеркалом и шкаф по другую сторону, из-под стеганого одеяла в клетку выглядывали белоснежные простыни. — Ванная в конце коридора. Общая, но только для вас с сержантом Фрейзером. В это время года у нас не много посетителей. — В ее голосе сквозило смирение. — Что ж, я вас оставлю. Спускайтесь в бар на ужин, когда вам будет удобно. На комоде стоял телефон, значит, я смогу позвонить Дженни. — Я могу где-нибудь поблизости выйти в Интернет? Хотелось бы проверить почту. — Если у вас есть ноутбук, можете воспользоваться телефонной линией. Беспроводной связи у нас пока нет, зато есть широкополосная. — Широкополосная? — удивился я. — А вы думали, мы пользуемся дымовыми сигналами? — Нет, просто… Она улыбнулась моему смущению: — Все в порядке. Я вас не виню. У нас бывают сбои при плохой погоде, поэтому похвастаться пока нечем. Хотя обычно все работает. Когда Эллен ушла, я свалился на кровать. Пружины издали металлический скрежет, приняв мой вес. Боже! Оказывается, я сильно устал. Случай на лестнице пробил защиту, которую я выстроил после смерти Кары и Элис. Ушло немало времени, чтобы достигнуть состояния перемирия с холодным фактом, что я жив, а мои жена и дочь нет. Дженни во многом мне помогла, и я был благодарен судьбе за то, что мне представился второй шанс. Однако время от времени утрата ударяла с такой силой, что становилось трудно дышать. Я потер глаза, усталость давала о себе знать. День был долгий. И он еще не закончился. Достал ноутбук и положил его на комод. Взял телефон и стал ждать соединения. Дженни уже должна вернуться с работы, в свою квартиру в Клапаме, где мы неофициально вместе живем. Неофициально потому, что у меня квартира на востоке Лондона, хотя я там редко бываю. Когда мы уехали из Норфолка полтора года назад, Дженни приходила в себя от насильственного похищения, во время которого чуть не погибла. Нам обоим казалось, что неплохо будет сохранять определенную степень свободы. В некоторой мере это у нас получалось. Только недавно в наших отношениях появились первые трещины. В том была моя вина. Когда мы познакомились, я был врачом-терапевтом. Фактически я и сейчас им являюсь, но выполняю совсем другую работу. Приходится часто уезжать, и постоянно помнишь о течении времени и о событиях, которые она предпочла бы забыть. Я понятия не имел, как разрулить ситуацию. Работа для меня как воздух, но Дженни нельзя терять. Становилось ясно, что наступит день, когда придется выбирать между ними. Она долго не брала трубку. — Привет, это я. — Привет. — И повисло напряженное молчание. — Как там, на Гебридах? — Холод и дождь. Как у тебя прошел день? — Нормально. Дженни — учительница. В Лондоне непросто найти работу, но ее взяли на полставки в детский сад, и ей там нравится. Нравятся дети. Однажды ей захочется завести своего ребенка. А я вот не уверен на сей счет. В диалоге ощущалась неловкость. — Послушай, мне жаль, что так получилось. — Все в порядке. — Нет, не в порядке. Я просто хочу объяснить… — Не надо. Пожалуйста, — менее убедительно добавила она. — В этом нет смысла. Сейчас ты там. Я огорчилась, что ты не вернулся, вот и все. — Я буду через день-другой, — заверил я, понимая, что это вилами по воде писано. — Ладно. Опять тишина.